Читаем без скачивания Эта больная любовь (ЛП) - Холл Джесси

Встав на колени, она поворачивает лезвие, пока его кончик не оказывается у меня под подбородком. Это действительно восхитительно. Мысль о том, что она на самом деле может одолеть кого-то, кто не боится смерти. Но я приму это к сведению.

— Почему ты здесь? — спрашивает она, щурясь, чтобы разглядеть меня в тусклом свете. — Откуда ты мог знать?

Я сглатываю, зная, что она слишком умна, чтобы не задавать вопросов.

— Потому что я был тебе нужен. И потому что это буквально стало моей работой.

Она насмехается: — Ты мне не нужен был. У меня все было под контролем. И почему это твоя работа — защищать меня, Эроу? О чем ты мне не договариваешь?

Смешок срывается с моих губ, когда я подношу пистолет к ее виску. Я приподнимаю бровь, прежде чем схватить ее за запястье, грубо выворачивая ей руку за спину, пока она не начинает хныкать от боли, и с глухим стуком выбиваю лезвие на пол позади нее.

Наклонившись вперед, прижимаю свое разрисованное черной краской лицо к ее, наши лбы соприкасаются.

— Не становись пока слишком самоуверенной, дорогая. Тебе еще многому предстоит научиться, — рычу я, крепче сжимая ее запястья. — И это не моя работа — защищать тебя. В мои обязанности никогда не входило это.

В уголках ее глаз собираются морщинки, когда она пытается изучить мое лицо. Я кладу пистолет рядом со мной на скамейку.

Моей целью было заставить ее защитить себя.

Прежде чем она успевает задать еще какие-либо вопросы, я обхватываю другой рукой ее попку, шлепая по мягкой коже твердой ладонью, а затем снова оттягиваю влажное белье в сторону.

— А теперь садись на этот член и сделай из меня гребаный бардак в этом доме лжи, — приказываю я, притягивая ее вперед.

— Эроу…

Я даже не даю ей договорить то, что вот-вот должно было вырваться из ее красивого маленького ротика. Мне нужно снова оказаться внутри нее, прежде чем я опрокину этот чертов деревянный ящик.

Проводя головкой своего члена по нежной коже ее половых губ, покрывая свой пирсинг, я собираю её возбуждение и ввожу кончик обратно, прежде чем прижимаю ее бедра к себе, располагаясь глубоко внутри ее тепла, где мне и место.

Она задыхается, когда я медленно растягиваю ее, делая паузы, чтобы насладиться собственной эйфорией. Ее руки опускаются мне на плечи, а ладони обхватывают затылок, нащупывая волосы. Она запускает в них пальцы, прежде чем крепко ухватиться за них.

Дикий рык вырывается из моего горла.

— Выдои сперму из моего члена, Брайони.

Застонав, она поднимается на колени на скамье, затем медленно садится обратно, принимая толстый член, прежде чем притянуть мою голову к себе за корни. Брайони снова приподнимается на моих коленях, ее грудь вздымается под рубашкой.

— В чем заключалась твоя работа, Эроу? — спрашивает она, останавливая свой спуск.

В ее глазах зажигается опасный блеск, пока я осознаю происходящее передо мной. Она действительно давит на меня.

— Что это была за гребаная работа? — спрашивает она снова, уже более требовательно.

Мой рот находит ее, прежде чем она уклоняется от моих губ, отворачиваясь от меня. Мои зубы касаются острой линии ее челюсти, и я кусаю ее, впиваясь зубами в мягкую плоть, заставляя ее зашипеть, в то же время я толкаюсь в нее.

Я отодвигаю голову, а мои руки находят путь к ее маленькому горлу.

— Работа такая, какой она была всегда, — говорю я, усиливая хватку, чувствуя, как кровь приливает к ее яремной вене.

Она вскрикивает, когда я ускоряю темп, откидываясь назад и толкаясь бедрами в нее, пока не проникаю настолько глубоко, насколько мне нужно.

— Ч-что… — ее рот пытается сформировать слова, но не может. Я больше не допущу никаких вопросов о том, как мы оказались здесь.

— Чтобы посмотреть, как ты расцветешь. Передо мной, — мои хриплые стоны заставляют меня приостановиться, чтобы собраться с мыслями, когда я чувствую, как она истекает по моей длине, вниз к яйцам, делая мои бедра влажными от нее. — Расцветай подо мной. Блять. Вокруг меня.

