Читаем без скачивания Варяг - Александр Мазин

Глава вторая …И старые друзья

Малый Торжок утопал в снегу. Сугробы поднимались до половины стен. Белая гора, белые крыши, белая шапка на кремлевской башне. А внизу – белая лента замерзшей Сулейки, исчерченная узкими полосками от лыж и широкими – от саней. У берегов чернели вмерзшие в лед причалы.

– Кто таков? – Скольдов отрок, стражник у ворот, встал на пути Духарева, предупреждающе подняв сулицу. Заметил, значит, меч за спиной.

– Не признал, Выдр? – Духарев соскочил с коня, мотнул головой, стряхивая снег с отросших кудрей.

– Серегей? – не очень уверенно спросил отрок.

– Я,– подтвердил Духарев.

– Ишь как оно! – Отрок оглядел Духарева и его жеребца с явным одобрением.– Степной коник, я чай?

– Хузарский.

Отрок опустил копье, потянулся к конской морде.

Пепел тут же прижал уши и нацелился куснуть, но Выдр убрал руку и засмеялся.

– Добрый коник,– произнес он с удовольствием.– Откуда?

– На смоленской ярмарке взял,– ответил Духарев.

– Много отдал?

– Четыре гривны.

– Не дешево… – покивал Выдр.– Отдашь мне за пять?

Серега погладил Пепла. Тот ткнулся в ладонь мягкими губами. Морковку искал.

– И за десять не отдам,– сказал Духарев.– Он теперь мой.

– Да я так спросил,– не особо огорчился отрок.– Мало ли…

– Войти-то мне можно?

– Входи,– Выдр отодвинулся, уступая дорогу, и Духарев, ведя Пепла в поводу, двинулся наверх, к родному дому.

Дом стоял пуст. Ни утвари, ни живности – ничего. Холодная печь, стылая изба. В хлеву даже сена нет. Во дворе – ничего. Только ведро у колодца. Сергей ждал худого, но в самое худое верить не хотелось. И до самого конца не хотелось верить в то, что привиделось.

Серега отвел жеребца в хлев, снял сумки, расседлал, подсыпал овса.

Когда вышел, увидел соседку. Поздоровались.

– Ить ты зря тут располагаешься,– заметила женщина.– Это теперь не ваше.

– А чье? – нахмурился Духарев.

– Гораздово.

– А мои где?

– У него ж.

– Это как так? – мрачно спросил Серега.

Женщина смутилась.

– Ты лучше дружка своего расспроси,– посоветовала она.– Чифаню.

Чифаню Духарев отыскал в Любимовой лавке. Чифаня резал пояс. Тут же был и Сычок.

– Здорово!

– Здравствуй! – Чифаня даже улыбнулся сначала, но тут же помрачнел. А вот Сычок обрадовался искренне, сгреб Серегу в охапку, стиснул по-медвежьи. Духарев еле высвободился.

– О! У тя меч! – закричал новгородец. Глаза его заблестели.– Покажь!

Духарев закинул руку, привычно выдернул длинный клинок. Аккуратно, чтоб не задеть низкую балку.

– Ух ты! – восхитился Сычок.– Эк ты наловчился!

Серега не удержался, похвастал: вертанул меч двойной петлей. Сычок отшатнулся. Любой отшатнется, когда перед глазами с шорохом рвет воздух смертоносное лезвие. Любой, кроме воина. Духарев понял это – и устыдился. Бросил меч обратно в ножны.

– Чифаня,– сказал он.– Где мои?

– Горазд взял,– не поднимая глаз от работы, произнес внук Любима.

– Как?

– За навет.

– Да он… – воскликнул Сычок.

– Помолчи,– зло, не по-приятельски, а по-хозяйски оборвал его Чифаня.– Я говорю. Когда ты пропал, Серегей, Слада сказала: на вас Горазд со своими людьми напал.

– Верно сказала,– подтвердил Духарев.

Чифаня пожал плечами: теперь-то какая разница?

– Горазда в городе не было,– продолжал он.– Только к зиме вернулся. Князь полоцкий за данью приехал, и Горазд с ним. Мыш пошел на Горазда жаловаться. Я ему говорил: глупость, но он не послушался, дурачок! Пошел. А у него один видак, да и то девка. А у Горазда – полная дюжина. И гневом Перуна он поклялся: нет тебя у него, и никому он тебя не продал.

– Не соврал,– кивнул Духарев.– Я от него сбежал.

– Надо было тебе в город вернуться,– сказал Чифаня.– А так… В общем, перед Перуном с Гораздом не Мышу биться. И заступников у него не нашлось. А князь полоцкий с Гораздом дружен, вот и присудил: за лжу на княжьем суде с Мыша виру в двадцать гривен. И Горазду за навет – десять. Сроку дал – два дня.

А у Мыша всего – девять гривен нашлось. Хотел дом продать – никто не купил. Горазд – муж большой, советник, с князьями дружен, Скольд его слушает. Кто с ним ссориться станет из-за девки и мальчишки? Не добыл Мыш денег. Виру за него Горазд заплатил, а их со Сладой к себе холопами взял… Да ты не думай! – быстро проговорил он.– Горазд их не забижал! Чего ему! Он же их продать хочет весной, в Киеве или еще где. Ты плохого не думай!

