Читаем без скачивания Желтый свитер Пикассо - Мария Брикер

Анастасия поставила перед Еленой Петровной чашку с кофе и села напротив.

– Спрашивайте, – вопросительно глядя на Елену Петровну, разрешила Звягинцева. – Ничего, что я буду есть во время разговора? Мне мой агент рекомендует еще пару килограммов набрать. А то я, пока у Варламова снималась, весь свой имидж растеряла. Он, изверг, заставил меня сильно похудеть, а народ недоволен. Письма гневные пишет. Недавно с Украины посылка пришла. Семь килограммов сала поклонники прислали! Хотите? Вкусное необыкновенно! Вы так на меня смотрите, словно в чем-то подозреваете? – Она сказала это спокойно, не меняя интонации, и улыбнулась, но улыбка вышла натужной и неискренней.

– Сала не хочу, спасибо, – поблагодарила Елена Петровна, не сводя с Насти глаз. «Нужно правильно выдержать паузу, и актриса расскажет все сама», – решила Зотова, но пауза все тянулась и тянулась, а Звягинцева разбалтывать свои секреты не торопилась. Зотова вздохнула и открыла было рот, чтобы продолжить беседу, но не успела.

– Вы все знаете, да? – потерянно спросила Анастасия. Елена Петровна торопливо кивнула, ликуя в душе – все получилось!

– Рассказывайте, Настя. В ваших интересах все рассказать, – подбодрила она актрису. Анастасия встала, подошла к окну и открыла форточку. Елена Петровна непроизвольно дернулась в ее сторону. Не хватало ей еще самоубийства для полного счастья! Анастасия уловила это движение, обернулась и рассмеялась:

– Неужели вы думаете, что я способна на такие глупости? Теперь уже нет. А тогда… тогда думала, руки на себя наложу. Всех порву! Вы себе представить не можете, что такое строгая диета! Я есть люблю! Очень люблю! И чуть с ума не сошла. Всех ненавидела. Всех! Я от еды бежала, как от чумы. Снотворное пила, чтобы спать больше и о еде не думать, но мне даже по ночам снилось, что я голодная. Сладкого хотелось так, что слезы на глаза наворачивались. Как назло, Аля все время со своими шоколадками таскалась. Везде! Этот запах шоколада… Сладкий, тягучий, манящий… Я ей по-человечески говорила: «Аля, не ешь при мне шоколад». Она шоколадку спрячет, а на следующий день вновь фольгой шуршит перед моим носом. Поймите, я была на грани! Съемки завершились, и я накинулась на еду как ненормальная. Ела, но вкуса не чувствовала, даже не ела – жрала! В животное превратилась. Заталкивала в себя все, что под руку попадется, а после меня рвало в туалете: не усваивалась пища. Знаете, как это страшно? Срыв случился в Париже, перед премьерой. Затмение какое-то нашло. Я Алевтину увидела с очередной шоколадкой, ну и… Мне так стыдно! Я просто хотела испортить ей настроение. Испортить так, как она портила его мне постоянно. Понимаете?

Зотова понимала. Все, что говорила Звягинцева, было объяснимо и даже логично, но – дико. Невозможно дико!

– И вы решили Алевтине отомстить, подложив ей под дверь посылку с дохлой крысой и записку с угрозами?

– Глупая я баба. Глупая! Но посылка случайно попала к Ольсену. Так все закрутилось… – Звягинцева вернулась за стол, тяжело села. Выглядела она совершенно несчастной. Зотова тоже никакого счастья от признания актрисы не испытала. Все ее логические цепочки рвались одна за другой. Радовало только одно: теперь хотя бы можно было сбросить со счетов деталь, о которую она постоянно «спотыкалась» в своих рассуждениях и в итоге окончательно сбилась с пути и выстроила неверную версию, предположив, что убийца – страстный поклонник Марии Леви. Хотя в данный момент и без этой злосчастной посылки было уже ясно, что поклонником Марии Леви убийца не являлся, иначе звезда не лежала бы в данный момент в морге. – Что мне теперь за это будет? Алевтина собирается подавать на меня в суд за моральный ущерб? – вернула ее Звягинцева к действительности. – Я готова выплатить ей любую компенсацию и извиниться. На все, что угодно, готова. Алевтина – замечательный человечек, а я поступила с ней так низко! Мне теперь не верится, что это сделала я…

– Где вы взяли крысу? – устало спросила Елена Петровна.

– Купила в магазине, – прошептала Звягинцева. – И… и… потом… я ее…

– Ладно, Настя, достаточно, понимаю, вы были не в себе, – остановила откровения актрисы Елена Петровна: в конце концов, не трагическую смерть крысы она пришла сюда расследовать. Звягинцева вздохнула с облегчением, словно у нее камень с души свалился. Зотова напротив, чувствовала, что она камнем идет под воду и тонет.

