Читаем без скачивания Стебелек и два листика - Владимир Михайлов

- Хорошо. Задача непроста, но я займусь ею.

- Спасибо. Что ты узнал о том, о чем я просил раньше?

- Достоверно - почти ничего. Но с вероятностью девять из десяти - кое-что. Для того, чтобы здесь могли возникать и существовать новые создания, нужно определенным образом скорректировать деятельность Комбинатора. Иначе вряд ли что-либо окажется возможным.

- А как это сделать?

- Если ты поручишь выяснить - я попытаюсь.

- Сделай это, пожалуйста.

- Юниор! - Слушаю.

- Кристалл давно готов. Но до сих пор не извлечен из инкубатора и не установлен на место. Корабль все еще неисправен.

- Я не собираюсь никуда лететь.

- Корабль неисправен. Этого не должно быть.

- Неважно.

- Важно. Я не смогу работать над твоими задачами в полную силу до тех пор, пока меня будет раздражать ощущение неисправности корабля. Пойми: я чувствую его, как продолжение моего тела. Если хочешь получить ответы - установи Кристалл.

- Ладно, если ты уж так сильно хочешь.

- Я не могу хотеть или не хотеть. Это нужно - значит, должно быть сделано.

- Я сделаю.

Но и после этого разговора Юниор взялся за Кристалл не сразу. Слишком уж много было всякой другой работы. Они с Зоей усердно вили свое гнездышко, а кроме того, Юниор изображал заядлого фермера, так что и впрямь можно было подумать, что копаться в земле всегда было любимым его занятием. Он подготовил еще одну площадку для Зои, для ее цветов; однако из того, что было посеяно на первой, не взошло ни единого ростка. Почему - им, не сведущим в ботанике и агрономии, понять не удавалось, но они упорно продолжали работу, хотя все меньше верили в ее успех.

- Юниор,- сказала Зоя однажды.- Семена так и не дают всходов; я тут раскопала несколько - они не изменились: не сгнили, но и не начали прорастать.

- К сожалению,- согласился Юниор, выпрямившись и опершись на лопату.- Видимо, Комбинатор как-то подавляет их, и здесь могут существовать не настоящие, а лишь его растения.

Зоя отвернулась.

- Что ты? Тебя это так сильно огорчает?- встревожился он.

- Не только это. Я ведь тоже - не настоящая… Я привыкла к этой мысли, потому что верю тебе во всем. Но когда-нибудь ты станешь попрекать меня этим.

- Зоенька, подумай! Попрекать тебя? Да ты в миллион раз лучше всех, как ты говоришь, настоящих! Я никогда и ни в чем не смогу упрекнуть тебя.

Зоя повернулась к нему. Глаза его блестели от слез.

- Здесь, конечно. Но если тут что-нибудь случится…

- Непохоже,- сказал Юниор,- чтобы здесь могло произойти что-то такое, чего мы не хотели бы.

- Разве это совсем исключается? Юниор подумал.

- В принципе - нет…

- Вот видишь. И тогда одно из двух: или тебе придется улететь и бросить меня здесь…

- Никогда!

- Или остаться со мной, подвергнуться опасностям и, может быть, погибнуть. Разве тогда ты не станешь упрекать меня?

- Нет, родная. Но ты права вот в чем: нам действительно надо приготовиться ко всяким случайностям. Я, откровенно говоря, по-прежнему считаю, что ничего страшного тут произойти не может. Но… пусть для твоего, для нашего спокойствия.

- Что значит «подготовиться к случайностям»? У тебя все равно будут два выхода: остаться - или улететь…

- С тобой!

- Я - на корабле?

- Именно!

- Но ты же говорил… Или это не так?

- Вот именно так: сейчас войти в корабль ты не можешь. Но я уверен: есть способ что-то изменить. Что-то придумать…

- Скажи - что.

- Пока еще нет. Надо основательно подумать, посоветоваться с Умником.- Юниор оглядел вскопанный участок: слой почвы был тонок, под ним лежал все тот же черный песок.- Пожалуй, хватит на сегодня.- Воткнув лопату в землю, Юниор подошел к Зое, обнял ее за плечи.- Пойдем ужинать, маленькая? Такая работа, должен сказать тебе, весьма благотворно действует на аппетит. Да и вообще, мужчины - страшно прожорливые существа, ты не находишь?

