Читаем без скачивания Второй шанс адмирала Бахирева - Борис Царегородцев

– Передать на «Гепард», мы подходим, будем снимать экипаж.

Тут же пришел ответ, запрещающий подходить к ним, не дай бог, рванет торпеда в тот момент, когда «Акула» будет у борта, тогда еще больше людей погибнет.

Гудим, несмотря на протесты Подгорного, аккуратно приблизился вплотную к «Гепарду». Забрав большую часть экипажа с аварийной подлодки, тут же отошел на безопасное расстояние.

Вся операция по обезвреживанию торпеды заняла минут сорок, но эти сорок минут для кого-то показались нескончаемыми часами.

Уже неопасную торпеду с большим трудом отцепили от торпедного аппарата, и она, при падении ударившись о борт, ушла на дно. Вот так закончился поход для Подгорного, ну и пусть он не отличился, все еще впереди, главное, подводная лодка не пострадала. Этот инцидент выявил ненадежность этих решетчатых торпедных аппаратов, у них оказалось много недостатков. Это повреждение торпед при погружении подводной лодки глубже двадцати метров. Обмерзание в зимнюю пору. Иногда они застревали в аппарате, что и подтвердилось в этом походе. Представляли они большую опасность при обстреле, любой осколок, попавший в боевую часть торпеды, приводил к фатальному результату для подводной лодки. Все это подтолкнуло подводников к тому, что нужно на последующих подлодках этой серии, что сейчас достраивались и были в низкой степени готовности, переделать немного проект, чтобы можно было разместить внутри еще четыре торпеды. Разделить подлодку на несколько отсеков водонепроницаемыми перегородками[10]. Вернувшись из похода, Подгорный написал обстоятельную докладную записку на эту тему, что послужило в последующем основанием для переделки подлодок уже заложенных и имевших низкую степень готовности. В дальнейшем подводные лодки на наших верфях строились только по измененному проекту.

После того как немцы потеряли свой броненосец на нашей засаде, они прекратили все попытки добить крейсер, решив, что он и без того основательно поврежден, вряд ли мы его захотим восстанавливать. Возможно, ограничимся демонтажом артиллерии и оставшихся в целости приборов и механизмов. Прецедент уже был, это крейсер «Магдебург», выскочивший на камни в самом Финском заливе, там русские также сняли орудия и кое-что из целого оборудования.

Теперь для германского флота оставалась одна задача – это прикрыть фланг своей армии, наступающей вдоль курляндского побережья на Ригу, от систематических обстрелов русскими кораблями. А после прорыва в Рижский залив совсем изгнать русских оттуда.

Радиоразведка Ренгартена перехватила и расшифровала ряд германских радиограмм, из которых стало ясно, что противник в ближайшие дни предпримет попытку прорыва в Рижский залив. Командование флота с целью усиления минной обороны Ирбенского пролива и Рижского залива решило срочно выставить ряд дополнительных минных заграждений как на подступах к Ирбенскому проливу, так и в самом проливе. Этим занимались эсминцы и минный заградитель «Амур». Эсминцы ставили мины в просветы между прежними минными заграждениями, а также вешали отдельные банки южнее Цереля. Здесь было выставлено еще 550 мин. Кроме того, 8 августа минным заградителем «Амур» было усилено заграждение у южного (курляндского) берега Рижского залива, а с сетевых заградителей были растянуты в проливе сетевые заграждения против подводных лодок. Решили, пока противника нет, старые подводные лодки не выводить, так как со своей мизерной автономностью они там пока не нужны. Хотя в дозоре перед входом в залив на позиции находилась подводная лодка «Кайман». А новых в русском флоте всего две, не считая «Акулы». «Гепард» находился в Гельсингфорсе – принимал боеприпасы после своего неудачного похода. «Барс» решили послать через Суэло-Зунд на коммуникации противника только после начала операции. А пока оставалось только ждать ее начала.

Глава 10

Ирбенский пролив – первая попытка прорыва

I

Сутра 10 августа на штабном корабле Балтийского флота «Кречет» все стояли на ушах. В четыре часа утра на корабль пришло сообщение с Цереля: «Перед Ирбенским проливом появился огромный Германский флот, противник обстреливает маяк и стоянку дозорных эсминцев».

– Ну вот, началось! – воскликнул я, когда эта новость дошла до «Полтавы».

Германский флот Балтийского моря, хоть и поредевший основательно за последние два месяца, но пополненный переведенными кораблями с Северного моря, выделил для этой операции три линейных корабля (броненосца) типа «Виттельсбах», два типа «Брауншвейг», четыре крейсера, семнадцать миноносцев, двадцать один морской и двенадцать катерных тральщиков.

