Читаем без скачивания Муж и жена – одна сатана - Ирина Хрусталева

– Это его комната, наверное, – подсказала девушка, осторожно выглядывая из окна машины. – Может, ты один сходишь, а я здесь посижу? – с надеждой спросила она.

– Нет уж, моя дорогая, машина твоя, тебе и карты в руки, – возразил сыщик. – Я не смогу с ним спокойно разговаривать, могу только физиономию начистить… за наручники. Пошли в дом. Перед смертью все равно не надышишься, – засмеялся он.

– Говорила я тебе, что нужно было Кирилла подождать, а не вдвоем сюда переться, – проворчала Юля. – А вдруг он там не один, а их… трое, например?

– Не переживай, если нужно будет, я и троих по углам раскидаю, – хохотнул Данила. – Силушкой бог не обидел, – поиграл он мышцами, которые проглядывали даже через куртку.

– Ну, Роман тоже не хиляк, боров еще тот, – дала справку девушка. – Сразу видно, что человек следит за своим здоровьем. Спортом занимается, не уминает бутерброды в неограниченном количестве, как некоторые, – ехидно заметила она. – А ты вот когда, интересно, был последний раз в тренажерном зале?

– Это мое личное дело, сколько мне есть бутербродов и когда ходить в тренажерный зал, – огрызнулся Данила. – Я и без этого кому хочешь кости переломаю за милую душу. Хватит демагогию разводить, время – деньги, – прикрикнул он на Юльку. – Выметайся из машины, пошли, на нас уже внимание обращают, – кивнул он головой в сторону соседнего дома.

У калитки стояла женщина и внимательно наблюдала за странной парочкой.

– Ладно, видно, делать нечего, придется идти, – нехотя согласилась Юля. – Не оставлять же свой личный транспорт здесь, в самом деле? Если отец узнает, что я бросаю его подарок где попало, он у меня сразу ключи отберет, и придется мне ездить на метро.

– Вот я и говорю, что сидим-то? – хлопнул ладонями по коленям Данила. – Вылезай, пошли вытрясать из твоего Рогачева ключи.

Молодой человек первым подал пример и, выйдя из машины, начал разминать мышцы. Юлька последовала за ним, не забыв прикрикнуть на друга:

– Я разве не говорила, чтобы ты не произносил этого слова – ТВОЙ? Он такой же мой, как и твой, между прочим, и нечего меня смешивать с кем попало.

– Слушаюсь, мадам, – хохотнул Данила. – Я совсем забыл, что тебе это неприятно. «Что-то с памятью моей стало, то, что было не со мной… не помню-у», – шутливо пропел он.

– Помню, дубина, – поправила его Юлька.

– Да какая разница? – отмахнулся сыщик. – Мотив-то, мотив-то какой! Так бы и пел, не останавливаясь, да некогда, – закатил он глаза, потянулся, а потом сделал пару приседаний. Он делал их с молодецким кряком, да так энергично, что было слышно, как трещат его суставы.

– Мы идем, или ты будешь прямо здесь устанавливать новые олимпийские рекорды? – сердито поинтересовалась девушка. – Меня торопил, а сам…

– Уже иду, – улыбнулся Данила. – Нужно же было свои мышцы в тонус привести? Вдруг мне придется доказывать, что недаром я в детстве овсянку любил?

– Ох, и балабол ты, Данька, – покачала Юля головой. – От тебя то ни одной улыбки не дождешься за целый день, то тебя прорывает так, что остановить невозможно. Неуравновешенный ты какой-то.

Только Данила с Юлей подошли к двери в воротах, как услышали пронзительный женский голос:

– А вы к кому, молодые люди?

– Мы к Роману Рогачеву, – обернувшись, ответила Юлия. – А почему, собственно, это вас интересует? Или здесь, чтобы войти в чей-нибудь дом, нужно пройти строгий фейс-контроль?

– Ах, вы к Роману? – заулыбалась женщина, пропустив мимо ушей замечание Юли. – Он дома должен быть, я видела, как он приехал на своей машине. А я уж подумала, что вы к Елене. А ее-то нет, в больнице она, с сердечным приступом. Говорят, в реанимации лежит, выживет ли, неизвестно. Так жалко ее, так жалко, – сочувственно закачала она головой. – Хорошая соседка у меня, а какая красавица, вы бы только ее видели!

– Мы видели, какая она красавица, и в больницу ее вчера при мне забирали, – резко перебила тараторку Юлия. – Я как раз в доме была, помогала собрать ее вещи, когда «Скорая помощь» приехала. Вы все сказали? – немного грубовато спросила она.

– А что это вы так со мной разговариваете? – встала в позу женщина.

– А почему вы за нами следите, как за преступниками? – не осталась в долгу девушка.

– Ну, мало ли? Я должна знать, кто к моим соседям идет. Вдруг вы бы действительно бандитами оказались? Сейчас нужно ухо востро держать, жулья развелось, как тараканов. Не успеешь глазом моргнуть, как без имущества останешься. Или вообще убьют, не приведи господи, – высказалась женщина.

– Во дает! Мы что, похожи на преступников? – возмутилась Юлька.

– А сейчас не разберешь, кто преступник, а кто нет, – поджала женщина губы. – Я за вами вон сколько времени наблюдала, как вы в машине сидите и шепчетесь неизвестно о чем. Зачем сидеть да шептаться, если с добрым намерением в гости приехали? – прищурилась она.

