Читаем без скачивания 300 спартанцев. Битва при Фермопилах - Виктор Поротников

Леонид умолк, по-прежнему глядя на огонь.

— Что думаешь об этом ты? — спросила Мнесимаха, присев на стул рядом с Леонидом.

— Демарат всегда был горазд на разные хитрости, — сказал Леонид. — Скорее всего, это его очередная уловка. Вот только что она означает?

Леонид покинул дом Мнесимахи глубокой ночью, ощущая тепло в душе и некую леность в мыслях. Так всегда бывало с ним после жарких объятий и поцелуев Мнесимахи. Теперь царь шел к дому, где хозяйкой была Горго и куда он стремился меньше всего. Леонида тяготила эта раздвоенная жизнь, на которую он был обречен по воле спартанских властей.

Горго не спала, несмотря на поздний час. От ее внимательных глаз не укрылась глубокая задумчивость Леонида. Желая развеселить мужа, Горго стала рассказывать ему про загадки, которые загадывал ей Леарх, приходивший к ней днем. Леарх узнал эти загадки от Мегистия, большого знатока туманных изречений и мудреных головоломок.

— Мне не удалось отгадать ни одной из загадок, — с улыбкой призналась Горго. — Зато я трижды обыграла Леарха в петтейю. Вот!

Видимо, находясь под впечатлением от своих побед, Горго тут же предложила Леониду сыграть с ней в петтейю.

Леонид не смог удержаться от улыбки, глядя на охваченную азартом Горго. Он согласился на игру в петтейю, желая отвлечься от своих тягостных мыслей.

Горго и Леонид расположились за низким столом напротив друг друга. Масляный светильник на подставке освещал квадратную деревянную доску, раскрашенную в черно-белую клетку. У Леонида было пять круглых костяных фишек белого цвета. У Горго имелось пять черных фишек. Такие игральные фишки в Спарте называли «бобами».

По правилам первый ход всегда остается за белыми, поэтому Леонид сразу же передвинул по диагонали крайнюю белую фишку с одного черного поля на другое. Двигать фишки напрямую с черного поля на белое было запрещено правилами.

После Леонида свой ход сделала Горго.

Центр игральной доски был пересечен красной линией, называвшейся «священной». Любая фишка, черная или белая, пересекая красную линию, становилась «бессмертной». Эту фишку нельзя было двигать до тех пор, пока остальные фишки ее цвета не достигнут красной линии или не погибнут. Вражеские фишки могли задержать «бессмертную» фишку, но не уничтожить ее.

Обычно, играя с друзьями в петтейю, Леонид старался просчитывать разные варианты на несколько ходов вперед. Но сегодня его голова была занята другими мыслями, поэтому он быстро проиграл Горго сначала белыми «бобами», а потом и черными.

— Ну что, сыграем в третий раз? — с торжествующей усмешкой проговорила Горго, глядя на Леонида и встряхивая в ладонях горсть черных и белых «бобов».

— Сыграем, если ты разгадаешь одну загадку, — ответил Леонид, и в его глазах промелькнул такой же азартный блеск.

— Какую загадку? — насторожилась Горго.

Леонид поведал Горго про странное послание от Демарата, смысл которого ни он, ни эфоры, ни старейшины так и не разгадали, хотя потратили на это полдня.

— Это простая загадка, — без раздумий сказала Горго и принялась расставлять на клетках доски черные и белые фишки. — Если на воске нет никаких букв, значит, надо счистить воск с табличек. Текст письма, скорее всего, находится под воском.

— Ты так думаешь? — растерянно пробормотал Леонид.

— Я уверена в этом, — ответила Горго. — Демарат не мог ведь просто взять и написать письмо на воске из опасения, что его послание могут перехватить персы. Но Демарат хитер, поэтому он придумал такую уловку!

Леонид в раздумье покачал головой, внимая Горго.

— Теперь у тебя опять белые «бобы». — Горго кивнула на доску, приглашая Леонида сделать первый ход.

Однако царь поднялся из-за стола и набросил на плечи плащ.

— Куда ты собрался? — Горго нахмурила свои густые изогнутые брови.

— Надо же мне проверить правоту твоих слов, — ответил Леонид. — Я должен сходить в герусию за табличками Демарата.

— Это можно сделать и утром, — заметила Горго.

— Я не могу ждать до утра, — возразил Леонид. — Это дело государственной важности. Тут медлить нельзя.

В ожидании мужа Горго велела рабыням налить воды в котел и поставить его на огонь. Она знала, что воск наносят на медные и бронзовые дощечки, предварительно размягчая его в горячей воде. Значит, решила Горго, и счистить воск с табличек будет легче, если перед этим окунуть навощенные таблички в кипяток.

Леонид вернулся довольно быстро. Он вбежал в мегарон с раскрасневшимся лицом и растрепанными от ветра волосами. Царь развернул полу плаща и показал Горго две навощенные дощечки, соединенные шнуром.

— Вот оно, — промолвил Леонид, — таинственное послание Демарата.

Горго молча сделала жест в сторону очага, на котором закипала вода в котле.

Две рабыни, борясь с зевотой, подкладывали в огонь поленья.

— Идите спать! — приказала служанкам Горго.

Леонид снял соединяющий шнур и опустил обе таблички в горячую воду. Котел был наполнен водой лишь наполовину, поэтому прислоненные к его стенке таблички скрылись в воде не полностью. Их без труда можно было вынуть обратно.

— Все-то ты предусмотрела! — одобрительно проговорил Леонид, бросив на Горго ласковый взгляд.

Горго уселась на стул, глядя на котел, в котором булькала кипящая вода. Леонид расхаживал по мегарону. В его нетерпении проглядывало что-то мальчишеское.

— По-моему, пора! — нарушила молчание Горго.

Леонид взял железные щипцы и выловил из котла одну из табличек. Он легко счистил кинжалом с бронзовой поверхности таблички желто-коричневые клочья размякшего в кипятке воска. Под воском не было ни строчки, ни рисунка.

Стоявшая рядом Горго была невозмутима.

Леонид принялся счищать воск с другой таблички. В его движениях было много суеты и волнения. Воск еще не был счищен до конца, а на табличке уже можно было различить буквы, нацарапанные чем-то острым. Через несколько мгновений Леонид и Горго увидели текст письма, выцарапанный на бронзовой дощечке. В этом письме Демарат предупреждал спартанцев о том, что Ксеркс собирает невиданное по численности войско и строит множество боевых кораблей. Персидский царь намерен не просто наказать Афины, но завоевать всю Грецию.

— Вот и разгадка! — Леонид положил табличку на стол. — Как все просто. Однако ни я, ни умудренные жизненным опытом старейшины и эфоры не смогли разгадать эту хитрость Демарата. — Леонид приблизился к жене и мягко обнял ее. — Какая ты умница, Горго! Ты самая умная из всех спартанок! Если наш сын унаследует мое честолюбие и твой ум, то, я уверен, Плистарх станет выдающимся царем!