Читаем без скачивания Платиновая карта - Фридрих Незнанский

— Я педагог, — сказала Турецкая.

— О! Самая нужная профессия на земле!

— Смотря на чей взгляд, — сказала Ирина и пояснила: — Я учу детей музыке.

— Очень благородно с вашей стороны, — сказал он. — А ваш муж? Чем занимается этот счастливчик?

— Он… — Турецкая замялась. — Он работает в сфере услуг.

— Вот как?

— Да. Он ликвидирует… грязь.

— Химчистка, что ли? — уточнил Леонид.

— Да, — с улыбкой ответила Турецкая, — что-то вроде этого.

— Наверное, большой чистюля и педант, — предположил" Леонид.

— Не без этого, — вновь согласилась Ирина.

Он взял свой бокал и сказал:

— Ирочка… — Ирину неприятно покоробила эта небольшая фамильярность. — Давайте выпьем за знакомство. Что ни говорите, а нас с вами свела судьба. Не будь на улице столько пробок, не сломайся у меня машина — мы бы с вами не встретились.

Турецкая взяла свой бокал. Они чокнулись и выпили.

— А как проводите свободное время? — спросил Леонид.

Турецкая прищурилась:

— Это что, допрос?

— Угадали. А как иначе я узнаю о ваших увлечениях и вкусах?

— А зачем вам знать про мои увлечения и вкусы?

— Как — зачем? — удивился он. — Если вы любите оперу, то я приглашу вас в Большой. Там сегодня дают Стравинского.

— Стравинского-то дают, но вот билеты нам, боюсь, никто не даст, — вздохнула Ирина. — Разве что на места где-нибудь под потолком, откуда, кроме ног артистов, ничего не видать.

Игорь, ни слова не говоря, достал из кармана сотовый телефон и набрал номер. Приложил трубку к уху:

— Алло, Витя?.. Здравствуй, дорогой. Это Леня Арсеньев… И тебе того же. Слушай, мне нужно два билета на сегодняшний спектакль… Нет… Нет… Да, очень… Вполне… Спасибо, дорогой, за мной не заржавеет. Ну пока.

Он убрал телефон в карман и сказал:

— Вуа ля.

Пока Леонид говорил по телефону, Ирина наблюдала за ним с нескрываемым интересом. Теперь она спросила недоверчиво и удивленно:

— И что, мы действительно пойдем на эту оперу?

Леонид улыбнулся:

— Если только вы не передумаете.

— Вы что, волшебник?

— Угу. Джузеппе Бальзамо. Он же — Кристобаль Хунта.

— Погодите… — Ирина наморщила лоб. — Что-то знакомое… Это из Стругацких?

Леонид кивнул:

— «Понедельник начинается в субботу». В юности это была моя любимая книжка.

— Моя тоже, — сказала приятно удивленная Ирина.

Интерес в ее глазах стал более явным.

— Обеспеченный, образованный, со связями, — медленно перечислила она достоинства своего нового знакомого. — И без кольца на пальце. Чем это объяснить?

— Не знаю. Наверное, излишней требовательностью. Хотя когда-то кольцо было. Но, если вы позволите, я пока не буду об этом говорить.

— Почему? Вы что, Синяя Борода и боитесь разоблачения?

— Нет, просто…

Заиграла медленная музыка. Леонид поставил бокал, улыбнулся и вопросительно посмотрел на Ирину.

Она глянула в его глаза и, поняв, что у него на уме, покачала головой.

— О нет, — сказала она.

— О да, — кивнул он. — Здесь можно танцевать, только не все об этом знают.

Он встал со стула, обошел стол и протянул Ирине руку:

— Позвольте вас пригласить.

Делать было нечего. Ирина встала, он обнял ее за талию, она положила руку на его крепкое плечо, и они стали танцевать. Через несколько секунд неловкость прошла, и Ирина поняла, что ей это ужасно нравится. Танцевать в ресторане с красивым, обходительным и почти незнакомым мужчиной — такого с Ириной Генриховной Турецкой не случалось уже много-много лет.

Александр Борисович Турецкий, в отличие от жены, итальянскую пищу недолюбливал. Ему были больше по душе блюда русской кухни, причем в понятие «русская кухня» он включал не только холодец, селедочку и пельмени, но и украинский борщ, и кавказский шашлык, и даже татарские чебуреки. Конечно, это была больше «советская», чем русская Кухня, но любовь к ней у Турецкого была давней и прочной.

Ту же любовь к «советской кухне» испытывал и генеральный директор представительства фирмы «Dulle» в СНГ Николай Иванович Кретинин. Поэтому не было ничего удивительного в том, что встретиться они договорились в ресторане «Самовар», где закоренелый холостяк Николай Иванович имел обыкновение ужинать каждый вечер.

Разговор продолжался уже двадцать минут, но Кретинин (несмотря на свою говорящую фамилию) оказался мужиком хитрым и увертливым.

