Читаем без скачивания И как ей это удается? - Эллисон Пирсон

11.47

У тебя все под контролем, Кейт, все идет по плану. Снова консультируюсь с рецептом. «Из лимонного сока и тертого сыра приготовьте холодный соус бешамель». Это еще что за птица такая — бешамель?

Переворачиваю страницу. «Рецепт соуса бешамель см. на стр. 74». Отлично. Начались фокусы. Звонит мобильник.

— Я не вовремя, Кейт? — гудит в трубку Род Тэск.

— Нет, почему, все нормально. Ой! Бен, прекрати. Извини, Род. Слушаю.

— Я рассылаю факсом детали завтрашнего совещания, Кэти. От тебя требуется общий обзор инвестиционных фондов, ассигнований, стратегических перспектив. Словом, как обычно. В пятницу Гай тебе дифирамбы пел, говорит, отменно справилась, учитывая обстоятельства.

— Какие обстоятельства?

— Ну-у… знаешь ведь мужской треп за карри.

Нет. Не знаю. А хотелось бы. Непременно разбавила бы в пятницу мужскую компанию за индийской кухней, чтобы в нужный момент заткнуть глотку змеенышу Гаю. Да вот беда — домой бежать надо, «Гарри Поттера» Эмили перед сном читать.

Из духовки зловеще потянуло паленым.

— Не беспокойся, Род, у меня все под контролем. До завтра.

Открываю духовку, убеждаюсь, что запах не обманул: от теста остались одни головешки. Не надо паники. Думай, Кейт, думай.

Лечу к двери, на ходу ору Ричарду:

— Переодень Бена и прибери на кухне, ладно?

12.31

Возвращаюсь из супермаркета. Бен переодет, но по кухне будто вражеское воинство прошлось.

— Ричард, я, кажется, просила прибраться?

Он отрывает взгляд от газеты, в глазах изумление:

— А я что делал? Все диски расставил в алфавитном порядке.

Пинаю заводной паровоз под диван, прочий игрушечный хлам летит в кладовку, дверь подпираю половой щеткой. Слоеный пирог с начинкой из шпината из «Маркса и Спенсера» — чем не замена неудавшегося сырного опуса? Сейчас под-шлифуем… в смысле — зальем соусом, и сойдет за домашний шедевр. Нарядная бутылочка с шелковым шарфиком на шее намертво запечатана малиновым сургучом. Штопор против пробки пасует, зато салат для детей засыпан малиновой крошкой. Зубы сургуч не берут. Проклятье. Проклятье! Атакую ножом, промахиваюсь, чиркаю по ладони. Похоже на увечье в пьяной драке. Лезу в аптечку; из пластырей только один, мозольный. Сломя голову мчусь наверх: время для наряда «хозяйки воскресного ужина». Натягиваю новые джинсы. Кашемир от Донны Каран как в воду канул. Почему в этом доме барахло валяется где попало?

12.58

Пуловер нашелся. Пола припрятала его у задней стенки сушильного шкафа, и я ее понимаю: злосчастный свитер не пережил общения с детскими вещами в стиральной машине. Сейчас в него и безгрудая щепка Твигги вряд ли втиснулась бы. Бен в гостиной обмазывает видеомагнитофон остатками тертого сыра. Эмили воет — усилиями брата пленку заело. Папочки в поле зрения нет. В дверь звонят.

Кирсти и Саймон — коллеги Ричарда, архитекторы. Одного возраста с нами, они вместо детей обзавелись роскошным серо-голубым котом, который сизым дымком дрейфует себе между японскими фарфоровыми безделушками в их клеркенвельском гнездышке под самой крышей. Когда мы наносим визит Бингсам, я то и дело визжу от страха, потому что Бен карабкается по лестнице безо всяких перил и ликует, заглядывая в пропасть. Бездетным парам никогда не понять тех, кто по рукам и ногам связан малышами. До рождения Эмили мы с Бингсами снимали виллу в окрестностях Сиены, и наша остывающая дружба время от времени подогревается воспоминаниями о той солнечной неделе. Теперь мы с Ричем если вообще с кем-то общаемся, то стараемся выбирать родителей. Потому что уж их-то не удивят ни внезапная нужда в пицце или носовых платках, причем одновременно, ни непредсказуемые ароматы, ни истерики по поводу и без.

Кирсти и Саймон как будто рады встречам с нами, но я не погрешу против истины, сказав, что их полные энтузиазма прощания звучат прелюдией к симфонии обоюдных вздохов облегчения от того, что дверь за нами закрылась и можно вернуться на свой диван, о который некому вытирать сопли. Сегодня, однако, они пришли в наш дом, где любой предмет мебели по сути является большим носовым платком. В сравнении со своим обычным состоянием моя кухня безукоризненна, но я вижу улыбку Кирсти, обращенную забытому под столом солдатику, и меня охватывает необъяснимое желание залепить ей пощечину.

