Читаем без скачивания Завтра была война. - Максим Калашников

Американцы начали очень интенсивно укреплять свои военно-воздушные силы и военно-морской флот. Утрируя, я могу сказать, что все дистанционные бесконтактные войны на сухопутных театрах [военных действий]: в Ираке, в Афганистане — все они были выиграны американскими моряками. Именно они внесли основной вклад в уничтожение экономики и военной инфраструктуры противника. Не ВВС, а именно военно-морские силы. Поэтому сейчас эти два вида вооруженных сил активно развиваются США, и нам надо обратить на это внимание: мы здорово отстаем. Идет скрытая гонка высокоточных вооружений, в которой мы пока отстаем.

Координаты войны оторвались от земли и ушли в воздушно- космическое пространство. Земля не стала театром военных действий. Обратите внимание: на территорию Югославии не ступил ни один сапог американского солдата. Роль американских сухопутных войск во всех этих войнах была сведена к нулю. Сейчас США имеют всего три механизированные дивизии, две бронетанковые дивизии, одну парашютно-десантную дивизию. Все они сейчас в Афганистане или в Ираке. Заменить солдат из этих дивизий некем: у американцев больше нет сухопутных войск. Где-то есть еще одна дивизия, но она, видимо, припасена на всякий пожарный. И всё.

Американцы перешли к совершенно другой структуре вооруженных сил. Меняются такие основные понятия, как "фронт", "тыл", "передний край". Вы помните, раньше эти слова были у всех на устах во время любой войны вне зависимости от того, понимали люди, что это значит, или нет. Сейчас они уходат в прошлое, и им на смену приходят всего два оборота: "подлежит поражению" и "не подлежит поражению" — высокоточным дистанционным ударом.

А что, если в войне встретятся страны, которые принадлежат к разными поколениями: к 6-му и к 4-му? Чтобы ответить на этот вопрос, посмотрите на войну в Югославии: очень легко понять, чем это закончится, пример вполне наглядный.

Поэтому нам нужен совершенно новый оборонный щит. Нам не нужна система ПВО, которую мы имеем сейчас, а нужна система противокрылаторакетной обороны, которой у нас нет. Нам нужны самолеты, которые могут перехватить носители этих ракет на дальних подступах, еще до вхождения в зону пуска. Там их надо уничтожать. Ведь если самолет выпускает 50 высокоточных крылатых ракет, то гоняться за каждой — а они могут лететь и тысячами — уже нет возможности. Надо сбивать носители. Это совершенно новая уникальная проблема, к решению которой мы не готовы. И не готовы не только мы.

Наверное, самолеты нужно развивать в совершенно новом ракурсе. Нам нужна не только дозаправка в воздухе: нам нужно довооружение самолета в воздухе, нам нужны беспилотные самолеты-носители высокоточного оружия. Более того, сейчас в среднем самолет живет в воздухе 10—12% своей жизни. Остальное время он живет на земле. Надо опрокинуть это соотношение и сделать так, что 90% своей жизни самолет жил в воздухе, и только 10% на земле. Тогда эффективность будет высокой. Пока у нас нет возможности создавать такие самолеты.

Кстати, корпорация «Lockheed Martin», название которой, наверное, у вас на слуху, уже приступает к подобным разработкам. В 2008 году они выпускают F-35 — очередной пилотируемый самолет, такой, как F-16 или F-17 — и переходят, по их словам, к выпуску беспилотных самолетов, которые будут доставлять высокоточные ракеты до рубежа пуска. Другая американская компания заявила о том, что они создают гиперзвуковые самолеты с дальностью полета до 22 тысяч километров при скорости 18 Махов (это примерно 14,5 тысячи километров в час). Такие самолеты могут доставить высокоточный снаряд до любого континента на нашей планете буквально за 1,5—2 часа.

Возрастает роль воздушно-космической обороны. Она должна действительно надежно защитить оборону страны, экономику страны.

Если говорить о России: Россия безгранична. Ее экономический потенциал рассредоточен и сгруппирован по регионам. Она имеет мощнейшую экономическую инфраструктуру. И все это надо защищать. В том числе и системой противокрылаторакетной обороны.

