Читаем без скачивания Зять для мамы - Ирина Словцова

– Мама, а ты уверена, что тебе надо со мной ехать?

– Ты же сама предложила оказать молодому человеку радушный прием.

– Ну да, мы уже его оказали. Мам, ты на себя в зеркало сегодня смотрела?

– Нет, а что? Плохо выгляжу? – Она заглянула в ванную посмотреть на результаты своего труда, а заодно и на себя. Ванная ей понравилась. А собственное лицо – нет. Поскольку ночью она не стала его отмывать, кожа покраснела вокруг капель, попавших на кожу; глаза были красные от недосыпа. Помнится, так выглядит человек, когда покрывается пятнами ветрянки или диатеза. – Пожалуй, я останусь дома и попробую хоть что-нибудь нарисовать на лице, – с сомнением посматривая на себя в зеркало, сказала Марина. – Вы уж тогда сделайте круг почета по городским достопримечательностям, чтобы у меня времени было побольше.

Хорошо хоть Алена успела накануне вымыть кухню от краски, приготовить все для праздничного стола. Накрывать его поручили бабушке, и она со словами «Вечно вы, девки, время не рассчитываете» приступила к за–ключительному этапу операции «Большой венгерский прием». Алена отправилась забирать с вокзала будущего мужа, а Марина – реанимировать собственное лицо.

По-видимому, Алена знакомила Яноша с городом по полной программе, так как бабушка, вооружившись полевым биноклем, оставшимся со времен геологиче–ской юности, стала переходить от окна к окну и спрашивать, почему молодые не едут.

Алена позвонила Марине на трубку и уточнила, в каком она виде.

– В товарном, – ответила та, – можешь заводить.

Через десять минут в квартире раздался звонок. Она открыла дверь и взяла себя в руки, чтобы не обомлеть.

Первой стояла Алена с букетом роз. В шаге от нее, за спиной, чуть выше на полголовы, стоял молодой человек, широкоплечий, загорелый, с ультрамариновыми яркими глазами, белозубой улыбкой, золотой серьгой в ухе и темными, кольцо в кольцо, волосами. Хоть сейчас – в рекламный ролик: «Они мешают женщинам спать спокойно». Из-под локтя Алены красавчик протянул ей руку и на ломаном русском представился:

– Янош. Приятно познакомиться.

Марина решила ускорить процедуру знакомства.

– Да вы проходите, что же мы через порог-то здороваемся!

Ребята вошли в коридор, где их уже поджидала бабушка.

– Алена, он по-русски говорит?

– Да-да, немного говорит, – ответил ей Янош и поцеловал старческую руку, протянутую для рукопожатия. Очевидно, Алена успела дать кое-какие рекомендации. Бабушка была сражена…

…Отдохнув от дороги, Янош первым делом произвел набег на местные рыбные магазины, введя в ступор их персонал. Как рассказала матери Алена, он все время спрашивал: «Как это можно есть?» и «У вас это покупают?» Когда Алена сообщила матери по телефону, что Янош громит рыбные лавки в поисках свежей речной рыбы, Марина посоветовала отвести его на рынок, куда иногда бородатые мужики в рыбацкой амуниции привозили собственноручно выловленных щук. Часа через четыре рыбная эпопея закончилась водворением на кухонном разделочном столе здоровенной щуки. Марина была в ужасе: она терпеть не могла чистить рыбу и уже подумывала о том, что так откровенно и нагло ее никто еще не эксплуатировал, как этот красавчик с серьгой в ухе!

Но Янош облачился в Маринин фартук, шевелюру прикрыл банданой и попросил женщин удалиться.

– У нас женщины рыбу не готовят. Это мужское занятие, – перевела Алена фразу, сказанную Яношем учительским тоном.

«Какие, однако, заботливые мужчины в этой Венгрии», – с удовлетворением подумала Марина, избежав ненавистного занятия.

Через час Янош угощал женщин супом халасле и рассказывал (с помощью Алены), что венгры готовить женщинам национальное блюдо доверяют в крайнем случае, а рецепт супа халасле передается от отца к сыну. И что все это Марина может увидеть лично, приехав на рыбный фестиваль в Байе, где эта самая уха варится прямо на площади.

Еще через час Марина осталась с горой жирной посуды на кухне, а кулинар с ее дочерью отбыли на оперный спектакль. Как только за молодыми закрылась дверь, на кухню пришла бабушка.

– Ну чистый цыган. Куда ты смотришь, Марьяна? Чем был Ипполит плох? Почему ты ей разрешаешь мужей менять как перчатки?

Марине пришлось увести разговор в стародавние времена, когда на берегах Тисы и Дуная селились кельт–ские племена… «А кстати, мама, в Венгрии есть Альпы, есть Карпаты. Разве вы с отцом там не бывали?»

Мать встрепенулась и стала вспоминать про экспедиции, в которых была вместе с мужем. Слава Богу, к своему философскому вопросу о перчатках она больше не возвращалась. Когда Марина разделалась с посудой, они даже мирно попили чай и успели обсудить специфику венгерской кухни.

– Господи, спасибо тебе за мирный вечер, – ложась спать, поблагодарила Всевышнего Марина.

…Помнится, адаптационный период Ипполита в их квартире сопровождался запахом морилки. «Зять номер два», по определению бабушки, принес в квартиру Васильевых запахи топленого свиного сала, жареного лука, уксуса и рыбы – непременных атрибутов национальной кухни.

…Неделя пролетела быстро. Марина превзошла самое себя, изобретая праздничные обеды и ужины. Янош знакомил ее и бабушку с особенностями венгерских блюд. Алена знакомила Яноша с городом, друзьями и собирала вещи.

В субботу Марина проводила счастливую Алену и белозубого «зятя номер два» в аэропорт, помахала им с открытой площадки второго этажа и долго сидела в зале, слушая объявления о посадке на очередной рейс и о приземлении самолетов из дальних и близких стран. Торопиться ей было некуда и незачем. Она знала, что ее ждет: тоска. Но у нее от этой болезни был уже иммунитет. Она как-нибудь переживет. Она стала мудрее и сильнее, и она поняла для себя важную вещь: пока у матери есть крылья, они будут и у дочери. Пока мать жива и думает о своей девочке, и разговаривает с ней, и желает ей счастья, даже только в мыслях, где бы она ни была, у ее дочери есть корни и защита от напастей. Она, Марина, обязательно будет счастлива, чтобы счастливой была ее дочь. Да, собственно, Алена уже счастлива. Ее брак удачен. Яношу всего двадцать три, но он ведет себя как настоящий мужчина. В нем удивительным образом сочетаются решительность, мужественность и мягкая сни–сходительность к женщине. Такие люди никогда не перекладывают свои проблемы на жен и семью. Но самым главным аргументом в пользу «зятя номер два» была его искренняя любовь к Алене. Фальшь Марина почувствовала бы сразу.

Она поднялась с кресла и отправилась на остановку рейсового автобуса.

…В окнах кухни горел свет. Марина открыла дверь квартиры, мать, против обыкновения, не вышла ее встречать: она сидела на кухне и плакала. Услышав, как дочь приблизилась к ней, подняла на нее выцветшие заплаканные глаза. Ее губы дрожали, худенькое лицо с тонкой, как пергамент кожей, дергалось.