Читаем без скачивания Руфус Рисс, ненависть к чаю и не только - Ермак Болотников

- Что я устала убивать… - Да наконец-то! Я сплюнул наземь немного застоявшейся слюны, которая мешала мне дышать. Голос Сильвы раздался позади, послышались робкие шаги, сколько можно было валяться! - Я…

- Умолкни навсегда, Сильва! Посмотри вокруг, я убила их во имя нашего будущего. Мои воины умирали лишь за то, чтобы ты предала нас! Ты отняла у меня все, а после… привела палача. Ты хуже тех, против кого мы вели войны. Ты хуже тех, кто уничтожил нас.

- Прости меня, Руфи. - Сильва опустилась возле, переворачивая тело и забирая клинок. На секунду, мое сердце сжалось, все шло к внезапному предательству и смерти, но к счастью, Сильва тоже сделала себе надрез, проливая аккуратную струю чистой магии, на мою окровавленную руку. Слава господи… не хватало только получить нож в спину от Сильвы, это было бы совсем позорно. Рана на запястье стала затягиваться, но боль оставалась, и весьма к слову сильная. - Я не знала, что в Аль столько ненависти. Что она сможет… сделать это.

- Ненависть порожденная тобой! - Аль смогла вырывать из-под груды костей руку, ею же разрезая остальную кучу. Гнев буквально взорвал ей вены, кровь текла по ней, подобно воде, обволакивая тело, но на глазах стояли отчаянные, чистые слезы. Я решил отвести взгляд, почему-то, от созерцания этой картины мне становилось лишь больше. - И только в твоей смерти она упокоится.

Сильва сделала шаг навстречу, но Аль не атаковала, ее облик дернулся, задрожал, пусть выражение на лице стало только яростнее. Мне же стало намного лучше, рана затянулась окончательно, онемевшие пальцы наконец начали хоть немного но двигаться, пусть пока что и не в состоянии сжаться в кулак, явно от недостатка этой самой крови. В тоже время, Сильва уверенно наступала в сторону Аль, которая кажется, все сильнее забывалась, теряясь в пространстве. Ее облик дергался из стороны в сторону, озираясь словно зверь, загнанный в угол, она уничтожала всю землю вокруг, сжигая тела, знамена и оружие. От былой силы, кажется, не осталось ничего, ненависть угасала под ручьем белых слез, растворяющих в себе грязную кровь девушки. Я смотрел на это с хмурым недовольством, постепенно языком проводя по разбитым губам, опять лопнувшим от напряжения. Дай бог в реальности все будет в порядке… Но в остальном, я чувствовал, что моя роль в этом небольшой событии обязана получить хоть какую-то оплату. Ибо просто так я чуть умирать не хотел, а боль пока не прекращалась.

- Мне не нужна была твоя смерть… И я никогда не желала этого. Ненависть в твоей душе… она травила меня. Душила, ломала. Ты перестала быть собой, подчинившись сначала нашим же мучителям, а после… став такой же. - Сильва остановилась прямо напротив Ась, которая обессиленно рухнула наземь, на колени, склонив голову. Ее руки замерли, покрытые коркой запекшейся крови и грязи, слезы испарялись на разгоряченной коже, но при этом, очищая ее от последствий жестокого боя.

- Я должна была быть такой, я обязана была стать полезной, чтобы мы могли выжить, жить дальше… - Навзрыд шептала Аль, протягивая руки к Сильве, которая опустилась перед ней на колени, утирая кровь с лица. - У нас не было иного выбора, они бы убили нас обеих.

- Ненависть срослась с тобой, я не знала, как исцелить ее, я не знала, что делать… и не знаю, сейчас. Разве тебе не больно от нее? Разве ты способна дышать ею, зная, чем ты живешь на самом деле? - Аль замотала головой, отчаянно прижимаясь головой к телу Сильвы. Я уже полноценно стоял на ногой, медленно подходя к ним, шаркая по земле ногами и придерживая у запясть левой руки лоскут. Видимо, все закончилось, а пострадал только я один. Впрочем, это уже было чем-то само собой разумеющемся.

- Нет, нет… - Взгляд Аль болезненно метался из стороны в сторону, ее тело стало таять в руках Сильвы, что аккуратно поглаживая косу девушки, прижимала ее к себе, постепенно развоплощая в дрожащих, покрытых ее кровью руках. Сама Аль казалась не была против, отчаянно, почти с надеждой прижимаясь к самой себе, она жаждала ее нежности, тепла и умиротворения. Хотя признаться, я чувствовал, что в чём-то поверженная девушка была и права.

- Тогда позволь мне вновь погрузить тебя в сон, и найти лекарство для нас… Мы сможем все забыть, начать сначала… Не будет больше выживания, не будет больше крови и тьмы… - Сильва шептала эти слова словно мантру, тихую молитву, призванную успокоить бьющуюся в агонии душу, и принести ей долгожданный, многовековой покой. - Я должна была сказать это раньше... Мы... Не должны были быть поразень эти века.