Читаем без скачивания Украинский шанс для России - Збигнев Казимеж Бжезинский

Операции, проводимые с капиталом в финансовой сфере, стали оплачиваемой игрой, так как стремление к обладанию капиталом является уже не инвестирование его в производство, а возможно более быстрая и выгодная перепродажа активов. Современная финансовая сфера рыночной экономики напоминает, по выражению лауреата Нобелевской премии по экономике М. Аллэ, «казино, где столы расставлены на всех широтах и долготах». Действительно, в финансовых играх на Западе используется множество биржевых инструментов, чтобы путем «спекуляций» получить прибавочную стоимость.

Бреттонвудская система дает возможность Соединенным Штатам Америки, манипулируя фиктивным капиталом, существовать за счет иностранных реальных капиталов. Американское правительство покрывает дефицит своего бюджета благодаря продаже государственных ценных бумаг японским и другим держателям. Понятно, что свою долю вносят и американские транснациональные корпорации, чьи дочерние филиалы в Западной Европе и других регионах мира финансируются за счет стран, на территории которых они находятся.

Спекуляции фиктивным капиталом идут в отрыве от материального производства и их объемы значительно возрастают, что неизбежно ведет развалу мировой финансовой системы (это – одна из очень важных геополитических проблем). Уже в 1988 году, как показал М. Аллэ, ежедневный объем мировой торговли физическими товарами был равен 12 миллиардам долларов, тогда как объем финансовых сделок – примерно 420 миллиардам долларов. Иными словами, образовалось гигантское нагромождение финансовых пузырей, какого до тех пор не знала история человечества. По темпам роста финансовые операции с фиктивным капиталом занимают первое место в мире, на втором находится наркобизнес (рост составляет 25 % в год), тогда как темпы роста материального производства – 1 %, от которого зависит выживание человечества, – весьма низки.

Сложившаяся ситуация, когда внешние долги, торговый и бюджетный дефицит национальных государств и вытекающая отсюда эмиссия широко распространенных валют, множащиеся формы кредитования, крупные финансовые спекуляции и прочие манипуляции с финансовыми инструментами порождают удивительный феномен «нелимитированного источника кредита», является индикатором возникновения пострыночного регулирования. Абстрактный характер манипулирования финансовыми инструментами влечет за собой истончение границ между риском, связанным с осуществлением свободы предпринимательства и сопряженным с большой игрой, и тотальной спекуляцией. Это, в свою очередь, ведет к символическому характеру фиктивного капитала, его отрыву от функционирования и движения реального материального производства и растет опасность мирового финансового краха. Последнее неотрывно от контекста современного «общества риска», которое парадоксальным образом связано с его беспрецедентно широким спектром благоприятных возможностей. В этом обществе существует «остаточный риск» как оборотная сторона его благополучия и процветания.

Следует также принимать во внимание то обстоятельство, что если в начале XXI века Америка имела 20-процентный уровень мирового валового внутреннего продукта, то к 2020 году эта цифра, вероятно, упадет до 10 % (Бжезинский З. Великая шахматная доска. М., 1998. С. 248). В связи с этим, исследователи указывают на возможность ряда неблагоприятных и даже катастрофических событий для американской экономики. Прежде всего, имеется вероятность непредсказумых разрушительных кризисов чисто экономического характера, способных на длительное время и в более опасных формах, чем в прошлом, дезорганизовать нормальные внутристрановые и глобальные взаимосвязи. Еще одним весьма неприятным фактором для глобальной американской экономики является, вопреки мнению многих исследователей (З. Бжезинского и др.), то, что уже к 2020 году (а может быть, и раньше) Китай получит экономическое превосходство над Америкой. Исследования германских ученых показали, что в будущем Китай способен достигнуть статуса глобальной силы и определять международные дела с позиций своей политической элиты. По оценке Всемирного банка, внутренний валовой продукт США тогда будет составлять 13, 5 триллионов долларов, Китая – 20 триллионов долларов.

