Читаем без скачивания «Зона свободы» (дневники мотоциклистки) - Майя Новик

Мы проехали Кемерово через центр города, решив не нарушать сложившуюся в Красноярске традицию, в каком-то дорогом магазине я накупила свежих продуктов: ветчины, сыра, творога, теплых булочек и шоколада. Изумленные продавщицы в белоснежных халатах, пахнущие духами и конфетами, с ужасом смотрели на мои черные от загара руки, с темными полосками под ногтями, на запыленное лицо, на кожаные штаны и грязные берцы. Мне даже понравилось их шокировать.

Мы распихали покупки по сумкам и отправились дальше, отчаянно переругиваясь каждый раз, когда блудили по узким улочкам. Мы продолжали ругаться на выезде из города, где на лежачем полицейском возле поста ГИБДД образовалась внушительная пробка.

— Ты не сможешь проехать здесь, дай я проеду!

— Еще чего, веди свой мотоцикл, не лезь к моему!

— Да ты упадешь под колеса машин!

— Да ты сам водить не умеешь и знаки тоже читать не умеешь, и даже слова дальнобойщиков для тебя ничего не значат! Почему мы не поехали по объездной?

— А кому нужны были продукты?

— Можно подумать, ты их есть не будешь!..

Это было от жары, — вспотевшие, уставшие мы уже еле ворочали рули, а ведь было только пять часов вечера. Мы хотели остановится и отдохнуть, но Алексей все время сворачивал не туда: он думал, что за ровными посадками тополей будет лес, а там было поле, поле и ничего кроме поля, без тени, без дуновенья ветерка, без свежести. Нам приходилось руками разворачивать мотоциклы на узких дорожках, и мне это скоро надоело.

— Ну, неужели ты не видишь, что это специальные посадки? За ними не может быть леса! Мне надоело сворачивать не туда!

— Что ты хочешь? — спросил Алексей, пот крупными каплями катился по его лицу.

— Давай, сделаем так: видишь хорошее место, ну, дай мне знак какой-нибудь, если место нормальное, я тебе отвечаю так же, мол, нормально, тормозим, и мы останавливаемся.

— Какой знак?

— Ну… Да хоть шлепни себя по шлему. Если я отвечу тем же — значит, сворачиваем.

Нас спасло озеро, — оно вдруг появилось справа от дороги, такое большое, круглое, оно лежало, словно блюдечко на обеденном столе и ждало нас. Мы, не сговариваясь, нырнули под насыпь, я перепутала передачи и запрыгала по колее на второй, стараясь справиться с мотоциклом, мне это удалось, и я вышла победителем из этой маленькой схватки. А потом мы купались в озере, лопали сыр, ветчину и шоколад, пили апельсиновый сок и загорали, ожидая, когда спадет жара. Вечером мы двинулись дальше.

Странная вещь происходила с нами обоими: чем ближе мы подъезжали к конечному пункту маршрута, тем меньше нам хотелось ехать вперед. Хотелось развернуть мотоциклы и рвануть назад, домой. Я до сих пор иногда думаю, если бы мы повернули, то наша дорога пошла бы совсем по другой колее. И мы тоже были другими. Может, это был некий момент истины, момент, когда человек сам выбирает свой путь? Ведь иногда от этого выбора зависит абсолютно все — будем ли мы счастливы, будем ли богаты, будет ли у нас семья… Мы свой выбор сделали, после одной очень странной встречи у Юрги.

По встречной полосе ехал мотоцикл. Нет, это был не просто мотоцикл, это был располосованный наклейками гоночный болид! Водитель выглядел соответствующим образом: кроссовый шлем, разноцветная форма кроссмена, защита, краги, мотоботы.

Все — яркое, все — так, чтобы у каждого человека не возникло даже подозрения, что стоящий перед ним не имеет отношения к спорту. Мы стояли на обочине, разминались и с любопытством смотрели на мотоциклиста. Он затормозил рядом, молодцевато спрыгнул, поздоровался. Мотоцикл оказался «Юпитером». В люльке сидел и щербато улыбался самый обычный бич. Пергаментная морщинистая рожа распухла на одну сторону, на голове красовался полиэтиленовый «чепчик» бардового цвета.

— А-а, а я думал это Дёмка с женой, — быстро заговорил мотоциклист. Ему было лет сорок, и весь он был какой-то на шарнирах, ни минуты не стоял на месте, переминался с ноги на ногу, словно танцевал, и даже как будто подпрыгивал. — А это незнакомые ребята. Вы откуда? А-а… А где это? А куда едете? Наверное, на пятачок к Вовке Черному? Или в «НовосибМото»? Там хорошие ребята тусуются. А у нас тут соревнования по мототриалу проходят, сегодня-завтра будут, Вовка Лобов проводит, знаете такого? У него секция триала на Цеткина. У кого остановитесь?

