Читаем без скачивания Наследие исполинов - Владимир Васильев

— Ну, допустим, — неожиданно сдал первую позицию Семенов. — Я действительно не сомневался в атаке на лагерь и потому ослушался приказа уйти в дозор. Правда, не ожидал, что наша геройская троица пойдет в штыковую. Еле поспел за ними.

Несколько долгих секунд под сенью сросшихся кустов полисаула царило насыщенное молчание. Валти, отвернувшись, глядел сквозь облюбованную прореху на тропу. Семенов глядел в пол. Скотч — на Семенова.

— Я действительно кое-чего умею, Вадим. Но на Табаске я в настоящем отпуске. И это не легенда. Реабилитация у меня. Психодинамическая реабилитация. После одной… малоуспешной операции.

Скотч с готовностью закивал. Смешно, конечно, было ожидать более пространных откровений.

— Учти: все, что я говорю, я не имею права говорить. И не сказал бы в жизнь, если бы не вторжение. Так что считай, будто ничего не было сказано.

— Вторжение? Думаешь, это вторжение? — спросил Скотч, голос его прозвучал чуточку жалобно, будто у обиженного зазря ребенка.

— Думаю. Шат-тсуры готовились к войне. Просто начали куда раньше, чем ожидал полумертвый галактический союз.

— А зачем шат-тсурам Табаска? — недоумевающе протянул Скотч. — Тоже мне, сокровище… Практически ненаселенный заповедник…

— Не знаю зачем. Но раз вторжение состоялось, Табаска того стоит.

— Н-да — Скотч отложил ружье в сторону, прямо на слой высохших игл, и поскреб в задумчивости затылок. — Так что выходит — снова война?

— Выходит. И, кстати, в связи с этим мы имеем веселенькую ситуацию прямо у нас в группе.

— В смысле?

— Перевертыш.

— А что перевертыш? — осторожно уточнил Скотч.

— А то, что, по нашим данным, раса оаонс намеревалась выступить единственным изначальным союзником шат-тсуров в предстоящем галактическом конфликте. Потом, если война развернулась бы для шат-тсуров успешно, к ним наверняка примкнули бы еще некоторые новоразумные расы и, возможно, кто-нибудь из второй волны высших. Но ни в коем случае не сразу. Стало быть, если ты всерьез собрался партизанить, то знай: у тебя в отряде враг.

— Слушай! — враз оживился Скотч. — У этого перевертыша ведь имя липовое!

— Нути-Нагути? Так это не имя, это прозвище. Вполне безобидное, кстати, так на Иншуди сплошь и рядом пилотов называют. Мирское имя перевертыши чужакам просто так не засветят. А клановое скрывают даже от сородичей. Нет, Вадим, если перевертыш и не простой турист, по одному лишь имени ты ничего не вычислишь.

— А он не простой турист?

— Откуда мне знать?

— Знаешь, — решил пооткровенничать Скотч, — я уж было решил, что перевертыш какой-нибудь засланный агент, а ты за ним присматриваешь.

— Ага, — насмешливо хмыкнул Семенов, — и при первой же возможности засвечиваюсь дальше некуда. Нет, Вадим, не туда ты обратил свой бдительный взор. В моем случае.

— Не понял? Значит, в нашей группе все-таки не все туристы?

— Ну, — вздохнул Семенов, — один не вполне турист таки есть. Точнее, не вполне туристка.

Скотч и Валти буквально прикипели взглядами к Семенову. Дело вдруг приобретало захватывающе-неожиданный оборот. Оба даже на какое-то время забыли о варианте, при котором Семенов мог по-прежнему темнить и плести байки. Сейчас они Семенову верили — верили на все сто. Как обычные гиды, неискушенные в сложнейших агентурных тонкостях и играх.

— Туристка? Патрис, что ли?

— Нет, не Патрис. Валя Хилько. Вот она здесь однозначно на задании.

— Упс! — поразился Скотч. — Час от часу не легче! А с ней-то что не в порядке? Какое еще задание?

— Да простое, — усмехнулся Семенов. — Контроль моего психокондиционирования.

— Хм… А это у вас обычная практика, что ли?

— Не всегда. Только… в особо тяжелых случаях.

— Извини, — мгновенно сопоставил Скотч. — У тебя и впрямь тяжелый случай?

— Видимо, да. По крайней мере так сочли там… — Семенов многозначительно указал взглядом вверх, — раз приставили.

— Так вы из одной… конторы?

— Нет. Валентина — просто психолог-прикладник. Хотя, возможно, и аналитик тоже.

— А как ты ее вычислил? — поинтересовался Скотч. Семенов усмехнулся шире и опустил взгляд:

— Да какая разница как… Важно то, что на нее ты можешь полагаться так же уверенно, как и на меня. В том смысле, что больше, нежели на простого туриста.

