Читаем без скачивания Большая книга ужасов 32 - Мария Некрасова

— Встал? Ну ты и пожарная команда, время — двенадцать часов! Говорила: не смотри всю ночь телевизор!

Я едва успел накрыть фигурку одеялом:

— Извини.

— Мы с отцом уходим, позавтракаешь сам.

— Угу.

Мать ушла, а мы с фигуркой остались. Я и черт, черт и я. Как он ухитрился вернуться ко мне назад, зачем ему это, что вообще происходит и что теперь будет? Куча важных вопросов, на которые некому отвечать, тоже осталась.

В окно ударил снежок — Витька зовет меня на улицу. Я вскочил и прилип к стеклу: точно он, стоит, машет.

— Иду! — Одна голова хорошо, две — лучше. Да и погулять тоже стоит.

Я собрался мухой, выскочил раньше родителей, крикнув: «Я во двор!» Фигурку взял с собой, а как же!

Витек выжидательно лепил снежки. Девчонки в другом конце двора уже обстреливали друг друга, а Витек преданно ждал меня на лавочке и уже успел выстроить у своих ног целый арсенал снежков. Он спросил:

— Как твой мульт?

Я ответил:

— Электричество вырубилось, и зад погиб.

Витек меня понял, потому что он в курсе всех моих дел. А потом я вывалил на бедную голову Витька все события минувших суток. Он терпеливо слушал минут пять. Затем начал перебивать и переспрашивать, потом дополнять: «У меня бабушка тоже до утра телик смотрит, и ей черти мерещатся». Затем я долго ему доказывал, что мне не показалось, что все правда, и даже предъявил фигурку. В конце концов Витек согласился мне поверить.

— Что делать-то теперь? — спросил я его, потому что мне надо было об этом кого-то спросить. Не родителей же, в самом деле!

И Витек выдал единственно верное решение:

— Найти тех парней, которые тебе его продали, и устроить допрос с пристрастием.

Я, признаться, тоже думал о чем-то подобном, но…

— Думаешь, они знают?

— Уверен! Если бы им просто надо было тебя отлупить и отобрать деньги, они бы и так это сделали без всяких чертей. Если бы им надо было избавиться от фигурки, они бы ее выкинули, как ты, и получили бы назад, как ты. А они тебе его продали, и он к ним не вернулся. Смекаешь?

Я смекнул, что Витек прав, по крайней мере, в одном: если выкинуть проклятую фигурку нельзя, то ее можно продать, охламоны тому примером.

— Может, вместо того чтобы чинить им допрос, просто попробовать продать черта?

— Попробуй. Только кто его купит? И как ты вообще себе это представляешь: будешь с ним у метро стоять? Или дашь объявление в газету, а?

Стоять у метро мне не хотелось, да и через газету — тоже проблема. В газете напечатают мой домашний телефон, к которому иногда подходят родители. Позвонят мне, трубку возьмет отец, ему оттуда: «Это вы продаете черта?» Отец решит, что это телефонные хулиганы, и пошлет их ко всем чертям. А я буду виноват.

Идею продать черта я решил оставить на потом. В конце концов, самому хотелось наказать охламонов и разузнать у них, что и как. На операцию придется, конечно, поднять полдвора, но посвящать всех в свои дела необязательно. У кого-то тихо спросим, может, знает он этих охламонов, кого-то на драку подобьем… Во всяком случае, это более реально, чем торговать чертом в переходе. Я глянул на Витька: он меланхолично мял в руках снежок и даже не поглядывал по сторонам, в кого бы запульнуть. Вот это друг, это я понимаю! Все на свете забывает и думает лишь о твоих проблемах.

— Ладно, уговорил.

— Тогда я звоню пацанам.

— Звони. Только это… Не всем обязательно знать, что мне по ночам черти мерещатся.

— Что я, дурак?!

Витек не дурак, Витек друг. К тому же теперь он ответственный за выполнение операции «Охламоны».

Глава VI

Тактика допроса

Мы пошли ко мне (благо родителей уже не было дома), и Витек сел на телефон. Я сперва сидел рядом, слушал, с кем он говорит и о чем. Но звонил он всем, чьи телефоны мог вспомнить, и говорил долго. О погоде, о школе, о баскетболе и хоккее, о компьютерных играх. Я, признаться, не понимал: он что, болтать сюда пришел или по делу? Но после каждого разговора Витек черкал что-то в блокноте, давая понять, что работа идет и что-то все-таки удалось выяснить.

На двадцатой минуте я устал слушать его болтовню (да и чего над душой сидеть, чувак прекрасно справляется!) и пошел на кухню делать чай. Я, как дурак, подогревал чайник раза три, прежде чем Витек слез с телефона и притопал ко мне на кухню.

