Читаем без скачивания Родовое влечение - Кэти Летте

Мэдди легла на кресло. Доктор равнодушно раздвинул ей ноги. Засунув во влагалище ледяное зеркало, он поднял кресло, как машину – домкратом, и взял мазок Папаниколау.

– Не знаю, что вы, молодые женщины, пытаетесь доказать. Я во всем виню таблетки. Неразборчивость в связях, знаете ли, это не свобода. – Голая ниже пояса, с раздвинутыми ногами, Мэдди чувствовала себя нелепо. – Есть единственное оральное противозачаточное средство со стопроцентной гарантией. Это слово «нет».

– Ага. Если только ты не с Майком Тайсоном. – Она уела его, этого ублюдка.

Вынув зеркало, доктор надел другую резиновую перчатку и натянул ее выше локтя. Облачившись в это подобие водолазного костюма, он нырнул в бездонные глубины. «Гинеколог», заключила Мэдди, это просто симпатичное латинское слово для обозначения того, кто получил лицензию на щупанье.

– Неужели вы даже не скажете, что любите меня? – пошутила она.

Доктор ошалело заморгал.

– Как я понимаю, вы одна из тех, – ему было трудно вложить это слово в свои уста из страха перед тем, где оно побывало, – феминисток? Я как профессионал считаю, что женщины этого типа – мазохистки.

– Ой! – Мэдди дернулась. Доктор Этрингтон-Стоппфорд в своей скупости дошел до того, что экономил на смазке.

– И не так уж они смышлены. Взгляните хотя бы, в какие ситуации вы себя загоняете, – поучал он. – Давайте исследуем это с медицинской точки зрения. Почему нет звезд женского бейсбола и футбола? Потому что у женщин меньше мышц. – Он стянул с рук перчатки, педалью открыл крышку мусорного бачка и выбросил их. – А мозг, мисс Вулф, это тоже мышца. Одевайтесь.

Мэдди чувствовала, что к глазам подступают слезы ярости. Нос пощипывало от мощного потока эмоций. Однако, представив, что расплачется перед этим доктором, она сумела справиться с собой.

– В день операции с утра не есть и не пить. И никаких истерик. Это простая операция, – подытожил доктор.

Мэдди собрала остатки храбрости.

– Ага, для вас. Ведь не в вас будут тыкать вязальной спицей. – Ей было очень страшно.

Чертов Доктор с Харли-стрит не обратил внимания на ее заявление.

– Копуляция означает увеличение количества особей, – снисходительно изрек он, предлагая Мэдди упаковку презервативов. – Я договорюсь, чтобы другой доктор подписал форму о том, что вы по своему умственному состоянию не можете быть матерью. Это обычная формальность, как вы понимаете. Наша следующая встреча состоится – сейчас взгляну – во вторник.

Мэдди сражалась с вывернувшимся наизнанку рукавом. Она сунула в него руку, промахнулась и предприняла еще одну попытку. Ситуация злила ее. А если бы женщина решила оставить ребенка, понадобилась бы ей санкция двух мерзких, бесчестных мужиков, чтобы решить, подействует ли материнство на ее умственное и физическое здоровье? Она вышла из кабинета и побрела через приемную, спотыкаясь о ноги ждавших своей очереди пациентов. Они оторвались от «Нэшнл Джеографик» и с любопытством смотрели на болтающийся рукав ее жакета.

Когда они вернулись в спальню Арнольда Танга, Алекс долго-долго целовал ее. Лаская ее тело, он признался соскам, что никогда ни с кем не испытывал ничего подобного. Пупку он сообщил, что впереди у них целая жизнь любви и радости. Зазвонил его «мобильник». Он взял его и прижал к уху, продолжая при этом двигаться вниз по телу Мэдди.

– Aгa, ага… Дождевые черви?.. Да. Конкурсанты должны выманить как можно больше червей, верно?.. Серьезно? Моющее средство? В норки? Это заставит их поспешить на поверхность. Я больше не хочу расставаться, – шептал он ее клитору, – никогда, никогда. Да, – сказал он в телефон. – Уже еду.

И отправился сочинять историю об оснащении Национального чемпионата по приручению червей.

Собирая вещи в больницу, Мэдди напомнила себе о судьбе таких же, как она, женщин. В любом другом веке ее бы сочли ведьмой и утопили, или заперли в дурдоме как умалишенную, или она умерла бы от заражения крови после того, как над ней поработал бы какой-нибудь мясник. Как приятно быть сильной и независимой женщиной девяностых, как восхитительно самой принимать решения!

Рожать или не рожать – вот в чем вопрос

В день операции колебания Мэдди достигли высшей точки.

Джиллиан утверждала, что пытку голодом и жаждой можно смягчить только решительными действиями. «Таблетками? – подумала Мэдди. – Двумя черными мальчиками для развлечений?» Оказалось, что для Джиллиан любимейшей формой лекарства является поход по магазинам. Мэдди, с пересохшим горлом и бурчащим желудком, моталась за ней по «Харродз» и «Харви-Николс». Причиной похода по магазинам послужило то, что Джиллиан решила «ширнуться». Не наркотиками, как она это делала в восьмидесятых, а вложением денег в «Вандер Бра». Это было обильно сдобренное поролоновыми прокладками белье, гарантировавшее максимум сексуальности. Судя по горячности, с которой Джиллиан атаковала отдел, Мэдди заключила, что у нее не все ладно с Гарольдом. Она всегда могла определить, в каком состоянии находятся любовные дела подруги, по количеству фирменных пакетов в ее прихожей.

– Знаешь, дорогая, – пояснила Джиллиан, – он носит твидовые трусы. – Они стояли друг против друга в примерочной кабинке, окрашенной в пастельные тона. – Никогда не связывайся с дипломатом. Он отказался от «французского поцелуя». Сказал, что это непатриотично. Помоги, пожалуйста.

– Неужели все так плохо? – Ворча и напрягаясь изо всех сил, Мэдди соединила эластичные края бюстгальтера и застегнула крючки.

– Он полоскал рот после орального секса.

– Такое впечатление, что у него больше бзиков, чем у долгожителя английской тюрьмы.

Джиллиан попыталась засмеяться, но бюстгальтер оказался слишком тесным.

– Поверь мне, единственной жесткой частью тела у этого англичанина была верхняя губа. – Внимательно оглядев себя в зеркале, Джиллиан посерьезнела. – Знаешь, меня никогда прежде не отвергали. А вдруг у него недержание заднего сфинктера и… и ему было не до меня? – Белое суфле ее грудей выпирало из густо отделанной кружевом и пронизанной «косточками» конструкции.

– Между прочим, – обратилась Мэдди к тяжело дышащему отражению Джиллиан, – в беременности есть и хорошая сторона. Ложбинка между грудей, например.

– О, да, – прохрипела Джиллиан. – Не говоря уже о депрессии, тошноте, полноте и необходимости отказаться от алкоголя, кофеина, загара, таблеток, мягкого сыра, суши и секса. Звучит зама-а-анчиво!

– Да ладно тебе, Джилл. Ты должна как-нибудь попробовать.

Джиллиан совершенно искренне ужаснулась.

– Долой фашистов от рождаемости! – выдохнула она. – Я собираюсь основать Организацию неродителей.