— А на тебя, стало быть, я могу полагаться?

— Можешь. Для меня шат-тсуры — противники. Думаю, ты знаешь о воинской присяге, Вадим. Я принимал присягу на верность доминанте Земли, и я верен присяге. Что бы ни случилось.

Семенов говорил так твердо и серьезно, и в то же время так буднично, что Скотч невероятно остро почувствовал громадное облегчение. Темная лошадка, скрытый козырь, человек-тайна Владимир Семенов заодно с ним. С гидом «Экзотик-тура», замыслившим хорошо попортить нервы захватчикам на оккупированной планете. Скотч поверил Семенову — есть вещи, которыми так и в такой ситуации не шутят.

— А теперь, Вадим, я буду безмерно благодарен, если ты посвятишь меня в свои планы на ближайшее будущее. То, что ты намерен сохранить группу, я уже понял. А еще?

— Ну, для начала, я думаю, надо отсидеться в укрытии, — с воодушевлением начал Скотч. — Туда я, собственно, всех и веду. Есть тут неподалеку одна пещерка. Бункерочек такой небольшой. Чужие ведь нас искать будут. Особенно после того, как ты постарался. Если у них нет чувствительных биодетекторов, можем и отсидеться.

— Глупо на это рассчитывать, Вадим.

— Надо же хоть на что-то рассчитывать. А потом я хотел наведаться на турбазу и поглядеть, что там и как. Все-таки там у меня тоже остались подчиненные, за которых я в ответе.

— Я и без визита могу рассказать тебе, что там и как. На турбазе — оперативный штаб шат-тсуров. Твой персонал схвачен и либо заперт, либо вывезен.

— Тогда тем более я хотел бы наведаться, — заявил Скотч. — Партизанить так партизанить!

Семенов покачал головой, то ли недоверчиво, то ли одобрительно:

— Решительный ты малый! А к бункерочку вашему сперва наведаться нужно, причем без группы. Раз склад у Мангрового залива вскрыт, могли и бункерочек распотрошить. Если хочешь, подсоблю, прикрою.

— Вот это разговор! — оживился Скотч и потянулся за ружьем. — Пошли тогда?

Он ожидал иной реакции от Семенова. Вопроса какого-нибудь вроде: «Что, прямо сейчас?»

Семенов просто безмолвно кивнул и полез под колючие лапы полисаула.

Покинуть естественную крепость было заметно легче, чем попасть в нее.

— Поосторожнее там, — напутственно буркнул из зарослей невидимый Валти.

— Обязательно, — пообещал Скотч, перехватил ободряющий взгляд Семенова и, не оборачиваясь, потрусил вдоль по тропе. Семенов тенью последовал за ним.

Чем ближе они подбирались к оврагу, тем медленнее и осторожнее бежали. Вскоре и вовсе двинулись шагом, вслушиваясь в предательскую тишину леса. Собственно, тишиной ее и назвать-то было трудно: лес всегда полон звуков, что днем, что ночью. Но Скотч давно привык к его голосам и сейчас пытался уловить как раз чужеродные звуки. Свист рассекаемого кораблем воздуха. Шипение гравилифтов. Топот непривычных к лесу ног и певучие голоса скелетиков. Но в обычный лесной концерт не вплетался ни единый посторонний звук. Причем по голосам жаворонков, парящих высоко в небе над оврагом, можно было предположить, что все спокойно. Спокойно минимум пару часов — только в этом случае жаворонки выползают из нор в склонах оврага и вылетают на дневную охоту. Хотя… Шат-тсуры могли оставить в овраге засаду. И если она расположилась в верхней, узкой части да не шумит почем зря, жаворонки с ней смирятся.

Скотч послушал еще немного и показал Семенову, что нужно забрать немного правее.

Он решил выйти к оврагу именно с узкой части. Сверху. Оттуда и видно лучше, и если вдруг стрелять придется — удобнее, и вообще…

Спешить не стоило. Скотч и не спешил. Один ненароком задетый камень, одно неосторожное движение — и все их скрадывания моментом пойдут насмарку. А это непозволительно. Поэтому лучший гид «Экзотик-тура» не спешил, перестраховывался на каждом шаге. Умница Семенов схватывал все на лету, подстраивался по ходу дела, причем никакие слова для этого не требовались.

И правильно они подстраховывались, как выяснилось.

Нет, в овраге они никого не увидели, сколько ни смотрев ли с разных точек. Но… Скотча не оставляло чувство, будто сквозь колючие кусты на самом дне кто-то недавно продирался. Совсем недавно — буквально вчера; даже вечером. И Семенов, кажется, это тоже заметил.

На голом месте было до жути неуютно. Скотч поминутно обозревал небо, но ничто не нарушало его глубочайшей голубизны. Скелетики если и носились над Табаской в своих мобильных корабликах, то где-то далеко от заветного оврага.