Читаем без скачивания Издатель (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— Вот пусть кто-то другой пачкает наследие Гимарайнша своими грязными руками, — бросила Алла, захлопывая дверь аудитории.

Единственная, кто осталась — Ленка, она все также смотрела на Сивого преданными глазами:

— Я в деле Шулько, распоряжайся!

Глава 19

«Человек плохо разбирающийся в людях, всегда склонен к «хорошим» разборкам»

Владимир Кудрявцев.

Время тикало и подходило незаметно к забитой стрелке с Зябликом на заднем дворе института. Следовало прежде избавиться от компании Ленки, и Борис Дмитриевич засобирался, давая понять неугомонной девчонке, что впереди его ждёт одно важное дело, в котором присутствие рядом дамы будет считаться совершенно нежелательным и даже проблематичным.

— Отлучиться мне надо, а ты ступай домой. Спасибо тебе за все, выручаешь.

Ленка внимательно выслушала с совершенно каменным выражением лица, а потом схватила канцелярский нож, нашедшийся в принадлежностях на столе преподавателя. Маленький такой, тоненький, но жутко острый.

— Чкаловские, да Боря? — нахмурилась она. — У теб с ними будет встреча? Так! Ничего не знаю, но я пойду с тобой — надо драться, буду драться.

— Лен, все хорошо — попытался успокоить девчонку Сивый.

«Коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт», — восхищено подумал Борис Дмитриевич, глядя на миниатюрную хрупкую девчонку.

— Точно в порядке? Ты меня не обманываешь? — упиралась Семейка.

— Я просто хочу чтобы ты пошла домой и легла отдыхать, завтра у нас очень насыщенный день намечен, — с этими словами Борис Дмитриевич наклонился и аккуратно поцеловал Ленку в лоб.

— Ладно... как скажешь, — смущенно прошептала она — Я тогда тут приберусь, закрою аудиторию и передам ключи сторожу на вахту... ну и домой пойду, день завтра действительно тяжёлый.

— Ты только знаешь что сделай, к соседу своему загляни, скажи, что завтра с ним подписываться будем. Попроси чтобы он в гараж пришёл.

Сивый, улыбаясь кончиками губ, забрал у неё канцелярский нож, положил обратно на стол. Грозная штука в правильных руках. Можно так порезать, если уметь бить, что не дай боже. Однако Борис Дмитриевичу канцелярский нож без надобности сейчас.

Вернее сказать, он не совсем дурак, чтобы ходить на стрелку с Зябликом с пустыми руками, но хотелось верить, что до «полных рук» удастся не довести.

Борис Дмитриевич вышел из кабинета, оставив Ленку в аудитории, и бодрым шагом двинулся по пустому коридору, насвистывая себе мелодию под нос.

На выходе попрощался с охранником, который досмотрел «Поле чудес».

— Сколько ещё вас там? — спросил тот. — Ночь считай на дворе.

— Семейка Лена наша староста вам ключи передаст, мы уже закончили, — пояснил Борис Дмитриевич.

И с этими словами вышел из здания, сбежав по ступенькам. Втянул ноздрями прохладный вечерний воздух и решительно двинулся на задний двор института, где и была забита стрелка с пацанами. В том, что Зяблик придёт не один, Борис Дмитриевич нисколечко не сомневался, поэтому не удивился, когда на заднем дворе увидел троицу ребят, напряжённо дожидавшихся появления оппонента.

Сивый также вразвалочку подошёл и встал напротив троицы, окинув всех поочерёдно тяжёлым взглядом.

— Здоров пацаны.

Приветствием на приветствие никто не ответил.

— Ты че один сюда пришёл? — искренне удивился Зяблик

— Мне няньки не нужны, я мальчик самостоятельный. Вопросы свои решаю сам.

— Тебе же хуже! — фыркнул Зяблик.

— Поговорим? — предложил Борис Дмитриевич.

— Только тогда когда ты окажешься на коленях и юшкой умоешься!

Зяблик демонстративно размял шею и двинулся на Сивого. Сблизился, как фейс ту фейс боксёры проводят, и упёрся лицом в лицо, нависая всей своей мощью сверху.

— Че прямо тут тебя поломать тебя, баклан недоделанный? — прошипел он, брызжа во все стороны слюной.