Она вскрикивает, когда ее киска сжимается, спазмы душат мой член. Ее голова снова прижимается к моей, и я ослабляю хватку на ее шее и позволяю ей упасть на мою грудь. Несколькими быстрыми, жесткими толчками я теряю себя, сопровождая ее оргазм своим собственным.

Ее вопросы будут продолжаться, потому что она не уверена, что может мне доверять. Она достаточно умна, чтобы этого не делать. Я буду доводить ее до такого состояния, что рядом с ней останусь только я.

Ее любопытство будет продолжаться до тех пор, пока она не сможет осмыслить своей прекрасной головкой мои доводы.

Причины, которые могут заставить ее сбежать.

А убежать от меня — это задача, которую она никогда не выполнит.

32. Красивый шантаж

Я молча наблюдаю, собираясь с силами, как вдруг он достает из заднего кармана черные перчатки.

Они просто появляются, как будто этот человек призвал их.

Взяв тряпку из какого-то темного угла исповедальни, он чистит пистолет, протирает его, прежде чем положить рядом с ныне покойным дьяконом, который пытался убить меня.

Два человека.

Два тела, о которых мне известно.

У Эроу были руки в крови из-за меня, и ничто так не доводило меня до состояния абсолютной похоти, как это тревожное осознание.

Он мой защитник. Мой учитель. Мой источник абсолютного удовольствия, которое, как меня учили, было концом моего вечного спасения. Такого, какого я никогда не знала до него. Я все еще пытаюсь понять, что это за человек в маске, который, казалось бы, появился в моей жизни за одну ночь, но это проявление беззастенчивой одержимости переполняет меня эмоциями. Эмоциями, которые я не должна испытывать к тому, о ком ничего не знаю. Я ненавижу то, что мне это нравится.

— Они узнают, что кто-то это сделал. Пули, следы… это всё приведет к нам… — нервно бормочу я у него за спиной, поправляя юбку.

От нервов мой желудок скручивается в узел. Он застывает, повернутый спиной ко мне, пока я рассматриваю его высокую, широкоплечую фигуру в тени, одежда обтягивает его, подчеркивая его скульптурные плечи и подтянутую мускулатуру спины. Он по-настоящему пугающий мужчина, когда стоит над тобой вот так, весь мрачный и внушительный, но, несмотря на это, я чувствую, что могу надавить на него так, как мало кому удается.

Все это время я использовала имя Сэйнта в своей исповеди… Он не ошибался, я защищала его, но в то же время я почувствовала прилив от безумной ревности, которую он, казалось, излучал. Сэйнт действует ему на нервы, как никто другой, и причины этого совершенно неясны.

Кажется, он заявил на меня свои права, чего я не понимаю. Не могу сказать, что готова позволить этому мужчине брать от меня всё, что он хочет, даже если я стала жаждать ощущения его толстого, покрытого венами органа внутри меня, этого пирсинга, вызывающего оргазм у самого основания моего естества.

Этот секс, или чем бы мы там ни занимались… это было сногсшибательно. Потусторонне. Неописуемо. Это странное избавление от напряжения, которое я копила годами, размышляя, больна ли я на голову, грешна или обречена на отчаяние. Непристойные мысли преследовали меня с момента его появления, как будто он открыл врата сексуальности полностью. Эроу заставляет меня чувствовать, что проявление секса между нами является врожденным, совершенно естественным и абсолютно необходимым, как кислород, которым мы дышим.

Я должна чувствовать вину за свои прегрешения. Должна стремиться исповедаться и работать над тем, чтобы снова обрести Христа и свет, ища его прощения. Но худшим грехом, который я совершила, было отсутствие чувства вины за свои грехи. Я знала, что обречена на вечные муки, и эта ненормальная часть меня смирилась с этим. Я приняла этот факт в обмен на удовольствие, которое обрело моё физическое тело. Дрожь и легкий раскатистый гул возбужденной энергии, которая текла по моим венам от его прикосновения; это был проблеск чудес Святого Царства прямо здесь, на земле. Добродетельная жизнь, потраченная впустую из-за обещания Рая, который, как мне казалось, так легко достижим.