Читаем без скачивания Ярость - Генри Каттнер

Чудовище, поднимавшееся из воды, не было Минотавром, но, казалось, тоже поджидало жертву. В морях Венеры обитало множество гигантских рептилий. Большинство из них даже не имели названий. Во всяком случае, ни один из пассажиров катера никогда прежде даже не представлял о существе, медленно выраставшем из воды у самого борта. Вода, как складки дорогого белого шелка, струилась с огромного, изящно выгнутого тела. Отливающая синевой чешуйчатая шея лениво извивалась на высоте нескольких метров. Из разинутой пасти, в которую могла свободно пройти человеческая голова, раздавалось шипение. Сверкнули две четко очерченные линии огромных клыков.

Крики и визги, казалось, заглушили шум двигателя, перепуганные люди толпой бросились к противоположному борту. Голова чудовища нырнула вниз и змеиная шея изогнулась наподобие толстого каната. Бесконечная грация была в этом гибком и плавном извиве. Жертвой должна была стать молоденькая девушка, стоявшая на самом носу. Рыжеволосая, в коротком красном платье, она ярким пятном выделялась на бледной поверхности моря.

Какой-то миг на суденышке царила полная паника. Капитан наклонился к пульту и нажал клавишу. Его движения были безупречны в своей точности. Чувствовалось его полное презрение к происходящему. С бортов катера выдвинулись прозрачные полусферы, сомкнувшиеся с легким щелчком над головой пассажиров.

Клыкастая пасть с размаху ударилась о непроницаемый свод. Катер, перевернувшись куполом вниз, отлетел далеко в сторону. Люди, мужчины и женщины, полетели вверх ногами, сбившись в кучу. Острый киль сверкнул на солнце и полоснул прямо по торчащей из воды шее чудовища.

Несколько секунд над поверхностью моря висел пронзительный, душераздирающий вопль. Голова рептилии взмыла к облакам, извивающаяся шея резко выпрямилась и из открытой раны ударил фонтан ярко-красной крови, поразительно похожей по цвету на платье рыжей девушки.

Вопль повторился снова, еще более пронзительно. Кровь хлестала не только из горла, но и из разинутой пасти. Чешуйчатая шея дважды с силой ударила по воде и, скользнув вниз, скрылась. Расплывающееся алое пятно очень красиво смотрелось на молочной поверхности моря.

Катер выровнялся и направился к пирсу.

Кедра положила карту в нужное место и расхохоталась.

— Ай да капитан! До чего же ему все надоело! Знаешь, я бы не удивилась, если бы оказалось, что Сэм Рид нарочно приготовил этого зверя, чтобы устроить спектакль для своих добровольцев. Представляю себе, что они будут потом рассказывать!

— Ты недооцениваешь Рида, дорогая, — серьезно ответил Захария, поднося кадильницу к самому носу. — Он может сделать не только это, но и более страшные вещи, если почует какую-то выгоду для себя. Он очень опасный человек, Кедра, и не потому, что он на многое способен, а потому, что у него нет никакой ответственности за свои поступки.

Кедра наклонила свой сверкающий золотой шлем. «Ты, конечно, прав. Здесь не до смеха. Кому могло прийти в голову, что он дойдет до открытого пиратства! Я думаю, мы еще и не такое увидим, если ему опять что-нибудь понадобится, и он не найдет для этого законного способа. Мы столкнулись с серьезной проблемой, Захария».

— А как твои чувства к нему, дорогая? Они еще не остыли?

Она не подняла глаз, почувствовав в его вопросе вполне недвусмысленные интонации. Вместо этого она длинным ногтем приподняла несколько карт и отыскала карту с изображением Повешенного. Она, как впрочем и все остальные, была прекрасно выполнена. На золотом с алмазными гранями фоне был изображен человек, подвешенный за правую ногу на Т-образом дереве. Его безмятежное лицо и свисающие вниз рыжие волосы окружал золотой ореол. Кедра перевернула карту и задумчиво посмотрела на маленькое нарисованное лицо.

— Не спрашивай меня об этом, Захария.

— Тебе все равно придется ответить на этот вопрос, дорогая. Это уже не мимолетное увлечение. Этот человек — Бессмертный.

— Я знаю.

— Ты знаешь, кто он?

Кедра быстро взглянула на него: «А ты?»

Захария кивнул, вдохнул еще немного дыма, помахал рукой, развеивая окутавшее его лицо облако дыма, и сказал: «Он — Харкер, Кедра. Ты знаешь про Блейза?»

— Теперь да. Теперь, по-моему, все знают. Намеки Сэма были достаточно прозрачны, чтобы от престижа Харкеров ничего не осталось. А сам-то он знает, Захария?

Бессмертный негромко рассмеялся. «В том-то и весь парадокс. Нет, он не знает. Он столько сил и средств потратил на то, чтобы дискредитировать нас! Харкерам теперь никто не верит. Хотел бы я посмотреть на его лицо, когда он обнаружит, что погубил свое собственное имя!»

— Наверное, «погубил» это не совсем точное слово?

— Ну, разумеется, все поправимо. Мы можем снова добиться уважения в обществе. Возможно, мы и в самом деле ошибались. Мне начинает казаться, что выступая против колонизации, мы были неправы. Но в искренности наших взглядов на будущее нельзя сомневаться, и это все знают. Сэм по-прежнему мыслит как простой человек. Когда мы захотим, чтобы общественное мнение начало склоняться в нашу пользу, мы этого добьемся. Но сейчас мне представляется, что самое оптимальное — это наблюдать и выжидать. Дадим ему шанс. Колонии в самом деле должны добиться успеха. Более того, как бы мне это не было неприятно, но здесь нам придется сотрудничать с Ридом.

Кедра перевернула карту и хотела положить ее обратно на столик, но замешкалась. С легкой улыбкой глядя на нарисованное лицо, она задумчиво произнесла:

— Какое-то время, да. Он дурной человек, Захария. Однако, признаюсь, я к нему неравнодушна. Надо уступить ему дорогу, и пусть он дойдет до самой вершины. Карабкаясь наверх, он может сделать больше, чем любой из нас. Он готов свернуть горы, чтобы построить для себя надежное основание. Пусть строит. Он возведет пирамиду, которая окажется готовой, работающей социальной системой. Но не больше. Дальше его пускать нельзя. У него нет конструктивной концепции развития. Здесь его придется остановить.

— Это я понимаю. Но весь вопрос — как?

— Боюсь, что придется использовать его собственные методы. Сбить с правильного курса. Использовать его слабые стороны, а сильные повернуть против него самого. Забросить приманку, а потом… — Она выразительно улыбнулась и пощелкала по карте длинным ногтем.

Захария ждал.

— У меня нет еще конкретного плана. Но, мне кажется, что-то начинает вырисовываться. Мне нужно время, чтобы подумать. Если получится, мы используем такое оружие, против которого он будет беспомощен.

— Оружие?

Вызолоченные брови выгнулись. Она посмотрела на него из-под тяжелого золотого шлема и слегка втянула уголки губ, отчего ее неуловимая египетская улыбка стала больше похожей на гримасу боли. Позолота делала ее лицо похожим на маску. Она снова постучала ногтем по карте. Как хорошо ни знал ее Захария, он не мог догадаться, о чем она сейчас думает. Такое выражение он видел на ее лице впервые.