— Александр Борисович, — радушно говорил он, наполняя рюмку Турецкого холодной водкой, — помилуйте, я ведь вам все уже рассказал. Сделка эта была выгодна всем участвовавшим в ней сторонам. Не верите — поговорите с Херсонским.

— Его сейчас нет в городе.

— Очень жаль, — сказал Кретинин и поставил графин на стол. Прищурил серые глаза и весело добавил: — Он бы вас сумел убедить.

— Да я вам и так верю, Николай Иванович. То, что я так пристрастен, не означает, что я вас в чем-то подозреваю. Просто я хочу знать все детали.

— Понимаю. И готов сотрудничать. Но отвечать на одни и те же вопросы по десять раз — занятие утомительное. К тому же оно плохо способствует пищеварению. В отличие, кстати, от водки. — Он поднял свою рюмку. — Будем здоровы!

— Будем здоровы! — ответил Турецкий.

Мужчины выпили. Закусили холодцом и солеными грибами.

— Понимаете, Александр Борисович, у меня такое ощущение, что вы стараетесь меня на чем-то поймать.

— Что вы, Николай Иванович. Упаси боже! Просто у меня такая работа — спрашивать.

— Да, но отвечать не моя работа, — весело сказал Кретинин. — И тем не менее вы видите, что Я абсолютно к вам лоялен.

— Значит, вы говорите, что у Херсонского не было никаких иных резонов обращаться к вам, за исключением прямой и явной выгоды?

— Именно! — кивнул Кретинин. — Фирма «Dulle» отлично зарекомендовала себя на российском рынке. Впрочем, я вам об этом уже рассказывал. Нет ничего странного, что руководство «Информинвеста» приняло решение сотрудничать с нами.

— Да, но тендер-то не проводился. У вас нет конкурентов.

— Ну и что? Вот, смотрите, Александр Борисович: допустим, вы хотите подарить жене ко дню рождения ее портрет. На примете у вас два художника. Одного зовут Илья Глазунов, а второго — Вася Пупкин. Кого вы выберете?

— Того, кто лучше рисует.

— Вот именно! — кивнул Кретинин. — А лучше рисует тот, кто более известен. Ведь репутация не приходит просто так, ее заслуживают годами. Поэтому топ-менеджеры «Информинвеста» во главе с Яковом Наумовичем Херсонским выбрали нашу фирму.

— А как насчет независимого директора? Похоже, Акишин не разделял вашу с Херсонским точку зрения. Он был против сделки между «Dulle» и «Информинвестом».

Кретинин положил вилку в тарелку и недоуменно уставился на Турецкого:

— Кто сказал вам такую глупость?

— Люди, — просто ответил Турецкий.

— Врут, — убежденно сказал Кретинин. — Пользуясь тем, что Акишин пропал.

— Он не пропал, его похитили и требуют выкуп.

— Да-да, я знаю… — Николай Иванович горестно вздохнул и взялся за графин. Разлил водку по стаканам и сказал: — Наш с вами спор совершенно нелеп. Как только похитители отпустят Сергея Михайловича, он сам подтвердит вам правоту моих слов.

— А если не отпустят?

— Кого? — рассеянно спросил Кретинин.

— Акишина.

— Ну что значит — не отпустят? Отпустят как миленькие. На дворе уже не девяностые. Нынче даже бандиты играют по общим правилам.

— А все-таки? — вновь спросил Турецкий. — Вы ведь не станете дожидаться его возвращения, правда? Сделка будет заключена?

— Уверен, что будет, — сказал Кретинин и одним глотком опустошил свою рюмку.

За пару часов до встречи со скользким Кретининым Турецкий беседовал с главой фирмы «Устойчивые технологии» (той самой, из-за которой дали отставку фирме дебошира Адамского «Уралинтек»).

Глава «Устойчивых технологий» Сергей Александрович Галин и сам выглядел вполне респектабельно и «устойчиво». С виду он был типичный рафинированный интеллигент. У Галина была одна не очень приятная для собеседника особенность — он постоянно вставлял в свою речь афоризмы и поговорки, словно апеллировал к ним как к безусловным и неоспоримым авторитетам.

— Роль системного интегратора в этой сделке одна из главных! «Информинвест» обратился к нам. Удивляться этому, я думаю, не стоит. У нас очень респектабельная, уважаемая в профессиональных кругах фирма.

— Вот как? — усомнился Турецкий. — . А я точно знаю, что независимый директор Акишин хотел, чтобы «Информинвест» работал с «Уралинтеком», а вовсе не с вашей «уважаемой фирмой», но многие влиятельные люди, а в их числе Херсонский и Кретинин, этого не хотели.

— Может быть, может быть… — философски ответил Галин. — Но, как говорится, кто успел, тот и съел. Авторитетных фирм много, но Херсонский обратился за помощью к нам. Какими соображениями кроме тех, что я уже перечислил, он руководствовался при этом выборе, я не знаю. Я вижу, вы мне не доверяете?