Читаем без скачивания Тайна - Зухра Сидикова

Наконец он услышал: «Сегодня около двух часов ночи в своем загородном доме был убит известный в нашем городе предприниматель Владимир Лемехов. Также в доме обнаружена молодая женщина, убитая по данным следствия из того же оружия, что и Лемехов.

Убитые обнаружены одним из помощников предпринимателя, который в этот поздний час привез в загородный дом Лемехова срочные документы на подпись…»

Максим застыл с ножом в руках, не сводя глаз с мерцающего экрана. Снимки с места происшествия - тело Алены с расплывшимся на блузке пятном, Володька в багровой лужице, а вот их уносят на носилках к машинам скорой помощи…

Грохот и звон стекла заставили его обернуться. Он не заметил, как вошла Лера. Она уронила вазу, в которую поставила несколько сорванных хризантем, ваза была массивной, и она, наверное, просто не смогла ее удержать.

Он быстро выключил телевизор.

Она встала на колени, и стала собирать осколки, и цветы - осыпавшиеся, истерзанные, с обломанными стебельками.

- Прости меня! – она подняла на него полные слез глаза. - Я такая неуклюжая. Разбила такую красивую вазу!

- Ничего, ничего! оставь, я сам уберу. И не плачь, не плачь, ну! - он улыбнулся, поцеловал ее, вытер слезы. - Это все пустяки. Давай накрывать на стол, и будем завтракать!

За завтраком он говорил без умолку, пытаясь сгладить какой-то неприятный осадок, что-то возникло недосказанное между ними, словно они притворялись, и оба это понимали. Он думал, видела ли она эти безобразные кадры с места убийства? Заметила ли напряженное внимание, с которым он смотрел на все это, как будто ему мало было вчерашних реальных картин крови и смерти?

Она внимательно слушала его, хвалила омлет, но ела очень мало.

- Тебе ведь нужно забрать вещи со старой квартиры? – спросил он. – Давай сгоняем за ними? Ведь если здесь будут твои вещи, твои картины - ты сразу почувствуешь себя как дома.

Он и в самом деле думал, что это снимет напряжение, почему-то возникшее между ними. Все сейчас было не так, как тогда на море.

- У меня мало вещей в той квартире осталось, - сказала она, - я их потом заберу. Сегодня не хочется, устала с дороги.

- Давай, я завтра заеду после работы, заберу.

- Нет, нет, не беспокойся, пожалуйста, это не срочно. Я потом сама как-нибудь заберу эти вещи. Не беспокойся.

Весь день они провели вместе. Бродили по окрестностям, спустились к речке. Она улыбалась, слушая его, часто брала его за руку, прижимаясь к плечу. Ему нравилась эта ее манера уткнуться ему в плечо, и идти рядом, подстраиваясь под его шаг.

Но он чувствовал в ней какую-то перемену. Она была как-то молчаливее, задумчивее. Ему казалось, что она думает о чем-то своем… о чем-то очень важном для нее… Он спрашивал ее несколько раз об этом, но она лишь качала головой, отвечая: «Ну что ты, все в порядке, просто немного устала».

Может быть, просто отвыкла, успокаивал он себя. Ничего, все наладится. Главное, что мы вместе.

И ночью он целовал, ласкал ее, не давая уснуть, желая, чтобы она стала прежней, чтобы ответила ему той же страстностью, сдержанной, но сильной, как тогда, когда они жили у моря. Но она, словно была чем-то подавлена, казалось, что она еле сдерживает слезы. Она обнимала его, шептала слова любви, но он чувствовал, что она думает о чем-то своем.

*  *  *

Когда утром он уходил на работу, она еще спала. Он поцеловал ее, она открыла глаза, улыбнулась.

- Ты уходишь?

- Да, мне нужно на работу. Остаешься за хозяйку! Весь дом в твоем распоряжении.

- Хорошо! – она обняла его за шею. – Приходи скорей, я буду очень скучать.

В офисе он несколько раз включал телевизор. Нет, его никто не видел у дома Володьки. И про Алену, скорее всего ничего лишнего узнать не смогут. Она давно жила под чужой фамилией. Никитина Елена Павловна, когда-то проживающая в станице Голубицкой, давно канула в небытие. Сможет ли кто-нибудь узнать в статной красавице немую детдомовскую девочку?

Наверное, теперь и для него кончилась эта история, унесшая с собой всех ее участников. Всех, кроме него…

Теперь можно начинать новую жизнь, жизнь, свободную от прошлого.

Он решил уйти с работы пораньше. Хотелось домой, к Лере. Он набрал продуктов в супермаркете, купил огромный букет белых лилий, как-то она обмолвилась, что это ее любимые цветы.