– Ну, ваще-е-е, – изумленно протянула Юля. – А почему бы нам не пошептаться, молодым да красивым? Мой друг уговаривал меня в машине потрах… любовью заняться, а я не соглашалась, – нагло глядя на бдительную даму, сказала она. – Теперь нас за это надо отправить на скамью подсудимых?

– Что сделать? – икнула та и быстро-быстро заморгала глазами.

– Заняться лю-бо-вью, – четко, по слогам повторила Юлька, наблюдая за женщиной озорными глазами. – Вот еле уговорила повременить.

– Совсем стыд потеряли, извращенцы! – прошипела та и, резко развернувшись, пошла к своей калитке. – Скоро прямо на улице начнут штаны друг с друга стягивать при всем честном народе, – продолжала ворчать она. – Куда мы только катимся? Не иначе, и правда конец света скоро!

– Здорово ты ее, – захохотал Данила. – Дамочка теперь наверняка до утра дар речи потеряла.

– Старая дева, стопудово, – пожала Юлька плечами. – У таких все, что связано с любовью и сексом, относится к извращениям. А вообще-то, зря я так, некрасиво получилось.

– А красиво – следить за всеми подряд?

– Человек проявляет бдительность, что в этом плохого? Ведь в чем-то она действительно права, в наше время бандит на бандите сидит и бандитом погоняет.

– Ну, начинается, – закатил глаза Данила. – Я давно заметил, что у тебя очень странно и внезапно просыпаются угрызения совести. Так вот, даю ценный совет, заметь, совершенно бесплатный: прежде чем что-то говорить, хорошенько подумай.

– У меня всегда наоборот, – вздохнула Юлька. – И эту даму мне жалко, она точно – старая дева.

– Тоже мне, психолог, – усмехнулся Данила. – У нее на лбу об этом не написано.

– Достаточно посмотреть в ее глаза, они прямо собачьими стали, когда я про секс заговорила.

– Юль, может, мы пойдем в дом? – раздраженно спросил молодой человек. – Мне совершенно не хочется обсуждать чьи-то собачьи глаза, своих проблем по самое некуда.

– Идем, – пожала та плечами. – Это же ты встал и загородил проем двери.

Данила с Юлькой наконец-то вошли во двор и поднялись по ступеням к двери, ведущей в дом.

– Давай, звони, пока я не передумала и не дала отсюда деру, – поторопила девушка сыщика. – Вон кнопка звонка, наверху.

– Погоди, – отмахнулся тот, пристально вглядываясь в дверь.

– Там что, картина Микеланджело нарисована… в оригинале? – зашептала Юля.

– Хуже: дверь открыта.

– Почему хуже-то? – не поняла девушка.

– Потому что странно: двери дома нараспашку, когда уже темнеет.

Данила осторожно толкнул дверь и заглянул внутрь.

– Тишина, – прошептал он.

– А вдоль дороги мертвые с косами стоят, – хихикнула Юля.

– Хватит смеяться, – буркнул Данила. – Слишком тихо в доме, и мне это не нравится. Никаких звуков, даже радио не работает, а так не бывает.

– А может, хозяин спит?

– Может, и спит. Ладно, пошли, не будем гадать, лучше посмотрим. Пройдем сразу на второй этаж, там в одном из окон свет горит, я тебе уже говорил.

Они прошли мимо гостиной к лестнице и поднялись на второй этаж. Данила тихо подошел к двери, из-под которой пробивалась полоска света, и, приложив ухо, прислушался.

– Здесь тоже тихо, – прошептал он и, вытащив из кармана куртки пистолет, резко распахнул дверь.

– Опа-на, приехали! – выдохнул он, и его рука с пистолетом упала вдоль тела. – Я почему-то так и предполагал.

– Что случилось? – пискнула из-за его спины Юлька. – Подвинься хоть немного, медведище, мне же ничего не видно, – пропыхтела она, стараясь сдвинуть с места Данилу.

– Я же говорил: не может быть в доме так тихо, если в нем есть хоть один живой человек, – прошептал тот, совершенно не замечая Юлькиных усилий и по-прежнему стоя на пороге, точно скала.

Глава 14

– Вы даже не представляете, Кирилл Викторович, как эти солдафоны нагло вели себя в моем доме, – с возмущением говорила Маргарита Осиповна. Она старательно капала из пузырька валокордин в маленькую мензурку, продолжая негодовать. – А сколько грязи мне сюда натащили своими сапожищами. Нет, вы только подумайте! Этот капитан так смотрел на меня, словно это я куда-то спрятала своего сына и скрываю этот факт от органов власти. Боже мой, до чего мы дожили? Какой-то мальчишка, без роду и племени, смеет у меня спрашивать, где я была той ночью, когда пропал мой сын! Видите ли, у меня должно быть алиби! Вы представляете? Мне требуется алиби, чтобы меня не подозревали. А в чем меня подозревать? Может, в том, что я спрятала своего сына у себя под кроватью и никуда его не отпускаю? Что они себе вообразили? Что я буду спокойно сидеть и терпеть это вопиющее безобразие? Да я завтра же поеду к их начальству и скажу им все, что думаю. Я на них в суд подам за причинение морального ущерба. У меня сердце, стенокардия, аритмия, ишемия… безобразие!