Читаем без скачивания Золото скифов: тайны степных курганов - Виктор Янович

«Пролетариат использует свое политическое господство для того, чтобы вырвать у буржуазии шаг за шагом весь капитал, централизовать все орудия производства в руках государства, т. е. пролетариата, организованного как господствующий класс…

Это может, конечно, произойти сначала лишь при помощи деспотического вмешательства в право собственности и буржуазные производственные отношения…

Политическая власть в собственном смысле слова — это организованное насилие одного класса для подавления другого…»

«Коммунисты считают презренным делом скрывать свои взгляды и намеренья. Они открыто заявляют, что их цели могут быть достигнуты лишь путем насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя. Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией. Пролетариям нечего терять, кроме своих цепей. Приобретут же они весь мир» [65].

«Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата» [66, 23].

«Хотели знать, милостивые государи, как эта диктатура выглядит? Посмотрите на Парижскую Коммуну. Это была диктатура пролетариата» [67, 204].

Для того чтобы построить справедливое общество Христос учил отдавать, Маркс — отбирать. Зная, что этот мир не справедлив и обличая его, ни Христос, ни его ученики никогда не призывали к насильственным изменениям социального строя. Он заведомо знал, что любой самый совершенный строй можно извратить, что и показал опыт Советского Союза. Построение в России насильственными методами социального строя, более справедливого, чем капиталистический, обернулось неисчислимыми жертвами.

Организаторы революции в России выразили марксистскую идеологию в простом и понятном лозунге — «грабь награбленное», который привлек к участию в ней все отбросы общества. Русский философ Иван Ильин писал по этому поводу: «Невозможно чтобы дрянные люди обновили и оздоровили государство». Но некоторые российские интеллигенты не разглядели порочную идеологическую основу большевистской революции и пытались представить ее как попытку построения Царства Божьего на земле, что отражено в стихотворении Блока «Двенадцать».

Большевики охотно принимали в качестве союзников бандитов и воров, называли их «социально близкими» и впоследствии назначали начальниками над политическими заключенными в своих тюрмах и лагерях.

А тем временем Шариковы под руководством Швондеров с энтузиазмом громили культурное наследие страны и издевались над их носителями.

Духовенство, деятели культуры, науки и техники, образованные и успешные в прошлом люди стали изгоями в своей стране, были объявлены врагами народа. Часть из них покинула родину, часть была расстреляна, часть стала узниками лагерей и тюрем, а оставшиеся на свободе жили с урезанными гражданскими правами. И хотя заправляли всем этим безобразием, как показывают документы, в основном инородцы, грех свершившегося не может быть переложен на них. Он лежит на всем народе, который с легкостью отказался от духовного наследия предков.

Большевики впервые в истории человечества умудрились построить общество, в котором невежественные люди поставили себе на службу просвещенных. Устойчивость их жесткой иерархической системы управления достигалась репрессиями по отношению к инакомыслящим и назначением на руководящие посты людей, недостойных таковые занимать, а потому по-собачьи преданных назначившему их начальству. Верно сказал Наполеон, что «самая невыносимая из тираний — это тирания маленьких людей». Но в конечном итоге все это стало причиной неэффективности советской системы и ее краха.

На другую причину указал Николай Бердяев в работе «Истоки и смысл русского коммунизма». Он предрекал деградацию коммунистического государства из-за противоречия, положенного в основу марксистской идеологии. Призывы ставить общественные интересы выше личных, добросовестно и бескорыстно работать на благо общества, на первых порах с энтузиазмом принимались народом в силу его христианского воспитания. Однако пропаганда материалистического марксистского мировоззрения, согласно которому нет вечной жизни, нет ни ада, ни рая, ни Царства Божьего, в который попадают праведники, что живем мы здесь и сейчас только один раз, постепенно привела к угасанию энтузиазма.

Народ и, в первую очередь, его марксистская верхушка, пришли к выводу, что не стоит напрягаться и упускать земные блага.

