Читаем без скачивания Предательства - Лили Сент-Кроу

Мне казалось, что передо мной кадры из фильма, который я смотрела поздно ночью в том странном мотельчике на окраине крошечного городка Завалла в Техасе. По спутниковому каналу шла передача из серии «Жизнь животных» про волчьи стаи. Там объяснялось, как более слабый самец может сдаться или уступить более сильному, чтобы не быть убитым. Потасовки с рычанием и визгом — это в порядке вещей, но убивать всех, кто стремится забраться выше по иерархической лестнице, неразумно с точки зрения эволюции.

Я моргнула. В уголках глаз скопилась грязь. Грейвс и в самом деле был будто единственной трехмерной фигурой на поляне. Даже с растрепанными волосами и в грязном плаще он выглядел… не знаю… Цельным. Вселяющим уверенность. Словно он тот последний кусочек головоломки, который скрепляет собой весь мир.

Я осторожно вдохнула, боясь снова почуять запах дыма, поднимавшегося с земли, или опасности, витавшей в воздухе. Но вокруг не пахло ничем. Как будто мир отмыли, и он перестал быть реальным.

Но в груди ощущалось тепло. Это успокаивало.

— Так, — наконец, сказал Грейвс, — кто-нибудь еще желает меня позлить? Еще кто-нибудь выступает за демократию? — Я громко сглотнула, но никто не обратил внимания. Выпрямившись, Грейвс медленно обходил круг, оглядывая всех по очереди. — Мы стая.

Закончив обход, он остановился перед противником. Где-нибудь в другом месте это смотрелось бы дико, но здесь, в затянутых туманом лесах, казалось нормальным. Ну, если не нормальным, то естественным. Было ощущение, что Грейвс здесь свой, весь в грязи и ожогах, с горящими глазами и в натянутом на окрепших плечах плаще. В нем говорила сущность лупгару, сотворившая все эти перевоплощения с худым забитым мальчиком-готом, который совсем недавно прятался по углам обычной школы.

Он сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

— Мы стая. Мы никого не бросаем. Нас всех когда-то бросали, но мы никогда не поступим так же. Может быть, кто-то не понял?

Бежали секунды. Напряжение спало, но Грейвс наклонил голову. Несколько ребят выпрямились, а черноволосый противник Грейвса удивленно вздрогнул.

— Ты слышишь? — прошептал Дибс. Или он такой горячий, или у меня кожа ледяная. — Вертолеты. Опять.

— А вдруг это из Братства? — предположил кто-то. — В смысле, за нами?

— Слишком поздно, — пробормотал черноволосый. — Питер, — наконец, выдал уставший мозг. — Его зовут Питер.

Грейвс потер подбородок длинными пальцами.

— Будем двигаться, насколько хватит тумана. Неизвестно, что это за люди.

— И как же? Мы теперь сами по себе? Без Братства? — воскликнул Дибс. Он был растрепан и весь в грязи — не чище остальных — а его светлое круглое лицо исказилось от беспокойства. Но он уже не выглядел таким напуганным, как тогда в столовой.

— Еще не знаю, — вздохнул Грейвс. — Будем двигаться, пока хватит прикрытия, а потом спрячемся до ночи. К этому времени нас уже должен нагнать Кристоф.

— И носферату тоже. — Высокий парень с каштановыми волосами лежал на спине, прикрыв лицо локтем. На нем была потрепанная фланелевая рубашка, а на голове грязная повязка с темно-красным пятном на левом виске. — У меня идея.

— Давай, — отозвался Грейвс.

— У меня тут недалеко родственники. Не кровные — родня мужей моих теток. Можно к ним завалиться. Это рукой подать от городка, который мы уже прошли. Мы все устали, девчонка сама не своя. Если мы сейчас отдохнем, то завтра с восходом рванем в полную силу.

Грейвс обернулся и посмотрел на меня через всю поляну. Я глядела на него решительно и твердо, хотя и была зажата между Дибсом и стволом дерева. Грейвс хотел от меня указаний. Тогда, в его родном городишке, именно я всегда знала, что делать, если дела шли наперекосяк. По крайней мере, в тот момент, когда горящая собака и белоголовый вервольф хотели нас убить. Я привела Грейвса в свой дом. И именно у меня были книги, оружие и знания, хотя и обрывочные.

Мы смотрели друг на друга.

Что, черт возьми, нам теперь делать? — вопрошал его взгляд.

Я попыталась сосредоточиться.

— Что у нас есть? — Горло пересохло, поэтому слова получились непривычно плоскими и бумажными — не такими звучными. — В смысле всяких припасов.

Я знала, как это все делается. И не потому, что у меня «дар» или другая «сущность», нет. Просто я хорошо запомнила то, чему меня учили. Мы на вражеской территории, и наша цель — выжить.

Сначала выясняем, что у нас есть, говорил папа. Потом придумываем, как это использовать, потому что у нас только то, что есть, а не то, что нам хочется.

