Читаем без скачивания Разделяющий нож: В пути - Лоис Буджолд

— С подъемом воды я уеду, — сказал Даг. Показав на холодную синеву безоблачного неба, он добавил: — Только управлять дождями я не могу.

— Это меня устраивает, — проворчала Амма Оспри. Она резко поднялась, показывая, что разговор окончен. Двое ее спутников поднялись тоже, хотя продолжали хмуриться скорее от тревожных мыслей, чем в раздражении.

Было ясно, что момент снова заговорить о разделяющем ноже неподходящий. Даг вздохнул и поднял руку к виску в вежливом приветствии.

9

Фаун то и дело оглядывалась на лес, но Даг так и не вернулся на берег до того, как хозяин угольной баржи явился с тачкой и выкупил их добычу. Берри скрупулезно разделила скромный заработок на пять частей. Когда они возвращались к «Надежде», Бо бесшумно исчез в удлиняющихся тенях, направившись в Опоссумью Пристань.

Берри только покачала головой. На вопросительный взгляд Фаун она ответила:

— Мы с Бо заключили соглашение: он не пропивает деньги, которые я зарабатываю на барже. До сих пор он его соблюдал. — Берри вздохнула. — Не думаю, что мы увидим его до утра.

Все еще дрожа, несмотря на сухую одежду, Вит и Готорн развели огонь в очаге, пока Фаун и Берри, натыкаясь друг на друга, накрывали на стол и готовили горячую еду. Встревоженный Даг явился, как раз когда Фаун раскладывала по мискам бобы с беконом. На вопросительный взгляд жены он только покачал головой.

— Может, прогуляемся после ужина? — шепнула Дагу Фаун, когда он садился к столу.

— Было бы неплохо, — согласился Даг.

И прогуляться, и поговорить… Фаун видела, что Дага что-то гнетет. Впрочем, она тут же отвлеклась на готовку, счастливая возможностью иметь хоть тесную, но настоящую кухню после того, как целое лето коптилась в дыму у открытого огня. Она принялась угощать стеснительного Хога, и тот впал в противоположную крайность: накинулся на свою порцию с такой жадностью, словно кто-то мог отнять у него миску. Вит принялся отчитывать парнишку, и Фаун пришлось отвернуться и спрятать улыбку при виде того, как Хог с почтением выслушивает указания Вита — да к тому же насчет правил поведения за столом. Готорн весело обсуждал разнообразные способы потратить заработанные на добыче угля деньги. Берри посоветовала ему приберечь денежки, а Вит — купить на них что-то, что можно с выгодой продать ниже по течению.

— Лучше всего что-нибудь небьющееся, — предложила Фаун, заработав недовольный взгляд Вита. Даг молча улыбнулся, и на сердце у Фаун стало легче. За квадратными окнами каюты наступала морозная ночь — к утру на стеклах, должно быть, появятся ледяные узоры, — но внутри было уютно и светло от масляной лампы. Уютно… и в компании друзей. Фаун нашла, что это очень ей нравится. Даг повернул голову и положил вилку. Через мгновение по сходням прогрохотали тяжелые шаги и кто-то спрыгнул на палубу. Баржа слегка качнулась. В переднюю дверь каюты — люк, мысленно поправилась Фаун, — заколотил чей-то кулак, и мужской голос прорычал:

— Хозяйка Берри, вышли-ка к нам того длинного Стража Озера, который у тебя тут прячется!

— Что? — удивленно спросил Вит поморщившегося Дага. — Кто-то к тебе пришел, Даг?

— Довольно много этих «кто-то», — вздохнул Даг.

— Вечно Бо нет, когда он нужен, — проворчала Берри, поднимаясь со скамьи. Вит и Фаун последовали за ней к двери; Готорну Берри знаком велела оставаться на месте. Хог боязливо съежился, а Даг остался сидеть, где сидел, только провел правой рукой по волосам, а потом оперся о нее подбородком.

— Берри! — прокричал тот же голос. — Давай его сюда, говорят тебе!

— Потише, Вейн, ты перебудишь всех мальков в реке своими воплями, — раздраженно крикнула в ответ Берри. — Я прекрасно тебя слышу, я не глухая. — Она распахнула люк и вышла наружу. — Что за переполох? — Вит встал у ее локтя, Фаун выглядывала из-за спины брата.

На передней палубе между загоном для козы и курятником высился здоровенный речник. Даг оставил Копперхеда привязанным к дереву на берегу в стороне от тропы, утешив охапкой сена, но коза Дейзи забеспокоилась и заблеяла. Речник — Вейн? — размахивал факелом. Оранжевый свет плясал на его широком лице, разрумянившемся не от ходьбы или холода, а, судя по исходившему от него густому запаху, от пива.

На берегу собралась толпа человек из двадцати. Фаун смотрела на них в панике. Некоторых из матросов она узнала: это были те самые обладатели красно-синих полосатых штанов, что днем прошли мимо, направляясь в Жемчужную Излучину. Остальные, должно быть, были деревенские жители; между ними виднелось несколько женщин. У кого-то имелись фонари, пара речников размахивала факелами. На фоне темного берега сборище сияло, как костер.

Обычно речники носили за поясом ножи, некоторые из которых не уступали боевому ножу Дага, но теперь почти все сжимали еще и дубинки. Шестеро матросов держали на плечах снятую с петель дверь, на которой лежала закутанная в одеяла стонущая фигура. На мрачных лицах было написано напряжение, улыбки казались то глупыми, то волчьими. Фаун подумала, что эти люди выглядят скорее возбужденными, чем разозленными, но их число ее смущало. Разбуженные шумом, речники на соседних баржах собрались у поручней, наблюдая за происходящим.

— Марк-плотник говорит, что эти надутые Стражи Озера отказались лечить его жену, а ей ужас как плохо. — Хозяин Вейн ткнул толстым пальцем в скорчившуюся фигуру на двери. — Так что мы на «Кусачей черепахе» проголосовали и решили, что нужно заставить помочь ей этого!

Толпа согласно заворчала и качнулась вперед; носильщики накренили дверь, и с нее донесся резкий крик. Широкоплечие матросы виновато переглянулись и более бережно перехватили ношу.

Фаун подумала о том, не стоит ли ей заявить, что Даг отсутствует, и не последует ли в этом случае насильственный обыск баржи, как, прежде чем она успела открыть рот, Даг вынырнул из люка и выпрямился во весь рост — он был на ладонь выше хозяина Вейна, с удовольствием отметила Фаун.

— Привет, — обратился он к толпе своим глубоким спокойным голосом. — Что у вас приключилось?

Речник наклонил голову, как бык, готовый броситься на обидчика.

— У нас тут очень больная женщина.

Взгляд Дага скользнул по берегу.

— Вижу.

Благодаря Дару он наверняка видел гораздо больше и разобрался в ситуации еще до того, как вышел на свет факелов. Фаун ухватилась за эту мысль. Только знает ли он, что делает? Если и нет, то все равно он знает о каждом из собравшихся больше, чем те догадываются.

— Ты вылечил разбитое колено тому парню-возчику, — продолжал Вейн. — Он прошлым вечером показывал его нам в таверне. Мы все видели. Мы знаем, что ты можешь помочь.