Читаем без скачивания Встреча с Вождем - Алексей Махров

И вот тут, во время посещения Ленинградского завода № 174 имени Ворошилова, куда он отправился, чтобы осмотреть производство и пообщаться с начальником местного КБ Гудковым[55], Владимира Петровича ждал сюрприз. Оказавшись в цеху по сборке легких танков «Т-50», он обратил внимание на стоящую в стороне непривычного вида боевую машину с открытой сверху башней, определенно не танкового «стандарта». Даже навскидку было видно, что броня явно противопульная, да и ничего похожего на маску пушки не имелось. Сопровождавший его инженер на заданный вопрос только отмахнулся: «Не обращайте внимания, это опытный образец, тарщ полковник. «Т-50-3» называется. Делали зенитный танк, в этом месяце должен был пойти на испытания, да только тему прикрыли. Вот и стоит. На днях башню снимем, все одно стволы нам так и не прислали, поскольку война началась. Установим обычную – и на фронт»[56].

Резко остановившись, Владимир Петрович задумчиво оглядел угловатый, отдаленно напоминающий уменьшенный в размере «Т-34» корпус. Шесть необрезиненных опорных катков с внутренней амортизацией, заднее расположение ведущего колеса цевочного зацепления, три поддерживающих катка. Тот самый «Т-50», что едва не помешал пойти в серию «тридцатьчетверке». И который хоть и не производился крупносерийно, все же успел повоевать. Здесь, под Ленинградом. Довольно уродливая конструкция, между прочим: профессиональный танкист Бат воевал на многих машинах и умел ценить дизайн. Так вот, с его точки зрения, этот танк был откровенно уродлив. «На гроб похож, пожалуй, даже больше, чем фрицевские броневики, – неожиданно пришло в голову нелицеприятное сравнение. – Не, ну его на фиг, даже внутрь лезть не хочется». Оказывается, на его базе еще и ЗСУ собирались строить? Гм, весьма любопытно…

Гудков появлению в его кабинете полковника не удивился: Батоныч сам попросил Зальцмана предупредить коллегу о его визите. Поднявшись навстречу, он крепко пожал протянутую руку и вопросительно взглянул на неожиданного посетителя:

– Здравия желаю, товарищ полковник. Исаак Моисеевич мне звонил, предупреждал. Чем могу быть полезен?

Бат не стал затягивать, тратя свое и чужое время, рассказав о неожиданном открытии. Выслушав полковника, начальник конструкторского бюро только плечами пожал:

– Ну, с вашими полномочиями-то не поспоришь. Сколько корпусов хотите? «Пятидесятый» пока производится, хоть и вторым порядком, сами понимаете. Но десяток дать, пожалуй, смогу. А орудия? Так установим, не проблема, были бы стволы. И башни сварим, там работы-то мизер, тем более чертежи имеются. Вам ведь первоначальная разработка товарища Савина подходит? Поскольку свободных конструкторов и чертежников у меня нет. Вообще! Даже для вас!

– Вполне подходит, я ее уже осмотрел, хоть и бегло. От осколков защитит, а большего мне и не нужно. Им в первых рядах не воевать. Вот пусть его группа этим и займется, добро?

– Хорошо, договорились, я распоряжусь. Это все, товарищ полковник?

– Практически, я ведь к вам не за этим ехал, а про зенитный танк случайно узнал. Еще есть несколько вопросов. Ничего эдакого, не волнуйтесь, я ведь в основном с Кировским заводом работаю, но тем не менее. Как говорится, одно дело делаем, будущую победу куем…

В итоге сговорились на том, что Батоныч получит десяток зенитных самоходок до конца месяца. Если, конечно, достанет орудия.

Орудия Бат, разумеется, достал.

Правда, со спарками, о которых он так мечтал, ничего не вышло: в дубининских документах ничего про «Т-50-3» не нашлось (только краткие сведения о «прародителе», производить который и дальше, тратя на это силы и ресурсы, Виталик считал абсолютно бессмысленным). А оригинальное техзадание, над которым работал Савин, предусматривало установку исключительно одноствольного зенитного автомата типа «61-К» или «72-К». Впрочем, Батоныча и это более чем устраивало: до сегодняшнего дня он и вовсе не ожидал получить в свое распоряжение аж десять практически полноценных ЗСУ! Не привычная «Шилка», конечно, и даже не «пятьдесят седьмая»[57], которые он еще успел застать в войсках, но тоже неплохо. С учетом реалий – и времени! – может, даже и не хуже последней окажется: реактивных самолетов с прочими винтокрылами тут пока что не имеется. А когда появятся, будем надеяться, на их крыльях и прочих фюзеляжах будут нанесены исключительно красные звезды в белой окантовке, стрелять по которым, понятное дело, никакой нужды не будет…

Глава 16

29 июля 1941 года, окрестности Минска

Всегда считал, что с физподготовкой у меня все более-менее нормально. По крайней мере, по сравнению с большинством товарищей и коллег по работе. Как же я ошибался! Прошедшие полторы недели, проведенные в экстремальном турпоходе по непроходимым белорусским лесам под командованием лейтенанта Сереги Наметова, всерьез поколебали былую уверенность. Да какое там, на хрен, поколебали! Развеяли в пух и прах!