Если они служили обществу, то только из-за жестких рамок, установленных в советской системе, и страха наказания за выход из их пределов. Когда же грянула свобода, близкие к власти коммунисты и комсомольцы первыми ринулись отрывать жирные куски от общественного пирога и провели реформу, удобную для себя и различных проходимцев с большой дороги. Получившие власть идеологи перестройки трудились самоотверженно. Лидер «Демсоюза» Валерия Новодворская вспоминает: «Тогда Гайдар работал по 18–19 часов, чтобы успеть, пока не выгнали, развалить социализм» [73].

Горе-реформаторы выплеснули с водой родившегося в муках ребенка, выбросили на помойку социальные завоевания, за которые была заплачена очень высокая цена. А всего-то нужно было:

1) ликвидировать бюрократическую централизованную систему управления народным хозяйством и, разумеется, политическую репрессивную систему;

2) предоставить социалистическим предприятиям и колхозам самостоятельность и возможность устанавливать между собой прямые экономические связи, основанные на принципах свободного рынка;

3) использовать часть полученной прибыли на дополнительную зарплату сотрудников, социальное развитие и развитие производства, и часть отчислять на местные и государственные нужды.

Именно такую реформу хотел провести Горбачев, но, да простит он меня, у него не хватило на это ни ума, ни воли.

Лукавые реформаторы сумели убедить его и общество в том, что рыночные отношения возможны только между частными предприятиями. Что благоденствие наступит после накопления частными лицами больших капиталов. Что во всем мире начальное накопление делалось нечестным путем и нам не нужно этого бояться. Доктор экономических наук (сейчас, наверное, уже академик) Шмелев с трибуны Верховного Совета СССР провозгласил: «Что выгодно — то нравственно». Мэр Москвы Гавриил Попов пошел еще дальше. Он предложил узаконить взятки как средство, стимулирующее оперативную и качественную работу чиновников. А один из первых киевских частных предпринимателей некто Ланцман успокаивал сомневающихся, что накопленные частными лицами богатства будут расходоваться на пользу общества, а не на их прихоти. «Разве я смогу одеть сразу два костюма или съесть за один раз два обеда?» — говорил он. Вся эта ложь, наивность и неискушенность народа позволила обогатиться проходимцам, которые ничего не создали, но присвоили ранее созданные богатства и природные ресурсы страны.

Как это произошло? Началось с приватизации торговых организаций. Им была предоставлена свобода назначать цены по своему усмотрению, которой они воспользовались в максимальной степени. При этом цена на продукцию промышленных предприятий, которые оставались государственными, по-прежнему устанавливалась Государственным комитетом цен. А цены на комплектующие детали и материалы росли благодаря свободе действий, предоставленной торговым посредникам.

Торговля начала высасывать соки из народного хозяйства. Приспособились к этому и многие директора государственных предприятий. С целью наживы они стали организовывать для реализации продукции руководимых ими предприятий частные конторы, состоящие из их родственников и приближенных. Пользуясь правом частного предприятия, они могли назначать любую цену. И вот пример: автомобили Запорожского автозавода продавались этими посредниками по цене, превосходившей заводскую в два раза. Всем понятно, что ничтожные затраты на реализацию продукции не идут ни в какое сравнение с затратами на ее создание (стоимость труда десятков тысяч рабочих, приобретение комплектующих изделий, материалов, энергоресурсов, содержание социальной сферы и пр.). Вскоре способ выкачивания денег, с помощью торговли стал массовым. Началось обнищание населения. Для его поддержки правительство дало указание печатать деньги и индексировать пенсии, а предприятиям предложило индексировать заплаты. Но и торговля стала поднимать цены. В результате этого соревнования началась галопирующая инфляция.

Появилась еще одна возможность легкого обогащения: за счет кредитов государственных банков (у тех, кто имел к ним доступ), возврат которых делался без учета инфляции. Особы же приближенные к высшему руководству отрывали от общественного пирога самые жирные куски — приватизировали предприятия, предоставляя им займы, которые те во время не возвращали.