Но этого мало, потому что в любую критическую точку крылатая ракета пролетит и сможет ее поразить. В прошлом году я выступал на крупном международном форуме в Омске. Форум был посвящен технологиям двойного назначения; я там делал доклад на тему, которая сходна с той, на которую я выступаю сегодня здесь. После этого у меня была встреча с одним директором завода. Я спросил у него: "Вы знаете критические точки вашего завода? Куда надо попасть, чтобы парализовать все предприятие?" Он говорит: "Знаю. У меня этих точек всего восемнадцать". Так вот эти восемнадцать крылатых ракет туда придут. И если не защитить эти критические точки, завода не станет; хотя он будет стоять как истукан, но он не будет работать.

Стало быть, нам еще необходима не огневая защита экономики, а точнее, критических точек, куда могут прийти ракеты. Эту неогневую защиту я назвал гражданским видом вооруженных сил. Можно защитить эти точки маскщитами, дымопусками; можно защитить буквально заборами, радиоэлектронными по: мехами — чем угодно. Такой гражданский вид вооруженных сил, наверное, на базе Министерства по чрезвычайным ситуациям нам придется создавать: мы без него останемся без экономики.

Военно-морской флот нуждается в развитии в совершенно другом ракурсе. Он должен уйти из контактных войн 4-го поколения в дистанционные бесконтактные войны. Флот должен нести основную нагрузку для ударной компоненты России. Он должен иметь свои базы, оружие, надводные и подводные корабли, свою космическую систему освещения обстановки на театрах, чтобы вести активные ударные действия. Если мы не будем иметь возможности при помощи длинной руки достать любого противника откуда бы он нам ни грозил, мы потеряем свой экономический потенциал. Поэтому флот, как я условно это назвал, должен быть и арсеналом, и пусковой установкой в Мировом океане.

Какие реальные опасности можно коротко перечислить?

Первое: Россия отстала в войнах на поколение. Нам надо срочно догонять американцев. Если мы не сумеем что-то сделать в этом направлении, наше отставание будет только увеличиваться.

Второе: массированный удар в Россию может прийти по кругу отовсюду. Если мы раньше защищались с запада, с востока, с севера, то сейчас надо иметь круговую надежную оборону от высокоточных ударов. Противник будет способен послать такой наряд высокоточных ракет, что какие-то из них в любом случае наймут свои критические точки.

Я хотел бы вам здесь привести три цифры: в 2010 году США будут иметь порядка 30 ООО высокоточных крылатых ракет и смогут воевать с любой страной мира, посылая ежесуточно 1000 крылатых ракет на объекты экономики противника. К 2020—2030 годам их возможности увеличиваются до 60—90 суток вот такой войны. И на это надо ориентироваться, потому что их экономический потенциал позволяет накопить достаточное количество высокоточных средств, чтобы разрушить экономику любой страны мира.

Нам нужна совершенно новая связь. Опасность нынешнего положения заключается в том, что наша связь построена в основном на радиоканалах. Надо уходить к оптоволоконным кабелям, подземным кабелям, к космической связи, лазерной связи. Радио будет мгновенно выведено из строя.

У нас должна быть космическая группировка сил. Мы отстаем от американцев в развитии космических систем. Хотя в космосе мы и прижились давно, но в военном отношении нам много чего не хватает. Сейчас у нас где-то порядка 90 различных спутников различного назначения — для минимального обеспечения дистанционной бесконтактной войны — их надо порядка 200. А для глобального обеспечения войны: порядка 400. Еще очень много надо работать. Прежде всего, должны быть спутники-разведчики, оптические, телевизионные, радиотехнической разведки. И обязательно глобальная навигацинная система страны: ГЛОНАС, которая сейчас, поданным нашей печати, якобы начала разрабатываться, и в 2007 году мы уже будем иметь порядка 18 спутников, что, в принципе, на первых порах может как-то обеспечить выполнение наших задач.

Третье: наш военно-промышленный комплекс зациклился на оружии прошлого поколения войн. То оружие, которое выпускает ВПК, можно продавать, если его кто-то покупает, но оно совершенно не эффективно для бесконтактных дистанционных войн. Нужно совершенно другое оружие. Надо перестраивать весь ВПК

Четвертое: как ни странно, мы отстаем в подготовке научных, педагогических и военных кадров. У нас нет подготовки кадров к войнам нового поколения. Ни в одном военном вузе страны никто ничего не знает о дистанционных бесконтактных войнах. Все наши кадры готовятся для прошлых окопных войн 4-го поколения. А ведь дать хотя бы цикл лекций на эти темы так просто.

Пятое: у нас нет цепи аэродромов по периметру страны, чтобы оттуда самолеты могли стартовать на перехват воздушных носителей большой дальности. Их надо создавать очень много, требуются большие финансовые вложения.