Читаем без скачивания Гелен: шпион века - Эдвард Кукридж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
26 февраля Гелена вызвали в Ставку Гитлера. Он должен был предстать перед фюрером уже на следующее утро, после того как тот на протяжении нескольких недель отказывался его видеть. Гудериан ознакомил Гитлера с геленовским меморандумом по «Вервольфу», и тот выказал желание поговорить с Геленом лично. Вид Гитлера наверняка потряс Гелена, однако он пишет в своем дневнике, что «фюрер был сама обходительность» и они говорили на самые разные темы, в том числе и о возможной отправке на помощь группе армий «Висла» отрядов «фольксштурма». Гелен также высказал свои соображения относительно численности советских танковых войск, а также бедственного положения немецких военнопленных в советских лагерях. Гитлер приказал Гелену продолжить засылку разведгрупп в тыл врагу, но только совместно с РСХА. В конце разговора Гитлер преподнес Гелену «приятный сюрприз», объявив, что решил повысить его в звании до генерал-лейтенанта и уже отдал распоряжение генералу Бургдорфу обнародовать приказ. Правда, у фюрера на уме было для Гелена задумано нечто большее, и именно по этой причине он и позвал его к себе.
Ему нужны были граммофонные записи звуков боя и скрежета танковых гусениц — их предполагалось раздать фронтовым командирам, чтобы через усилители транслировать из немецких окопов на советские позиции. Гелен сказал Гитлеру, что его отдел располагает коллекцией грамзаписей, а кое-что можно будет позаимствовать со склада пропагандистских материалов Геббельса, хотя сама затея потрясла его своей чудовищностью. И ему не хотелось оказаться втянутым в эту безумную аферу. Гелен попросил Шелленберга, чтобы тот поручил ее выполнение военному отделу РСХА. Нежелание Гелена лично взяться за выполнение этой директивы фюрера, плюс его вмешательство в судьбу отряда Шерхорна сыграли на руку его соперникам из СС — те уцепились за это как за возможность его оклеветать. 9 марта Скорцени доложил о геленовской «неуживчивости». Теперь в ОКВ против Гелена накопилось уже несколько «черных шаров», и расположение к нему Гитлера сменилось гневом. Гелену об этом ничего не было известно, и 17 марта вместе с «Валли-J» он начал свою последнюю крупномасштабную операцию, вернее две, «Андерсен» и «Атлас», и отправил в неприятельский тыл диверсионную группу под командованием капитана Тренка.
28 марта состоялась последняя беседа Гудериана с фюрером. Гудериан показал ему очередной геленовский доклад, и дело вновь окончилось скандалом. В своих мемуарах Гудериан описывает несколько таких сцен, как, например, 13 февраля: «Он замахал кулаками, лицо его покраснело, все тело сотрясалось… После каждого прилива ярости он принимался расхаживать взад-вперед по ковру, затем резко останавливался и вновь бросал мне в лицо обвинения… Глаза, казалось, были готовы вылезти у него из орбит, на висках вздулись жилы».
На этот раз, выплеснув гнев на Гудериана, Гитлер успокоился и скдзал едва ли не шепотом: «Генерал-полковник Гудериан! Состояние Вашего здоровья таково, что Вам в срочном порядке необходимо взять шестинедельный отпуск».
Об отстранении Гудериана Гелену стало известно на следующее утро. Он прекрасно понимал, что в скором будущем, очевидно, и его постигнет такая же участь. Ему также стало известно и о новых обвинениях в свой адрес: он якобы «нарушил отданный фюрером приказ», и ему больше не доверяют. Это был намек на докладную записку, которую Гелен направил в ОКВ. В ней говорилось о том, что изданный 22 марта приказ не был передан в группу армий «Курляндия», поскольку та к тому моменту оказалась в «котле», а «ненадежность связи сделала невозможным обеспечение секретности передаваемых распоряжений, поскольку они могли быть перехвачены неприятелем».
В конце концов Гелен понял, что руководство РСХА вознамерилось разделаться с ним. Именно поэтому он разработал финальный план отмщения. 28 марта, то есть в день отставки Гудериана, он послал в РСХА телетайпное сообщение, копию которого направил в ОКВ. Вот что в нем говорилось: «Анализ разведданных свидетельствует о том, что железнодорожные мосты через Вислу в Кракове, Деблине, Варшаве и Торни (Торуни) остались целы. Через эти мосты русским идет подкрепление как живой силой, так и боеприпасами. Разрушение, полное или частичное, этих мостов облегчило бы положение наших войск. Снабжение советского фронта по Одеру и Нейсе зависит от мостов в Варшаве и Торуни».
Гелен знал, что задача по разрушению этих мостов была возложена на подконтрольные Скорцени карательные отряды «Ост», в которые входило несколько уцелевших эскадрилий СС. Увы, ничего у них не получилось, и как только об этом стало известно Гитлеру, гнев его не замедлил обрушиться на головы руководства РСХА. Месть Гелена может показаться поспешной и необдуманной, ведь играть в такие игры было опасно — сколько его друзей поплатились за это жизнью: уже был расстрелян Ренне, а вскоре за ним последует граф фон Риттберг. Но, с другой стороны, решимость Гелена свести счеты с СС предстает и в ином свете. Он уже замыслил свой собственный план сдачи в плен к американцам. Если этот план удастся и американцам потребуются доказательства его антинацистских настроений, как нельзя кстати окажутся документальные свидетельства его натянутых отношений с РСХА. Гелен позаботился о том, чтобы подшить копию этой докладной в свою личную секретную папку, пометив собственной рукой: «Сохранить! Чрезвычайно важно!»
В течение нескольких недель он обсуждал с Бесселем и подполковником Бауном ситуацию, которая последует за крушением Третьего рейха. Гелен был убежден, что, как только Германия капитулирует, конфликт между западными державами и СССР станет неизбежным. Гелен считал, что на немецкой земле начнется новая война. И словно в подтверждение его мыслей к нему на допрос доставили двух захваченных в плен офицеров советской военной разведки ГРУ. Пленники признались, что они входили в состав одной из нескольких групп агентов ГРУ и НКВД, которые получили приказ проникнуть сначала в немецкий тыл, а затем пробраться к американцам и англичанам, «чтобы выведать, как Эйзенхауэр и Монтгомери готовятся к нападению на Советский Союз». Гелен принял эти утверждения за чистую монету, Бессель и Баун разделяли его мнение. С этого момента последний план Гелена перерос в настоящий заговор.
Абсолютно фантастический план, который он обсуждал с Бесселем и Бауном, обязан своим рождением тайной беседе Гелена с Гудерианом, которая состоялась накануне Рождества 1944 года. Гелен тогда посоветовал своему собеседнику убедить армейских командиров, что единственный способ спасти Германию от катастрофы — это немедленно сложить оружие перед армиями западных держав, вывести немецкие войска с оккупированных ими территорий на западе и северо-западе Европы, с тем чтобы обрушить удар на Советский Союз,