Ужин проходит в теплой, дружественной обстановке; хозяйка почти не краснеет, принимая комплименты за пирог из супермаркета, — если на то пошло, усилий я не пожалела, разве нет?

Диапазон интересов и, соответственно, тем для разговоров у Бингсов очень широк. Насколько разумно было решение устроить открытие Британского музея после реставрации вечером? «Эксперимент провалился», если верить Саймону. Вот поразился бы он, узнай, что я и адрес-то Британского музея напрочь забыла.

Затем переходим к застою в современном кинематографе. Кирсти с Саймоном посмотрели французский фильм о двух девушках, работницах фабрики, которые души не чают в родном предприятии. Ричард кивает: он тоже видел. Когда это мой муж время на новые фильмы находит?

— Кейт тоже работала на фабрике, верно, дорогая?

— Неужели? Как интересно! — воодушевляется Саймон.

— Интересного как раз мало. Делали пластмассовые крышки для аэрозольных баллончиков. Тоска зеленая, жуткая вонь и денег кот наплакал.

Неловкое молчание нарушает Кирсти.

— Ну а ты, Кейт? — оживленно интересуется она. — Что новенького посмотрела?

— Я… «Спрятанный тигр» — классный фильм. И… этот… «Скрытый дракон» тоже.

— Невидимый, — бормочет Рич.

— Точно, «Невидимый тигр». Я в восторге от… э-э… всего китайского. Майк Ли хорош, верно?

— Энг, — бормочет Рич.

— А я люблю «Мэри Поппинс», — звенит голосок Эмили. Моя спасительница влетает к нам из кухни в чем мать родила, если не считать длинного хвоста Русалочки из зеленого шелка. — Джейн с Майклом ходят с ихним папой на работу в банк. Это рядом с мамочкиной работой, и там много голубей. — Она запевает по-детски бесстрашно, во весь голос: — Птичку покорми, нищему подай. Нищему подай, нищему подай… Ты кормишь птичек, мам?

Нет, я на них злого дядьку с коршуном науськиваю.

— Конечно, дорогая.

— А можно мне с тобой на работу?

— Ни в коем случае.

Гости вежливо улыбаются. Кирсти выковыривает ногтем застрявшее между зубьями вилки оранжевое острие пики солдатика.

— Пожалуй, нам пора, Саймон.

Отказаться от любых мероприятий, требующих чистой одежды, чистой мебели и чистой посуды. Сборы в Евро-Дисней. На завтра: хлеб? Молоко. Дорожка на лестницу. Позвонить отцу. Заполнить форму для садика Бена. Позвонить Джилл Купер-Кларк!! Шоколадные утята!

8

Во сколько это обходится

Среда, 22.35

Дебра звонит мне домой, что само по себе подозрительно, поскольку в последнее время наше общение ограничивается емельками. Услышав ее голос, понимаю — что-то случилось. Сразу спрашиваю, как дела, и в ответ получаю все разом: жизнь в норме, Джим на Пасху уезжает по делам, так что ей придется отвозить детей к своим в Суффолк, а у отца был удар, и теперь мама делает вид, что справляется, хотя на самом деле ей очень тяжело, но родители не хотят тревожить Деб, потому что она и так занята, а сама и рада бы помочь, но на работе напряженка, и шефы по-прежнему тянут волынку с ее партнерством, подножки ставят, а Деб свою долю потом и кровью заслужила, и еще Анка, которая нянчила Феликса с годика, подворовывает. Она уже рассказывала про кражи?

Мне — нет.

Деб, оказывается, знала про кражи с прошлого лета, но старалась не думать, голову в песок прятала. Сперва пропадали мелкие деньги, и Деб думала, что по рассеянности разбрасывает их где-нибудь по дому. Потом стали исчезать вещи — пейджер, серебряная рамка для фото, крошечная видеокамера, которую Джим привез из Сингапура. Вся семья изощрялась в шутках над полтергейстом, который завелся в доме, но Деб все же сменила замки. Чем черт не шутит. А под Рождество «ушел» кожаный пиджак цвета сливок, ее чудный кожаный пиджак от Николь Фари, который Деб и позволить-то себе не могла, но все же купила вопреки всякому здравому смыслу. В полной уверенности, что нигде его не оставляла, она все-таки обзвонила все рестораны, куда ходила ужинать. Потом перебрала шифоньер. Безрезультатно. Деб даже Анке пожаловалась, с горечью пошутив, что станет самой молодой пациенткой с болезнью Альцгеймера. Анка налила ей чаю с тремя кусками сахара — неудивительно, что у словаков вечно проблемы с зубами — и утешила с материнской улыбкой: «Вы не сошли с ума, просто немножко устали».

На том бы все и закончилось, если б однажды Деб не заскочила домой в промежутке между двумя клиентами. Копаясь с ключами у входной двери, случайно обернулась и увидела шагающую к дому Анку с коляской. В кожаном пиджаке цвета сливок, от Николь Фари. У Деб ноги подкосились, но она как-то умудрилась спрятаться за мусорными баками, оставшись незамеченной.