Читаем без скачивания Психопат-тест - Джон Ронсон

— Вам стоит внимательнее просмотреть ее многочисленные посты, — возразил Дэвид. — Представьте, сколько текста Норт могла напечатать за один раз.

— Да, печатала она очень много, — согласился я. — Вне всяких сомнений.

— Люди, принадлежащие к нашему движению, пришли к выводу, что от нее исходило слишком много постов, чтобы можно было всерьез поверить, что они написаны одним человеком.

— Ну, вы же знаете этих блогеров, — сказал я. — Они все пишут и пишут, пишут и пишут. Я не могу понять зачем, ведь им не платят.

— У меня также вызывает подозрения и тот факт, что Норт отказывается от участия в пресс-конференции относительно событий 7 июля, — продолжал Дэвид. — Почему она не желает, чтобы ее спокойно и подробно расспросили о том, что тогда произошло?

— Но ведь она же была в том вагоне! — не вытерпел я. — Она была в ВА-ГО-НЕ. Неужели вы действительно хотите, чтобы человек, который оказался почти в эпицентре взрыва, отвечал на вопросы тех, кто сутки напролет сидит в Интернете, и позволил убедить себя, что в поезде не было никакой бомбы?!

Мы злобно смотрели друг на друга. Я выиграл раунд. Но тут Шейлер улыбнулся, как будто намекая на то, что у него есть козырь и посущественней. Наступил момент, говорила его улыбка, перейти к по-настоящему серьезным аргументам.

— Когда Рэйчел Норт пришла на одно из наших собраний, — сказал он, — у меня возникло впечатление, что в ее поведении имеются признаки… — Он сделал паузу. — Психического заболевания.

— Вы намекаете на то, что Рэйчел Норт психически больна? — переспросил я. Это был удар ниже пояса.

— Меня поразило то, с каким неистовством она набросилась на меня, — сказал Дэвид. — Норт вскочила с места, подбежала ко мне и начала орать. Во всем ее поведении было что-то ненормальное …

— Да просто она считала происходящее безумием… — попытался я возразить.

— Она не пожелала даже взглянуть на доказательства, — перебил меня Дэвид. — Точно так же, кстати, как и вы, Джон. Точка зрения, не принимающая во внимание свидетельства противоположной стороны, считается предвзятым мнением. Говорить, что теракт 7 июля есть дело рук мусульман — тех троих парней из Лидса и одного из Эйлзбери, — настоящий расизм, Джон. Расизм! Расизм! Полагая, что это совершили именно они, вы проявляете себя как откровенный расист по отношению к мусульманам.

Повисло молчание.

— Ладно, хватит, заткнитесь, вы меня уже достали, — пробормотал я.

В тот вечер я позвонил Рэйчел и сообщил, что встречался с Дэвидом Шейлером.

— И что же он сказал? — спросила она.

— Что вы либо не существуете, либо психически больны.

— И все из-за той идиотской встречи… По их версии, я якобы вышла на сцену и начала опровергать их бред. Но это же не так! Все вдруг начали орать. Вся комната буквально взорвалась криком. Мне, конечно, пришлось повысить голос, чтобы меня было слышно. Однако они продолжали вопить. И я тоже кричала…

Полный вариант моего интервью с Дэвидом Шейлером через несколько недель транслировали на «Радио-4 Би-би-си». За несколько часов до его выхода в эфир у меня началась паника. Наверное, функция моей миндалевидной железы зашкаливала. Не открыл ли я своей последней фразой, обращенной к Дэвиду Шейлеру, ящик Пандоры? Не вызову ли обнародованием нашего с ним разговора ненависть со стороны участников «Движения за правду о 7 июля»? Не начнут ли они преследовать меня так же, как они преследовали Рэйчел? Но я уже ничего не мог изменить. Механизм был запущен. Где-то внутри здания Би-би-си пленку уже вставили в магнитофон и вот-вот начнется эфир.

На следующее утро мне было очень страшно открывать свой почтовый ящик в Интернете. В конце концов я все-таки решился. И — к огромной своей радости — обнаружил, что он заполнен благодарностями от слушателей. Все сходились в одном: я нанес серьезный удар по абсурду от лица сторонников рационального мышления. Было очень радостно. Всегда приятно, когда тебя хвалят за умение рационально мыслить. Интервью с Шейлером стало одним из самых популярных в моей карьере. Публика была в восторге. Участники «Движения за правду о 7 июля» вообще проигнорировали интервью. Моя миндалевидная железа пришла в норму. Жизнь продолжалась.

