Читаем без скачивания О войне. Части 1-4 - Карл фон Клаузевиц

Итак, пригодная теория является существенной основой критики, и без помощи разумной теории критика никогда не дойдет до того уровня, на котором она действительно становится поучительной, а именно – когда она достигает степени убедительности и неопровержимого доказательства.

Однако было бы праздной мечтой верить в возможность такой теории, которая являлась бы хранительницей всей отвлеченной истины и оставляла бы для критики одну задачу: подвести каждый данный случай под соответствующий ему теоретический закон; было бы смешным педантизмом требовать от критики, чтобы она всякий раз почтительно останавливалась у порога священной теории. Тот же дух аналитического исследования, который создает теорию, должен руководить и работой критики. Таким образом, критическая мысль может и должна часто переноситься в область теории, выясняя детально те пункты, которые для нее в данную минуту имеют особенное значение. Напротив, критика совершенно не удовлетворит своего назначения, если она опустится до бездушного применения теории. Вся положительная часть теоретического исследования, всякие принципы, правила и методы утрачивают свой характер всеобщности и абсолютной истины по мере того как они обращаются в положительное учение. Они существуют для того, чтобы предлагать свои услуги, а за суждением всегда должно оставаться право решать, подходят ли они или нет к данному случаю. Теоретическими положениями критика никогда не должна пользоваться как законами и нормами для оценки, но лишь так, как ими должны пользоваться действующие на войне лица, т. е. в качестве точки опоры для суждения. Хотя тактика считает установленным, что в общем боевом порядке кавалерия должна располагаться не на одной линии с пехотой, а позади нее, но все же было бы неразумно на этом основании безусловно отвергать всякий уклоняющийся от этого правила распорядок; критика должна исследовать основания для такого уклонения, и лишь в случае недостаточности их она вправе сослаться на авторитет теории.

Далее, если теория установила, что атака по частям уменьшает шансы на успех, то было бы столь же неразумным без дальнейшего углубления в обстановку дела всякий раз, как атака по частям совпадает с неудачей, признавать последнюю за следствие первой, как и обратно: в случае успеха атаки по частям приходить тотчас же к противоположному заключению о неправильности этого теоретического положения. Дух исследования, присущий критике, не должен допускать ни той, ни другой крайности. Таким образом, критика преимущественно опирается на выводы аналитического исследования теории; то, что последняя окончательно выработала, критика не будет готовить заново; оно ведь и вырабатывается теорией для того, чтобы передать критике в готовом виде.

Задача критики – исследование причинной связи и целесообразности применявшихся средств – явится нетрудной в тех случаях, когда причина и следствие, цель и средство оказываются в близкой связи друг с другом.

Когда армия подверглась внезапному нападению и вследствие этого не оказалась в состоянии упорядоченно и разумно использовать свои возможности, то последствие внезапного нападения представляется несомненным. Если теория установила, что охватывающая атака в бою ведет к большим, хотя и менее обеспеченным, результатам, возникает вопрос, стремился ли преимущественно предпринявший охватывающую атаку именно к большому успеху; в утвердительном случае средство применено им целесообразно. Но если он хотел этим приемом вернее обеспечить свой успех и если он свой расчет строил не столько на конкретной обстановке, сколько на общих свойствах охватывающей атаки, как это имело место сотни раз, то он неправильно судил о природе такой атаки и допустил ошибку.

В подобных случаях задача критического исследования и оценки не представляет трудностей, и она окажется легкой всякий раз, как мы будем ограничиваться исследованием ближайших последствий и целей. Это доступно личному усмотрению; для этого стоит только исключить разбираемое явление из общей связи с ходом событий и рассматривать его лишь в одном отношении.

Но на войне, как и вообще во всем мире, все, что принадлежит к известному целому, находится во взаимной связи; следовательно, каждая причина, как бы ничтожна она ни была, сохраняет свое влияние до самого конца военных действий, видоизменяя его хотя бы в самой ничтожной мере. Точно так же и применение каждого средства должно увязываться с самой конечной целью.

Таким образом, можно следить за действием причины до тех пор, пока оно заслуживает наблюдения, и точно так же можно оценить целесообразность применения средства не только по отношению к ближайшей цели, но и рассматривая эту цель лишь как средство для достижения более высокой цели, и продолжать идти по этому пути, пока мы не дойдем до цели, которая не нуждается уже ни в какой проверке, ибо необходимость ее не подлежит сомнению. Во многих случаях, особенно когда речь идет о крупных, решительных мероприятиях, рассмотрение придется доводить до окончательной цели, до той именно, которая непосредственно должна привести к заключению мира.

Ясно, что при этом постоянном восхождении с каждым вновь достигнутым этапом для суждения приобретается новая точка зрения. Таким образом, то самое средство, которое с одной точки зрения представлялось выгодным, со следующей, более высокой, может быть отвергнуто.

Исследование причин явлений и оценка целесообразности примененных средств всегда идут рука об руку при критическом рассмотрении какого-нибудь акта, ибо только исследование причин приводит к тем вопросам, которые заслуживают стать объектом оценки.

Следуя вверх и вниз по этой цепи, мы наталкиваемся на значительные затруднения. Чем более отыскиваемая причина удалена от известного события, тем больше других причин приходится одновременно иметь в виду; при этом надо определить и учесть их воздействие, ибо чем выше стоит каждое явление, тем большим количеством сил и обстоятельств оно обусловливается. Когда мы установим причины проигрыша сражения, то, конечно, тем самым мы установим и ту часть причин дальнейшего хода событий, которая падает на проигранное сражение, но лишь одну часть всех причин, ибо в конечный результат вольются, смотря по обстоятельствам, в большем или меньшем количестве также и следствия, вызванные другими причинами.

Совершенно такое же разнообразие возникает при оценке целесообразности средств по мере усвоения нами более высокой точки зрения, ибо с нею растет число средств, примененных к достижению более высокой цели. Конечная цель войны преследуется одновременно всеми армиями, а потому необходимо принять во внимание все, что при этом случилось или могло случиться.