Мой друг обнаружил замечательную тактику допроса и первым делом вывалил на меня кучу информации об охламонах: кого как зовут, кто где живет, учится, с кем тусуется… При том что с самими охламонами он не разговаривал, только обзвонил полдвора и допросил всех, кто что про кого знает.

— А самое главное, — продолжил Витек, прихлебывая чай, — что у Топчана (Топчан — это самый низкорослый из компании) есть брат, врубаешься?

— Пока нет, а что?

— Брата зовут Серый, и у него последнее время нелады с крышей. Не в себе парень: то лезет в драку один на десятерых, то учителям хамит так, что мама не горюй. Теперь понял?

— А черти ему мерещатся?

— Нет. Чего нет, того нет. Но все равно…

Тут Витек, по-моему, перегнул. Не подозревать же всех подряд в преступной связи с чертом!

— Да ладно! Если не мерещатся черти, то почти наверняка он не имеет никакого отношения к истории с фигуркой. Балбес парень, и все, что такого?

— Ты уверен? Может, у него потому и крыша поехала, что чертей навидался! Откуда ты знаешь?!

— Я и не знаю. Я просто говорю, что большинству людей черти обычно не мерещатся. И если мы не знаем ничего такого про Серого, то, скорее всего…

— Брось. — Витек со стуком поставил чашку. — По-любому, его надо проверить.

Я согласился, что да, надо, только как?

— Он не старше нас с тобой. Думаю, с ним можно поговорить нормально.

— С парнем, который лезет в драку один на десятерых?

— Ну и что. Мы же вдвоем будем. — Витек глянул на часы. — И пошли быстрее, он сейчас как раз должен возвращаться с баскетбола.

Вот откуда он все знает, а?! А, ну да, сам же только что обзванивал народ, собирал сведения…

Я быстро оделся, свистнул Жорку, сказал: «Пошли»… И получил люстрой по башке.

Глава VII

Он все знает!

Светильник у нас в коридоре вообще-то небольшой, но когда он свалился на голову, мне мало не показалось. Могу сказать одно: «искры из глаз» — вещь вполне реальная, когда тебе на голову падает люстра. Я прислонился спиной к стене и сполз на пол. Витек суетился рядом:

— Саня, ты что? Саня, сколько пальцев?

Сколько там пальцев, я разглядеть, понятно, не мог — люстра упала, и света в прихожей не было. Зато прекрасно разглядел, как из моей куртки на вешалке, точнее из кармана, вылезает длинная мохнатая рука и тянется к Витьку!

Витек, балда, стоял передо мной, спиной к вешалке, и так ничего и не понял, когда я крикнул:

— Берегись! — Схватил его в охапку и вместе с ним откатился в сторону. Рука ускользнула обратно в карман куртки.

— Сань, ты че? — Витек хлопал меня по щекам. — Все нормально, Сань? Может, завтра пойдем?

— Нет. — Я встал, держась за стену. Голова еще немного кружилась, но в целом нормально, можно идти. Нужно идти. Если на меня падают светильники, а из моей куртки высовываются мохнатые руки, это надо пресечь, чем скорее, тем лучше. И, кажется, мы на верном пути.

— Идем, Витек. Поговорим с этим парнем, может, он и правда что-то знает.

У баскетбольного клуба мы оказались вовремя: едва подошли, как открылась дверь и на улицу вырвалась толпа ребят нашего возраста. Серый, должно быть, среди них, только одна маленькая проблемка…

— Как мы его узнаем-то?

Витек чесал в затылке, похоже, он задавал себе тот же вопрос. Я дико обозлился: меня достают черти, на меня падают светильники, и во всем этом виноват, может быть, один из этих парней, а я даже не знаю, как он выглядит!.. Набрал воздуха и крикнул:

— Серый! — Сразу трое ребят обернулись. Я решил уточнить: — Серый, брат Топчана!

Высокий белобрысый парень сделал друзьям ручкой, мол, не ждите, и подошел ко мне:

— Что надо?

На хамство ответим хамством. Я без предисловий вынул из кармана чертика и показал:

— Твое?

Надо было видеть его лицо! Не чертика, а Серого. Он страшно побледнел, затеребил ремешок спортивной сумки, в общем, детективов читать не надо, чтобы понять: его, и еще как его.

— Значит, Игорь тебе его продал?

— Ну! Он твой? Забирай, мне не нужен…

— Нет… То есть да… Ну то есть он был мой, а теперь Игорь продал его тебе. — Серый заикался, как первоклашка у доски. Витек, вспомнив видимо, про его манеру лезть в драку, встал у меня за спиной и многозначительно сложил руки на груди. По мне, так это совсем ни к чему, парень и так напуган.

— Ты, главное, это… Не выбрасывай его, слышишь?

— Почему?

— Потому что нельзя. Продать-подарить — не вопрос, а выбросить нельзя, еще хуже будет.