Прошло несколько месяцев. И вдруг Дэвид Шейлер стал чрезвычайно популярной фигурой. На «Радио-2 Би-би-си» он выступал в «Джереми Вайн шоу», а на «Радио-5 Би-би-си» — в «Стивен Нолан шоу». Ему был посвящен двухстраничный разворот в «Нью стейтсмен». Причина упомянутой внезапной популярности заключалась в том, что он создал совершенно новую и чрезвычайно неожиданную теорию.

…

«Я спросил у Шейлера, правда ли, что он полагает, будто в терактах 11 сентября вообще не участвовали самолеты. (Его подруге Энни) Мэчон явно стало не по себе от моего вопроса. «Да, черт возьми, именно это я и собираюсь сказать, — говорит он ей. — Да, я думаю, что никакие самолеты не участвовали в событиях 11 сентября». Но мы же все собственными глазами видели, как два самолета врезались в башни Всемирного торгового центра! «Единственное возможное объяснение, — отвечает Шейлер, — заключается в том, что на самом деле мы видели ракеты, окруженные голограммами, благодаря которым они становились похожи на самолеты. Если вы внимательно просмотрите отснятый материал кадр за кадром, то увидите, как ракета, формой напоминающая сигару, врезается в здание Всемирного торгового центра». Должно быть, он заметил, что у меня отвисла челюсть. «Да, я, конечно, понимаю, что это звучит дико, но именно такова моя точка зрения, и я в ней убежден».

Дэвид Шейлер присоединился к довольно немногочисленному экстремистскому крылу «Движения за правду об 11 сентября», сторонники которого считали, что в трагедии не участвовали самолеты, и журналисты, которые раньше воспринимали названную организацию как некую банальность и особенно не стремились освещать ее деятельность, теперь вдруг заинтересовались ею.

Я позвонил Шейлеру.

— Нет никаких свидетельств использования самолетов, кроме нескольких путаных сообщений свидетелей, — решительно заявил он.

— И… — начал я.

— …И явно сфальсифицированный отснятый материал, — перебил меня Дэвид.

— Но этот отснятый материал транслировался непосредственно с места событий, — возразил я.

— А вот и нет, — запротестовал Дэвид. — Он шел с некоторым временным опозданием.

— У вас не возникло никаких проблем с вашей подругой и с более консервативными элементами в «Движении»? — спросил я.

Я услышал, как Дэвид тяжело вздохнул.

— Да, — признался он, — они просили меня не распространять теорию голограмм. — Он немного помолчал. — В «Движении» даже появилась тенденция отмежеваться от меня.

Я чувствовал, что он сильно уязвлен, хотя и делал вид, что ему наплевать.

— Джереми Вайн, Стивен Нолан — ведущие очень престижных передач, их слушают миллионы людей, — заметил Дэвид.

— Вы нужны Джереми Вайну и Стивену Нолану только потому, что ваша теория отдает скандальным безумием, — сказал я.

Шейлер возразил, что его теория абсолютно реалистична и что касается голограмм, это только начало. Разрабатываются планы, заявил он, «операции “ложного флага”», в которой будут использоваться голограммы, создающие впечатление полномасштабного вторжения инопланетных сил».

— Кому же и с какой целью нужны подобные вещи? — спросил я.

— Чтобы ввести военное положение по всей планете и лишить нас всех гражданских прав, — ответил Дэвид.

На самом деле мысль о том, что правительства могут в один прекрасный день использовать голограммы, чтобы ввести население своих стран в заблуждение, не столь уж безумна, как может показаться на первый взгляд. За несколько лет до того мне попался доклад, подготовленный в Академии ВВС США и каким-то образом просочившийся в открытую печать. Он был озаглавлен так: «Несмертельные виды вооружений: терминология и характеристики». В нем перечислялись все виды экзотического оружия, которые либо уже разрабатывались, либо планировались к разработке в Министерстве обороны США. Один из разделов назывался «Голограммы».

…

Использование этой голограммы позволяет напугать объект до смерти. Пример: наркобарон, страдающий от заболевания сердца, видит рядом с кроватью призрак своего покойного конкурента и умирает от ужаса.

Проецирование изображения древнего бога на здание законодательного собрания вражеского государства, средства связи которого были захвачены и используются против него в ходе массированной психологической операции.