- Нахожу,- сказала Зоя.- И просто не понимаю, как я до сих пор могла мириться с этим. Но ведь кормить вас - единственный способ хоть как-то поддерживать семейное согласие.

- Ты права,- сказал Юниор.- Без пищи я слабею.- Он подхватил Зою на руки и понес.- Боюсь, что я не смогу пройти так и тридцати километров. Вот после ужина - другое дело.

- Пока донеси меня до дома,- сказала Зоя, обняв его за шею.- А после ужина, так и быть, я позволю тебе носить меня на руках, пока не надоест - мне.

- Повинуюсь!

Когда они уже подходили к дому, Юниор, так и не опустивший Зою с рук, спросил негромко:

- Ты затем и начала разговор насчет возможных неприятностей, чтобы не идти домой пешком? О, женская хитрость!

Зоя подняла на него серьезные глаза.

- Нет, хотя, конечно, раз нет лошадей, приходится как-то выходить из положения… Кстати, почему их нет?- И уже другим тоном: - Знаешь, мне на самом деле отчего-то беспокойно.

- Ты можешь объяснить - отчего?

- Ничего не могу объяснить. Но..: что-то не так. И мне иногда снова становится страшно. Как в самом начале. Наверное, все это мои бредни и ты будешь смеяться?

Юниор молча поднялся на веранду и здесь позволил Зое соскользнуть с его рук и встать на пол, но продолжал обнимать ее за плечи.

- Нет,- только теперь ответил он.- Смеяться не буду. У нас, в Дальней, интуиция в большом почете, мы никогда не пренебрегаем ощущениями, даже не имеющими логического обоснования. Знаешь, что я сделаю завтра же? Снова слетаю на разведку - туда, к черной дыре.

- Я буду очень волноваться,- тихо сказала Зоя.- Как жаль, что мне нельзя с тобой.

- Тогда опасностей не возникло бы?- улыбнулся Юниор.

- Нет,- серьезно ответила она.

- Ты будешь со мной. Разве я теперь могу существовать один? Ты всегда рядом.

- Знаю,- кивнула Зоя.

Пока воздушным потоком аграплан не выбросило за пределы купола, Юниору казалось, что полет вряд ли будет отличаться от предыдущего. И в самом деле: ветер, насколько можно было судить изнутри, не усилился, а что другое могло угрожать им?

Ветер и на самом деле оставался таким же - равномерным, без порывов и пауз, сплошным, как безбрежная река без островов и мелей. Оказавшись в свободном пространстве, Юниор не сразу стал набирать высоту, хотя помнил, что чем выше, тем воздушный поток слабее. Сейчас он не собирался снова лететь к дыре, хотя она продолжала интересовать его; Юниор решил сделать лишь несколько расширяющихся кругов, лететь как бы по раскручивающейся спирали, оставляя купол в центре. Такой облет казался Юниору нужным хотя бы для того, чтобы убедиться, что, кроме этой дыры, в окрестностях купола нет ничего непонятного или угрожающего.

Что-то изменилось - это пилот понял почти сразу. Что? Он сообразил лишь на втором витке: чем дальше от купола, тем больше стало встречаться светлых пятен среди черного песка. Сперва Юниор подумал, что это - тоже песок, но только белый,- но, снизившись и пролетев несколько сот метров на бреющем, почти над самой землей, убедился, что это не так: более светлые пятна были местами, чистыми от песка, обнажившимся скальным основанием. Очень возможно, что песок постепенно сносило ветром. На третьем витке таких пятен оказалось больше, камень лежал обширными площадями, песок сохранялся лишь кое-где, в углублениях. Можно было подумать, что черный песок сейчас остался лишь на просторной круглой площади, в центре которой возвышался купол, прозрачный, казавшийся отсюда ярко-зеленым пятном на сумрачно-фиолетовом фоне. Возможно, сам купол и задерживал песок - не только из-за своей непроницаемости для ветра, но и само поле как-то влияло, сдерживало, может быть, сообщая песку статический заряд. Юниор не успел как следует подумать об этом: его внимание привлекло нечто новое, что вовсе его не обрадовало, напротив, заставило нахмуриться и даже прикусить губу.