Уменьшение значимости глобального характера американской экономики в этом случае приведет к потере гегемонии Америки в мире со всеми вытекающими для нее социальными, политическими и иными последствиями.

Конец «холодной войны» означал не просто крушение Советского Союза как победы «свободного мира» над «империей зла», но и устранение соперника, который бросил глобальный вызов претензии Америки на установление Pax Americana (частично он существовал на Западе). Теперь оставшаяся единственная сверхдержава со своей специфической идеологией мессианизма, похоже, совершает триумфальное шествие по миру. Кажется, ничто не может помешать Америке осуществить провозглашенные ею «намерения выстроить новый мировой порядок, применяя свои собственные ценности на всем мировом пространстве» (Киссинджер Г. Дипломатия. М., 1997. С. 733).

Окончательное установление Pax Americana преподносится при этом как необходимость, вытекающая как из американских национальных интересов, так и «потребностей» мирового сообщества. По сути, проводится весьма простая мысль, что вне рамок глобального Pax Americana невозможно упорядоченное существование всего мира. Напротив, именно увековечивание Pax Americana ведет к маргинализации и дальнейшему обнищанию многих стран мира. Не следует забывать и того обстоятельства, что маргинализованные страны и народы Не-Запада могут развязать войну (ядерную, бактериологическую и пр.) против Запада и уничтожить его.

Однако в действительности тенденции развития мирового сообщества таковы, что происходит весьма болезненный для Америки процесс «умирания» ее гегемонии и соответственно заката «Pax Americana. Ведь одной из опор гегемонии Америки в послевоенном мире был Советский Союз, конфронтация с которым в ходе «холодной войны» позволила ей стать во главе Запада и сконсолидировать весь его экономический и политический потенциал. Исчезновение Советского Союза с его Pax Sovetica неизбежно влечет за собой закат Америки вместе с ее Pax Americana.

Картину современного мирового развития немыслимо представить вне тенденции возрастания взаимозависимости развития отдельных стран и регионов мира, т. е. внимание следует акцентировать на аспектах «глобальности» исторического процесса. Где-то на рубеже 70–80‑х годов нашего столетия исследователи начали всерьез разрабатывать такой сценарий мировой геополитики, как модель «нового мирового порядка» или мондиализации. Относительно ее сути среди политологов существуют различные точки зрения, вплоть до противоположных. Одни из них под процессом мондиализации понимают складывание реальной единой социально-экономической и политической общности людей в рамках всей планеты. Этого требуют разрешение целого ряда глобальных противоречий, обусловленных созданием качественно новых типов оружия массового поражения, исчерпанием многих видов энергоресурсов и сырья, растущим разрывом между качественными и количественными уровнями производства и потребления. И решить все эти глобальные противоречия можно только путем объединения усилий всех стран и народов, которые должны координироваться мировым правительством. В данном случае нужно принимать во внимание то обстоятельство, что мировое правительство представляет собой семерку ведущих стран Запада во главе с Америкой, т. е. мозговой центр Pax Americana. Иными словами, существование такого мирового правительства означает реализацию стремления Америки установить раз и навсегда господство над всем земным шаром.

Вполне естественно, что существует прямо противоположная точка зрения относительно модели «нового мирового порядка» или мондиализации. В своей монографии «Россия и современный мир» Г. А. Зюганов принимает за исходный пункт исследования положение, трактующее мондиализм как набор социальных технологий, нацеленных на «установление глобальной диктатуры Запада во имя сохранения им иллюзии своего политического, экономического и военного лидерства». Однако он считает, что модель, или план, «нового мирового порядка» в действительности есть более сложное и многостороннее явление. Пытаясь подобрать этой геополитической модели исторические аналогии, он пишет, что, «по сути, это – всемирный мессианский, эсхатологический религиозный проект, по своим масштабам, степени продуманности и основательности подготовки далеко превосходящий известные в истории формы планетарных утопий, будь то римский империализм времен Тиберия и Диоклетиана, халифат Аббасидов, движение протестантов-фундаменталистов в Европе или троцкистские грезы о Мировой Революции».