Проезжая мимо дома, в котором Лера снимала квартиру, он вдруг подумал: нужно забрать ее вещи, прямо сейчас. Она будет рада. Расставит по дому свои безделушки, развесит по шкафам платья, по стенам свои удивительные картины и рисунки, и будет чувствовать себя как дома! Он отдаст ей мансарду, это самое лучшее место для студии, из окна открывается прекраснейший вид на речку, на рощу, на холмы. Пусть рисует. Пусть будет счастлива!

- Да, да, проходите, пожалуйста! – высокая полная женщина с темными усиками над губой и огромными золотыми кольцами в ушах впустила его в квартиру.

- Я вот прибираюсь, - забасила она, - скоро новые жильцы должны въехать. Жалко, очень жалко, что Лерочка-красавица съезжает, она такая милая, такая тихая, всегда вовремя платила, сейчас таких порядочных днем с огнем не найдешь. Ну, конечно, ради такого мужчины… - женщина прищелкнула языком, смерила его взглядом с головы до ног.

- Вот только вчера ночью пришла вся мокрая, грязная, на себя непохожая, что ж вы в такую погоду отпускаете ее? Говорит, тетя Оревик, можно я сегодня здесь переночую? Я говорю, конечно, ночуй! Хотя она уже звонила раньше, предупредила, что съезжает. Я квартиру другим жильцам готовила, но мне не жалко, ночуй, говорю. Одна ночь всего, такая хорошая девочка, не жалко! Она зашла и сразу в ванную. Все мылась, мылась. Долго… Я подходила, слушала, мало ли что? Слышу - плачет, горько так, сильно плачет. Лера, говорю, детка, может помочь чем? Молчит. Поругались, вчера, наверное? Вы уж не обижайте ее. Она тихая, безответная. Потом всю ночь в маленькой комнатке рисовала, я в щелочку видела. А утром собрала вещички, вот они коробки-то, забирайте… Все, говорит, тетя Оревик, спасибо, ухожу, мол… Вот так-то вот. Вы коробки-то по одной носите, они хоть и легкие, а все ж неудобно-то по две…

Она говорила, не умолкая, а Максим был ошеломлен тем, что услышал, не мог поверить. Ведь Лера звонила ему утром с вокзала, сказала, что только что приехала. Что все это значит? Он машинально поднимал коробки, относил их вниз, их было не так много. Напоследок женщина вынесла еще одну коробку.

- А эту Лерочка просила выбросить, но мне так жалко стало, такие красивые рисунки, разве можно такую красоту на помойку?

Максим взял и эту коробку. В багажнике больше не было места, он занес коробку в салон. Поехал, думая беспрестанно о том, что сказала ему хозяйка. Почему Лера обманула его? Где она провела ночь?

Остановил машину у железнодорожного моста, открыл коробку. По мосту с железным скрежетом, оглушительно загудев, простучал состав. В машине задрожали стекла. Сверху в коробке лежала упаковка от краски для волос, на которой улыбалась белозубая красотка с роскошными темно-каштановыми волосами. Именно такой цвет волос был у Леры. Значит, она красит волосы, подумал он. Это неприятно удивило его. Она казалась ему настолько естественной, что он и предположить не мог, что в ней может быть что-то искусственное, даже если это просто цвет волос. Какие же у нее волосы на самом деле? - подумал с неприязнью. Выкинул упаковку в окно. В коробке лежала стопка рисунков, он положил их на колени, чтобы рассмотреть хорошенько. И вдруг замер, пораженный. Вглядывался, не веря своим глазам. Что это? Что это? Он почувствовал, что его охватывает самый настоящий ужас.

Это были мрачные, сделанные одной лишь черной краской, рисунки.

Вот огромная черная яма, на краю которой стоят четверо мужчин. Вокруг смыкается лес, кружат вороны.

Вот медведь-исполин стоит во весь свой громадный рост, вытянув могучие лапы с длинными загнутыми ногтями, и крошечная фигурка человека, бегущего к распахнутому в ночь окну.

Вот гигантский металлический паук со светящимися шарами на концах выгнутых лап придавил распластавшегося, раскинувшего руки человека. Вокруг столики с сидящими за ними людьми, танцующие пары.

Вот река, на дне которой лежит женщина, чьи волосы плывут, расстилаясь по всей реке, смешиваясь с ее темными быстрыми водами.

Вот большой бородатый человек сидит, расставив колени, на каждом из которых сидит по маленькой круглолицей девочке, одна побольше, другая поменьше. Девочки держатся за руки, а из тела мужчины, прорастая черными корнями в руки, ноги, грудь, растет темное корявое дерево.

Расширенными от ужаса глазами смотрит Максим на эти странные зловещие образы.

А вот единственный цветной рисунок. Девушка с длинными золотыми волосами лежит на полу в комнате, подсвеченной голубоватым светом, на груди ее расцветает огромный багровый цветок.