Под общим командованием вице-адмирала Шмидта германский флот с утра предпринял попытку прорыва в Рижский залив через Ирбенский пролив. Главной целью операции было уничтожить русские корабли в Рижском заливе. Если не получится уничтожить, то вытеснить их через южный выход в Моонзунд, заминировав проход. Была поставлена задача полностью заблокировать выход из Перновского залива. По возможности затопить там несколько старых пароходов, чтобы лишить русские корабли и подводные лодки базирования на Пернове. Обстрелял укрепления и фланги русского фронта у Усть-Двинска и Риги, поспособствовать их захвату войсками. По мере благоприятного развития этой операции намечалось захватить весь Моонзундский архипелаг.

А чего его не захватить-то было, если на острове Эзель находилось всего три батальона пехоты и две батареи полевых пушек. Да только успели установить две береговые батареи. Одна находилась на мысе Церель и состояла из четырех 152-мм орудий, вот только полностью ее оборудовать не успели (потом на ее месте начнут устанавливать 305-мм орудия). Еще одна батарея, и тоже четырехорудийная, но только 75-мм орудий, находилась к северо-востоку от первой, у деревни Менто. Вот и вся оборона острова Эзель. Это просто счастье, что противник не знал истинных сил защитников архипелага, а то, возможно, немцы предприняли бы попытку захвата островов.

О создании противодесантной обороны Моонзундских островов заговорили еще в конце 1914 года, когда на фронте дела пошли не так, как хотелось русскому командованию. Этот вопрос особенно остро встал еще в мае 1915 года, в связи с получением агентурных данных о подготовке в Киле десанта в составе двух корпусов. Эта операция не состоялась, но флоту пришлось выделить для противодесантной обороны три морских батальона, а сухопутному командованию – одну конную сотню да роту ополченцев и две полевые батареи.

Других сил тогда ни флот, ни крепость Петра Великого не имели, поэтому командование решило основную часть сосредоточить на острове Эзель, оставив на острове Даго и других островах конные части для наблюдения. Учитывая, что побережье острова Эзель изобилует местами, удобными для высадки десанта, все силы гарнизона сосредоточили в центре острова, примерно на одинаковом удалении от всех опасных мест (60–70 км). Считалось, что силы обороны будут обладать высокой подвижностью и иметь надежную связь с наблюдательными постами на побережье.

К концу лета 1915 года, то есть после начала операции германского флота, гарнизон Моонзундской обороны состоял из отдельной морской бригады, трех полевых батарей, пулеметной команды, двух конных сотен и 3-й Аренсбургской пограничной бригады батальона ополченцев. Все эти силы находились на трех островах: Эзель, Даго, Моон, но основная часть войск была сосредоточена на Эзеле.

Немцы предполагали осуществить высадку десанта на восточном берегу Рижского залива, но это было только в перспективе.

Германский флот со стороны Финского залива прикрывали прибывшие с Северного моря силы Флота Открытого моря (в составе восьми линейных кораблей-дредноутов типа «Нассау» и «Остфрисланд», трех линейных крейсеров, четырех крейсеров, тридцати двух эсминцев и миноносцев и тринадцати тральщиков) под командой вице-адмирала Хиппера. Конечно, не все эти корабли сейчас собрались перед проливом, это просто общее количество выделенных германским флотом кораблей для этой операции, но большая часть была здесь.

Итак, 10 августа еще в темноте перед рассветом германский броненосец и два крейсера подошли к маяку Церель с намерением уничтожить береговой пост наблюдения и стоящие за мысом эсминцы прикрытия минного заграждения. Из-за тумана и темноты подошедшие корабли с маяка заметили слишком поздно, а потому одновременно с донесением на стоявшие за мысом эсминцы посыпался град снарядов. Эсминцы стояли очень тесно, однако ни один снаряд не попал в корабли, хотя осколки пробивали борта и дымовые трубы, а фонтаны от разрывов заливали некоторые эсминцы водой. Существенных повреждений и даже раненых среди экипажей не было. Все суда, находящиеся возле мыса, снялись с якорей и рассыпались в разные стороны. Береговая батарея открыла огонь по противнику, чем во многом удивила немцев, которые никак не ожидали, что орудия уже введены в строй. Противник, видя, что их попытка с внезапным ударом провалилась и все русские корабли сумели выйти из-под огня, отступили за пределы орудийного огня с береговой батареи.