Читаем без скачивания Тайна крови (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

— Успокойся. Все будет хорошо, я тебе обещаю, — улыбнулся фет Сайонелл.

— А, если она обратится ко мне напрямую? — я откровенно запаниковала, сердце колотилось в горле, на лбу проступила испарина. Женщина в джинсовом комбинезоне это заметила, подскочила ко мне, помахала кисточкой и запретила потеть. Ага, очень, блин, смешно!

— Отвечай правду, избегая всего, что связано с барьером и действительной причиной твоего нахождения в Аклуа Плейз.

— До эфира три…

— А, если…

— Два…

— Ты справишься, Александрин.

— Один…

— Я в тебя верю.

— Поехали!

Я смотрела на фета Сайонелла и прошептала одними губами: «спасибо», когда Аландри Деморти уже ласково заигрывала со зрителями и представляла им гостей, то есть нас. Он в меня верит. Почему эти слова так греют душу? Верит. Я не должна его подвести. Я не должна подвести Тана и Альби. Нужно быть сильной и бороться за свою независимость. Не сразу поняла, что Аландри, тудыть ее растудыть, обращается ко мне.

— Простите, Александрин крайне расстроена произошедшим и все еще не пришла в себя.

Пока витала в облаках, Оуэн уже успел пояснить ситуацию с мом побегом.

— Понимаю. Но чем именно вы расстроены, фета? Таинственным нарушением ваших гражданских прав или отношением к вам фетроя Хартмана?

— Не понимаю вашего вопроса, — сама удивилась, но голос прозвучал твердо, когда я отвела взгляд от камер, за которыми прямо-таки ощущала многомиллионную толпу зрителей. Ведущая хищно улыбнулась, словно акула, почувствовавшая кровь.

— Вы убежали из Аклуа Плейз из-за фетроя Харви Хартмана? Он нарушил ваши гражданские права?

— Аландри, я уже пояснял, что этот вопрос относится к тайне дистрикта.

— Значит, все же, фета Аллевойская-Сайонелл связана с барьером? Иначе зачем это скрывать?

— Связана не больше, чем другие подданные.

— Сбирается ли пятый дистрикт заявить ноту протеста или устроить публичное разбирательство в отношении должностных лиц девятого дистрикта?

— Если подобное повторится — несомненно. Но мы надеемся на благоразумие правящей семьи.

Происходившее очень напоминало допрос. Только фет Сайонелл или я успевали отбить летевший в нас вопрос, как сыпался новый, хлесткий, с подковыркой.

— Какое наказание за проступок феты положен по законам пятого дистрикта?

— Это решение будет принимать фетрой Марк Гай, я всего лишь его официальный представитель. Могу лишь сказать, что все обстоятельства будут тщательно взвешены. Никто не отрицает вреда, причиненного общественной безопасности, но при этом нельзя ставить благо одного выше блага другого. Опасность нарушения прав требует адекватных мер. На мой взгляд, меры, принятые фетой Сайонелл были адекватны опасности.

— Хорошо, — ведущая поджала губы и снова обратилась ко мне. — Ноосфера гудит от предположений о том, что связывает вас с фетроем Харви Хартманом. Вы любовники? Правящий и подавальщица, история из разряда «Взрослые тоже верят в сказки?».

— Это неуместный вопрос, — отрезал Оуэн, но акула напирала.

— И все же? — ведущая приподняла тонкую бровку и ждала ответа, в тайне, судя по блеску в глазах, надеясь на сенсацию.

Я набрала в легкие побольше воздуха и, прежде, чем Оуэн снова бросился на амбразуру ради меня, мягко накрыла его ладонь своей:

— Я отвечу. Первое. Ваша ирония в отношении профессии подавальщицы неуместна. Каждый в нашем дистрикте работает по мере своих возможностей, по мере своей искры. Мы все вынуждены зарабатывать на хлеб. Кому-то повезло больше, — я глянула на искристую. — Кому-то меньше. Кто-то зарабатывает анники, разрушая чужие жизни и улыбаясь в камеру, а кто-то убирая за ними и создавая для них комфорт. Мимо таких, как я, проходят и не замечают, но такие, как я — основа вашего благополучия. Работы подавальщицей я не стыжусь, ведь вы не стыдитесь взять принесенный подавальщиком бокал вина. Второе. Фетрой Харви Хартман, как и его братья, много работает на благо своих подданных. Меня, вас и всех, кто находится сейчас на территории дистрикта. Нет. Мы с ним не любовники, — и ведь не соврала же. Как говорится, один раз не контрабас. — Я глубоко восхищаюсь этим мужчиной, как правителем и, пользуясь случаем, хочу поблагодарить за то, что могу спать без страха.