Хотите телефон дам? — он тряс записной книжкой, диктовал телефон, потом запрыгал возле наших мотоциклов. — О, вижу вот вилка переделана, от «Чезета» вилка, от «Чезета», знаю такие вилки, видел, работал с ними, у нас в Юрге мотоциклы переделывали так, ага, рама резана, ладно, нормально… А это — а это заводской, да, а вот мы вчера у Ильюхи «Хонду Голд Винг» пробовали, вот это я вам скажу мотоцикл… — он тараторил, не умолкая, потом повернулся к бичу. — А это, знакомьтесь, Миха! Он едет с Урала на Байкал, у него «Иж» крякнул, заклинило, вот, добирается, как может.

Я покосилась на бича. Он согласно кивал башкой и покладисто щерился. Мотоциклист сказал еще, что послезавтра соревнования проходят уже у них, в Юрге, и что ему надо готовиться, а то еще надо отправить Миху завтра дальше, потом так же молодцевато прыгнул в седло и они уехали, тарахтя дымящим движком.

Мы проводили эту колоритную пару растерянными взглядами.

— Знаешь… — сказал неуверенно Алексей. — Что-то мне не хочется ехать в Новосибирск.

— Мне тоже, — призналась я.

Но мы все же поехали. Не спрашивайте, почему, я не знаю. Наверное, по привычке — раз решили, надо доехать.

В последнюю ночь мы остановились за полосой тополей, прямо на пашне. Новосибирск был уже недалеко, и дикой природы здесь почти не было, вдоль шоссе одна за одной шли бесконечные деревни. Алексей опасался, как бы утром не приехали трактористы и не запахали нас в землю вместе с палаткой.

Неудобства были с лихвой восполнены маленьким чудом: рядом рос раскидистый куст ольхи, и в её недрах, мы не видели, но слышно было отлично, — пел восточный соловей. Алексей никогда до этого не слышал соловья, у нас их нет, им слишком холодно в Прибайкалье. Соловей горячо щелкал, переливчато свистел, издавал какие-то страстные горловые звуки, которые напоминали то яростное клокотание, то нежные переливы крохотного хрустального колокольчика. Птица изнемогала в любовном томлении, нежные, бурные звуки пронзали тишину, над кустами стояла светлая, как воспоминание о первой любви, луна, а мы сидели на пороге палатки тихо-тихо и слушали, открыв рты. Это было обычное волшебство, которое присутствовало в этом простом и понятном мире ключевой воды, дурманящей черемухи и ясного, словно чувства ребенка, теплого, как молоко, воздуха… …Еще зимой через наш город проезжал новосибирский путешественник, у которого я брала интервью. Он ехал вокруг света на стареньком «Шевроле» и мечтал поставить рекорд, ему оставалось только объехать вокруг Австралии. Он оказался нудноватым, многословным сухарем, который за путешествие сменил четырех или даже пятерых напарников, — никто с ним не уживался. Он возвращался с перегона Новосибирск — Магадан вдвоем с замечательным человеком — Олегом Онищенко, тихим и спокойным.

Замечателен Олег был уже одной своей национальностью — он был нанайцем, которых осталось мало на всем постсоветском пространстве. По-видимому, за дальнюю дорогу эти двое уже так надоели друг другу, что разговаривать между собой они не могли, а общались, в основном, с теми, кого встречали. Олег оказался заядлым мотоциклистом, — он был членом новосибирского клуба автомототуризма «Алтай», и немало повидал на своем веку горных вершин и крутых перевалов. У него были живые, темные глаза, и редкая поросль на скуластом лице. Без всяких вопросов он оставил мне свой городской телефон: «Будешь в наших краях, звони!», и несколько телефонов своих коллег-мототуристов. Мы ехали к ним. Правда, они об этом еще не знали. Наверное, можно только восхищаться той наглостью, с который мы были уверены, что нам не откажут. Следующим утром мы позвонили Олегу из Мошкова — маленького городка перед Новосибирском. Его телефон не отвечал, поэтому я стала звонить подряд по всем телефонам, которые он мне оставил. Должен же хоть кто-нибудь быть в городе.

Наконец, нам повезло, сонный голос сообщил, что ждет нас через час на въезде в город возле поста ГИБДД. Наш все еще сонный проводник привел нас куда-то в самый центр Новосибирска. Он ошибочно решил, что нам нужны байкеры, а не туристы, и привел нас к байкерам. Мы заехали в ворота заброшенного кирпичного завода, и нас тут же окружили тощие татуированные юнцы. Кто-то кричал, чтобы нам сразу же принесли прайс-лист на услуги по переделке «Уралов», кто-то расспрашивал нас о дороге. Я сидела на мотоцикле и растерянно глядела вокруг, меня тянули за куртку, кто-то рассматривал двигатель мотоцикла, немало не заботясь, что на нем сижу я.

Седой джентльмен в очках и с козлиной бородкой, с виду похожий на иностранца, в светлых шортах, в футболочке и в плантаторской шляпке спрашивал меня, почему на моем мотоцикле нет защитных щитков и ветрового стекла. Я совсем стушевалась и не знала, что ему ответить. Как оказалось, он просто торговал ими. Потом он стал требовать от меня ответа, буду ли я участвовать в соревнованиях.