«Ну как я и предполагал — не расположен собеседник к разговору«, — отметил про себя Борис Дмитриевич. — «По такому случаю его надо в чувства привести».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сказано — сделано.

Сивый вдруг изобразил гримасу удивления на своём лице и выпучив глаза, уставился за спину оппонента.

— Ой, кажется птичка пролетела! — выдал он в сердцах.

— Чего?! Какая птичка...

На автомате, не чувствовавший опасность в оппоненте, Зяблик таки обернулся на птичку посмотреть. Но увидел лишь темное небо со звёздами, освещённое тусклым светом уличного фонаря.

— Какая птичка, че ты мне голову морочишь, придур...

Не договорил. Потому что в тот момент, когда Зяблик начал разворачиваться обратно, то точно в бороду ему прилетел удар кулаком от Бориса Дмитриевича.

«Саечка за испуг», — мысленно прокомментировал Борис Дмитриевич, стряхивая кушак и видя как замертво валится тело оппонента на асфальт.

Говорят достаточно всего двадцати килограмм, вложенных в силу удара, чтобы вырубить наглухо соперника любой комплекции. Главное донести удар до цели как можно точнее, а если ещё и донести неожиданно — будет тот самый сок. Даже «мощи» пятидесяти килограммового нового тела за глаза хватит. И это сработало, спасши Борю от серьёзных неприятностей в случае промаха. Зевнув удар, пришедшийся ровно в подбородок, Зяблик сложился пополам, как неисправная раскладушка складывается.

Клацнули зубы.

Двое дружбанов Зяблика было бросились на помощь своему товарищу, вытаскивая на ходу складные ножики. Но Борис Дмитриевич с места не сдвинулся.

Тягаться в реальной уличной драке с ребятами, превосходившими его в комплекции примерно вдвое, не было никакого смысла — проиграет.

Движение.

В руке Бориса Дмитриевича появляется шило, перекочевавшие из дедовского ящика с инструментами. Вряд ли двух молодцев спугнет такая ковыряла в руках, но Борис Дмитриевич хватает за шкирку Зяблика и подносит шило к его шее.,

— Продырявлю, — холодно предупреждает он.

Кореша останавливаются, медленно и с опаской поднимают руки. Хрен его на самом деле знает, что у этого мелкого в голове. Зяблик уже в себя пришёл и чувствует на своей шее шило, моргает.

— Готов говорить?

— Пошёл ты, козел.

— Зяблик мне терять нечего, я дурак, с жёлтой карточкой.

Двое корешей мнутся, не знают как реагировать на происходящее.

— Убери шило по хорошему, — рычит Зяблик.

— Если ты пообещаешь меня выслушать — тогда уберу.

Зяблик промолчал, со свистом вдыхая и выдыхая воздух через раздутые ноздри.

— Пошёл ты, — стиснув зубы выдавливает.

— Твой выбор, — с полным безразличием в голосе ответил Борис Дмитриевич.

Ну и вдавил сильнее шило в шею соперника. Не так, чтобы отверстие в его теле проковырять, но так чтобы почувствовал — Сивый шутить не собирается. Острие шила вонзилось в шею, натянуло кожу.

«Упс», — Борис Дмитриевич увидел как стекла первая капля крови по шее Зяблика.

— Выслушаю... отпусти! — заверещал тот.

— Слово пацана даёшь? — Борис Дмитриевич не спешил отпускать.

— Даю! Слово пацана. Шило только от шеи убери!

— Поднимайся, побазарим.

Сивый убрал шило, делая шаг назад и протягивая руку Зяблику, сидевшему на пятой точке на асфальте. Пацан тяжело дышал, покраснел весь, ладонью правой руки размазал по шее выступившую каплю крови и посмотрел на Бориса Дмитриевича с такой ненавистью, что очевидно стало — на куски готов разорвать.

— Ты слово пацана дал, — напомнил Сивый.

Надо отдать должное Зяблику, слово он нарушать не стал. Раздраженно сплюнул, принимаясь на ноги, правда без помощи Бориса Дмитриевича, выходит зря руку протягивал.

«Ну хорошо хоть смекнул сразу».

— Я в отличие от тебя слова не нарушаю, — прошипел Зяблик, пристально глядя в глаза Сивому.

— Ты о чем?

— О том, что если сказал, что к бабе не буду лезть, то не лезу, а ты фуфломет. Слово своё нарушаешь.

Сивый удивился — неожиданно выходит.