– Привал! – Наметов остановил поредевшую почти наполовину группу. – Валитесь, парни, час отдыха мы заслужили. Вроде оторвались. Витька, костерок сваргань, только чтоб дыма не было. Хоть кипятку похлебаем, жрать все равно нечего. Оружие обслужить, амуницию проверить, нам еще до темноты идти и идти.

Измученные бойцы – и я в их числе – повалились на землю.

Все пятеро, именно столько нас осталось. Четверо погибли в схватках с севшими нам на хвост фашистскими егерями. И хоть я по жизни, в общем-то, не фаталист, но сильно подозревал, что до Минского УРа[58], куда мы и направлялись, дойдут не все. Уж очень серьезно в нас вцепились преследователи. Той самой хрестоматийной бульдожьей хваткой. Отчего мы уходим на север, к Минску? Так после того, как стало известно об уничтожении абвергруппы и убийстве майора военной разведки, восточное направление, являющееся для нас самым коротким для выхода к своим, перекрыли настролько плотно, что и мышь бы не проскочила. Впрочем, будь у нас побольше времени на подготовку к прорыву и доразведку местности – Осназ бы все-таки прошел. Беда в том, что этого времени нам не дали – егеря нашли нас буквально в тот же вечер. И с тех пор плотно преследуют. Первые пару дней реально гнали, буквально кусая за пятки, но затем Наметову удалось поубавить сукам прыти.

Первая засада прошла как по учебнику – расхерачили гадов из трофейных пулеметов и забросали гранатами. Чем выиграли почти трое суток спокойного хода. Вот только боеприпасов к МГ практически не осталось – все, что захватили у помноженных на ноль «бранденбургов», спалили в этом бою. Так что один из «машингеверов» пришлось разобрать и утопить в первом же ручье, чтобы не тащить с собой лишнюю тяжесть. На второй остался всего один непочатый короб с лентой в пятьдесят патронов. Пару минут боя, если кто понимает. Раздолбаями диверсанты оказались – взяли бы нормальные коробки, на 250 патронов – так нет же, экипировались, словно мотоциклисты какие…

А вот со второй засадой как-то сразу не задалось. И хоть мы и проредили преследователей еще примерно на треть, уходить пришлось в экстренном порядке, оставив позади огневой заслон с пулеметом. Смертников, по сути. Впрочем, мужики знали, на что шли – вызывались только добровольцы. Добровольцами оказались все, Сереге самому пришлось выбирать. Не хотел бы я в тот момент оказаться на его месте. В точку встречи никто из тех ребят так и не вышел…

Как мы, столь лихо и без единой потери расправившись с зубрами из абверкоманды, докатились до жизни такой? Да вот как-то так… судьба, видимо. Сначала мы двинулись к дороге, чтобы поскорее отправить свежеиспеченного агента советской разведки херра оберста Рейнхарда Гелена к своим. Заодно вернув законному владельцу ценный электронный прибор, которому в абверовских лабораториях совсем не место. И вначале все вроде бы шло хорошо. Но вот затем…

К моей идее воспользоваться оставшимся бесхозным транспортом лейтенант Наметов отнесся неожиданно прохладно. Нет, то, что придется наведаться к дороге, никаких споров не вызвало. И полковника нужно отправить, заодно избавив его от общества шофера-охранника, которому предстояло героически пасть в бою с русскими диверсантами, и смартфон забрать. Но вот сам факт путешествия к линии фронта на трофейном грузовике его не впечатлил. Мол, отработали чисто, в группе всего двое легкораненых, потому лучше по старинке, ножками. Поскольку, и безопаснее, и вообще. Маршрут отработан, радиосообщение в центр передано, осталось выйти в точку встречи, где нас будут ожидать. Разумеется, если товарищ комиссар решит иначе, он вынужден будет подчиниться, но его мнение именно такое.

Не то чтобы я именно спорил. Вовсе нет. Скорее, наоборот, прекрасно осознавал, что матерому диверсанту куда виднее. Просто мысли в тот момент оказались заняты совсем другим. Раз уж так свезло – о чем я и мечтать не мог еще какой-то час назад, с грустью признавая, что сбежать мне если и удастся, так только случайно, – так почему бы не воспользоваться внезапно подвернувшейся халявой? В итоге пришли к тому, что идем к дороге и отправляем Гелена. Ну а дальше – действуем по обстоятельствам. К сожалению, эти самые «обстоятельства» оказались против нас. Что самое обидное, пока топали в обратном направлении, я никак не мог ухватить за хвост какую-то мысль, которую определенно упустил из виду. Но вот какую? Мысль ходила кругами по самому краешку сознания, словно охотящийся за вражеской подлодкой эсминец, но в руки упорно не давалась. В смысле «в мозги»…