– Я плохого не думаю,– процедил Духарев.– Я только хорошее думаю. Например, об одном нашем знакомце, который для друга двадцать гривен пожалел!

Чифаня побледнел, но смолчал.

– Или скажешь, что не смог бы набрать два десятка гривен? – язвительно спросил Духарев.

– Это большие деньги,– не поднимая глаз, проговорил Чифаня.– Но я бы набрал.

– И что же тебе помешало? – осведомился Серега.

– Дед запретил! – отрезал Чифаня.

Все, разговор окончен.

Серега повернулся и вышел вон.

Уже за рынком его догнал Сычок:

– Серегей! Стой! Да стой ты!

– Что нужно? – холодно спросил Духарев.

– Ты куда?

– К Горазду.

– Не ходи. Его в городе нет. Он с князем в Полоцк уехал. И твоих забрал.

– Значит, и мне в Полоцк,– отрезал Сергей.

– Ага… Понятно… – Сычок не отставал, тащился за Духаревым.– Слышь, Серегей… Ну зачем ты так? С Чифаней? – выдавил новгородец.– Он знаешь как горевал! Да не может же он старшего в роду ослушаться! Да никто не сможет! Вот ты бы смог?

– Я бы смог,– сухо ответил Духарев и ушел, оставив Сычка застывшим посреди улицы с разинутым ртом.

За время его отсутствия в Мышовом доме кое-что изменилось. Во дворе, помимо следов Сереги и Пепла, появились еще чьи-то. Некто в больших валенках прошел через двор, заглянул в дом, а затем в хлев.

Духарев подошел к хлеву. За стенкой что-то бубнил мужской голос. Хотя следы, определенно, одного человека.

Серега сильным толчком распахнул дверь…

Ба! Старый знакомец! Трещок!

Духарев недобро усмехнулся и шагнул внутрь.

Гораздов приказчик повернулся на звук.

– Ага,– сказал он совершенно спокойно.– Вернулся. Конь-то твой?

– Мой,– признал Духарев.

– Так себе конь, мелковат,– авторитетно изрек Трещок.– Гривны за полторы зачтется.

– Это ты о чем? – От Трещковой важности Серега даже слегка опешил.

– Брат твой Горазду двадцать гривен должен,– деловито объяснил Трещок.– Конь этот в уплату пойдет. В счет долга.

– А еще что скажешь? – с нехорошей улыбкой поинтересовался Духарев.

– Ты тож со мной пойдешь.– Серегиной усмешки Трещок не заметил, а если и заметил, то не понял, что она означает.

– Седло тож возьми,– продолжал он.– Седло старое, но на полгривны… Э-э-э! Ты чего это? – воскликнул он, увидав в Серегиной руке меч.– Ты чего это? – Трещок потянулся к ножу.

– Давай! – поощрил его Духарев.– Рискни слабым здоровьем!

Трещок попятился.

– Ты ж это… Биться не умеешь? – не очень уверенно проговорил он.

Пепел фыркнул. Очень уместно.

– Ты так думаешь? – ухмыльнулся Духарев… и вдруг коротко полоснул мечом. Трещок отпрянул, но недостаточно быстро. Отточенное жало клинка вспороло его полушубок от плеча до бедра. Только полушубок. Духарев пока не собирался его потрошить.

– Значит, не умею? – осведомился он, подсовывая ледяной клинок под бороду Трещка и дотрагиваясь до его горла.– Уверен?

– Н-нет..

– Жить хочешь?

– Тебе виру платить надобно будет… – пробормотал Трещок.– И головное…

– Я спросил: жить хочешь? Или – нет?

– Хочу!

– Где Горазд?

– В П-полоцк поехал.

– Мои – с ним?

Трещок покосился на уходящий под бороду клинок.

– Д-да!

– Из Полоцка до оттепели вернутся?

– Н-нет!

– Почему?! – рявкнул Духарев.

– Из Полоцка Горазд сразу в Киев пойдет! – быстро проговорил Трещок.– Сначала – к Днепру, а как вскроется – на лодьи и вниз, к Киеву.

– Молодец,– похвалил Духарев.– Живи пока.

Он убрал меч в ножны.

Трещок вздохнул с облегчением. Поглядел, как Духарев седлает Пепла.

– Значит, со мной не пойдешь? – спросил Гораздов приказчик через некоторое время.– А ежели я гридням пожалуюсь?

– Не пожалуешься,– не оборачиваясь, ответил Духарев.

– Это почему же? – запальчиво спросил Трещок.

– А вот поэтому! – Духарев мгновенно развернулся и ударил наглеца кулаком в висок. Тот упал физиономией прямо в свежее Пеплово «яблоко». Духарев брезгливо перевернул приказчика носком сапога. Готов. Минимум полчаса проваляется.

Серега вывел Пепла (жеребец аккуратно переступил через лежащего) во двор, прыгнул в седло.