— И вас не пугают эксперименты с барьером?

— Ничуть. Я ни на секунду не сомневаюсь, что правящие знают, что делают. Дистрикт в безопасности и, в скором времени, мы обязательно освоим новые территории.

Аландри говорила и говорила, но страха не осталось. Правда обладает уникальным свойством очищать душу. Я не врала, когда заявляла, что не стыжусь своей работы, не врала, когда восхищалась Хартманами. Великогадской семейкой они быть не перестали, но того факта, что благодаря им мы вообще живем, а не прячемся по барханам, трясясь от страха пятью ногами и выглядывая десятью глазами, нет ли поблизости пустынного мертвоеда или кого покрупней, я тоже отрицать не могла.

Когда софиты погасли, а Аландри, ничуть не держа зла за мой демарш по поводу ее профессии, похвалила мою смелость, мы вернулись в волар и взмыли в воздух. Только сейчас меня накрыло осознание, что все позади. Однако было по-прежнему душно, словно прожекторы все еще проедают меня своим беспощадным жаром.

— Ты хорошо держалась, — фет Сайонелл первым порвал тишину.

— Не то слово, — Лоби, наконец, отважилась вставить реплику. — Я так за тебя переживала! Ноосфера и правда с ума сошла. Лучше тебе пока туда не выходить.

— Да мне, собственно, и неоткуда. Мой планшет остался в Аклуа Плейз… Кстати, фет Сайонелл. Что меня ждет? Каким будет наказание?

— Этот вопрос мне еще предстоит обсудить с фетроем Марком Гаем, но, полагаю, лигари.

— Лигари?

— Так называемая печать стыда. Это метка, которая проставляется… думаю, в твоем случае подойдет и плечо, — он замялся, а я живенько так представила, как у меня во лбу, буквально, а не метафорично, звезда горит. — В девятом дистрикте такое не в ходу, у вас неугодным предпочитают затыкать рот. В пятом дистрикте выбирают общественное порицание. Если у тебя метка, то никто не станет вести с тобой важных дел, да и вообще постараются лишний раз не связываться.

— Понятно, печать прокаженного, — я передернула плечами. Впрочем, что изменится? Пустышки, считай, прокаженные и есть…

— Мы не можем оставить твой поступок безнаказанным, но, между нами, Александрин, ты правильно поступила. Мне ни за что не удалось бы вытащить тебя из Аклуа Плейз, а Хартманы больше не выпустили бы. Жизнь в золотой клетке не для тебя. Учитывая, что клетка вскоре начнет душить.

— А что помешает им не выпустить меня, когда я приду?

Оуэн Голд улыбнулся, а я уже знала, что у этого удивительного мужчины припасен очередной козырь в рукаве!

— Я не стал сообщать об этом правящим, но твой дар, Александрин, уникален тем, что невозможен по принуждению. Ты принесешь пользу лишь в том случае, когда будешь расположена помогать. Твоя искра завязана на положительных эмоциях. Они могут сколь угодно долго держать тебя взаперти, но эффект получат обратный тому, который ожидают. Мы еще поговорим с тобой об этом. Как мало времени, как много дел! Фета Мирианская, вас наверняка ждут в клинике, а нам еще необходимо посетить нотариуса и подготовить Александрин к свиданию.

— Свиданию? О, свиданию! В смысле, деловому ужину… — я и забыла, что сегодня в семь часов фет Ронхарский назначил ужин в Рэдкайле. Ужин, а мы без обеда. Спасибо Харви, что настоял на завтраке. Пара кусочков омлета, что я успела съесть — вот все, на чем держался сейчас мой организм. Но держался ведь! Ну и, конечно, адреналину спасибо. Меня знатно потряхивало. — Макияж готов, осталось платье натянуть.

— Меня действительно ждут дела, но я не могу вас оставить. После такого насыщенного дня и сильнейших эмоциональных потрясений может случиться что угодно. Поэтому я еду с вами. И, кстати, вот, — Лоби извлекла из специальной коробочки синюю капсулу и протянула Оуэну вместе с бутылкой воды.