Оказалось, у нас есть кое-какие деньги, моя сумка, одежда на нас самих, несколько ножей, кислородный баллон, аптечка первой помощи у Дибса и две пачки сигарет. Спиннинг лежал на земле и хрипло дышал. Вид у него был не лучший.

Мозги снова работают нормально. Какое облегчение! Неимоверно болел каждый мускул тела, а двухмерность мира была непривычной и тягостной. Голова трещала. Я вспомнила, как папа тренировал меня — обрисовывал ситуации, чтобы научить составлять план действий.

— У нас не было времени, чтобы зайти в арсенал. — Питер очень аккуратно засунул нож в карман. — Они напали неожиданно. Да еще и с Поджигательницей. Черт.

Хотя бы деньги есть. Я оперлась о дерево. На левое запястье была наложена профессиональная давящая повязка. Я зажмурилась и глубоко вздохнула. Давай, Дрю. Ты знаешь, что делать.

— Итак, выбор следующий: или сегодня бежим до города вместе с ранеными, или до завтра прячемся у родных Энди. — Я помолчала. — А нам известно, куда идти, когда доберемся до города?

— Спиннинг знает. — Энди сел и посмотрел на меня так, будто у меня выросла еще одна голова. — Мои тетки нас не выдадут. И даже в Темные времена не выдали бы.

— Я просто не уверена, что мы не накличем на них беду. — Я снова заморгала, пытаясь сфокусироваться. Мир вокруг еще был какой-то не такой, а в груди что-то странно подрагивало. Сомневаться не приходилось. Это страх. Совершенно другой. Он неуверенным горячим сгустком пульсировал под теплым маминым медальоном. Я уже начала понимать, что у страха есть оттенки, как в палитре цветов, и каждый страшен по-своему. Я подняла глаза на Грейвса. — Моя идея тебе не понравится.

— Какая именно? — Он оперся о другую сторону дерева, спутанные волосы упали на лицо. В нем снова проглядывал мальчик-гот. Серьга сверкнула серебром.

— Отец многому научил меня. Я могу незаметно добраться до города и сесть на любой транспорт. Я просто исчезну, и у них пропадет мотив вас преследовать…

— Нет, — Грейвс замотал головой. — Нет, черт возьми.

— Дай ей договорить. — Питер присел рядом со Спиннингом. При взгляде на товарища у него горестно сошлись брови.

Грейвс напрягся.

— Заткнись, ты. Есть ты с нами или нет, Дрю, они все равно будут за нами гнаться. Ты что, не поняла? Я тебя не оставлю.

— Если вампиры осмелились напасть на целую школу, где учат сражаться против них же, только чтобы убить меня, то кто им помешает напасть на дом вервольфа? И… Сергей… он тоже, наверное, уже в пути. Так что не валяйте дурака.

Я снова оперлась о дерево. При страшном имени никакой боли я не почувствовала, однако некоторые вервольфы содрогнулись.

— Да там огромный дом! Целый комплекс! — воскликнул Энди. — И куча народу. Там мои тетки, дядья, бабушка с дедушкой, двоюродные братья…

Великолепно. Еще куча смертей.

— Все-таки лучше, если я пойду одна. Доберусь до ближайшего города, раздобуду еды, транспорт и…

Грейвс нетерпеливо сплюнул.

— Список добрых дел пополнится угоном машины или ограблением супермаркета? Нет уж, Дрю. Ты посмотри на себя — едва на ногах стоишь.

Он был прав. Я держалась за дерево.

— Да я еще тебе задницу надеру! — пригрозила я. Но это была бравада, и мы оба это знали. Он откинул волосы с лица и улыбнулся мне во весь рот чудаковатой улыбкой. Через несколько лет эта улыбка будет разбивать сердца. Да кого я обманываю? И сейчас разбивает. Почему же я раньше не замечала? Или это только сейчас в нем проявилось?

— В любое время, милая. — Он встряхнулся, отошел от дерева — и куда подевался испуганный подросток? Тот, который обнимал меня на холодных ступенях, когда нечто ужасное стучалось в двери — разлагающееся, с запахом запекшейся крови. — Ладно, Энди, показывай дорогу. Тони, Боу — вы понесете Спиннинга. Дибс, может, ему еще укол сделать?

— Нельзя. — Блондин покачал головой. — Еще одна доза успокоительного, и у него уже не будет сил для дыхания и исцеления.

Туман прижимался все ближе, словно подслушивая. Он причудливым образом отражал солнечный свет и походил на занавес, за которым двигались бесформенные тени. Вервольфы начали собираться. Высунувшись из-за дерева, Грейвс посмотрел на меня. Он показался мне выше, чем обычно, — наверное, я слишком устала, хотя и старалась держаться. Свет стал ярче, а гул вертолетов затих где-то вдали. Я не знала, ни где мы, ни куда идем.