– А как вы узнали, что это я подложила под дверь Алевтины посылку? Наш местный Пуаро разболтал? – вдруг спросила Звягинцева.

– Кто? – не поняла Елена Петровна.

– Ну, Грушевский, оператор наш, следопыт-любитель.

– Почему Пуаро? О чем вы говорите, Настя? – напряженно спросила Елена Петровна.

– Так его же Староверцев нанял, чтобы он за Машкой приглядывал! Вот Сергей и ходил за ней по пятам с утра до вечера и стучал ему обо всех ее похождениях. – Зотова замерла и вытаращилась на Звягинцеву как на привидение. – Так это он вам про посылку разболтал? – растерянно спросила Анастасия, уловив на себе странный взгляд следователя.

Елена Петровна кивнула и глупо хихикнула. Звягинцева окончательно опешила.

– Когда вы узнали, что Грушевский следит за Леви? – радостно спросила Елена Петровна: в голове у нее наконец просветлело. Теперь она поняла, что Варламов имел в виду: Грушевский – обычная пешка, «рука» Виктора Староверцева, поэтому и рассматривать его вне любовного треугольника не следовало! Анастасия хлопала глазами и молчала. – Когда вы узнали, что Грушевский следит за Марией Леви? – повторила свой вопрос Елена Петровна, продолжая пребывать в эйфории.

– Я же говорю, случайно, – раздраженно заявила Звягинцева. – Подслушала телефонный разговор Староверцева с Грушевским. Он ему позвонил и…

– Грушевский?

– Ну да… Что же вы кофе не пьете, Елена Петровна? И не кушаете? – Звягинцева соорудила себе еще один бутерброд и принялась его старательно жевать, глядя куда-то в пол.

– Спасибо, Настя, я сыта. Когда это было? Постарайтесь дословно воспроизвести тот разговор, который вы услышали.

– В Италии. Дословно не могу. – Настя бросила на стол бутерброд и метнулась в очередной раз к плите, чтобы сварить еще кофе. – Я просто поняла по разговору, что Грушевского наняли следить за Машей и Ольсеном.

– Почему вы решили, что Грушевский разговаривал именно со Староверцевым?

– Да не знаю я, почему! Просто решила, и все! – разозлилась Звягинцева и насыпала кофе мимо турки. Тут же схватила тряпку и стала старательно размазывать гранулы кофе по столешнице. Зотова с удивлением наблюдала за актрисой.

– Настя, голубушка, это очень важно! Понимаете, все началось в Париже. Это доподлинно известно. До вас, вероятно, уже дошли новости, что Рутгер Ольсен скончался?

Анастасия бросила тряпку в раковину и обернулась. Лицо ее ничего не выражало.

– Ужасно это все. Такой молодой… Нет, я не знала. Как это случилось?

– Он умер от амебного энцефалита, так же, как и Виктор Староверцев.

– Во дает! Она и любовника своего на тот свет отправила! – воскликнула Звягинцева. – Вспомнила, как же я могла забыть. Грушевский своего собеседника по имени назвал!

– О чем вы?

– Вы спрашивали, почему я решила, что Грушевский разговаривает с Виктором? Так вот я вспомнила – почему. Грушевский назвал своего собеседника по имени!

– Как вы сейчас? – вдруг спросила Елена Петровна.

– Что?

– Вы знали Виктора Староверцева лично? – спросила Зотова.

– С чего вы взяли? – изумилась Звягинцева. – То есть… Конечно, я знала Староверцева. Не то чтобы слишком хорошо. Мы познакомились, когда он прилетал на съемки к Марии в Милан. Извините. У меня сегодня вечерний спектакль, премьера, и я очень рассеянная и дерганая. Волнуюсь страшно.

– Это вы меня извините, Настя, что отвлекаю. У меня еще пара вопросов, и я уйду. Вы рассказали Марии о том, что ее муж нанял оператора за ней следить?

– Я хотела, но… но как-то… так… не сказала, – виновато пожала плечами Звягинцева. – К тому же уже ничего изменить было нельзя. А еще она меня презирала, а я – ее. Машка злая, даже не сомневайтесь – муженька своего грохнула она!

– Вы ошибаетесь, Настя: сегодня ночью Мария Леви скончалась. Ее тоже убили, убили «милые малютки» Неглерии. Осталось выяснить, каким образом они попали актрисе в нос, и дело можно считать раскрытым. – Зотова поднялась. Анастасия как-то рассеянно моргала и молчала. – До свидания, Настя. Желаю вам прекрасно отыграть вашу роль.

Погода стояла чудесная: солнечная и теплая, и Елена Петровна, покинув квартиру Звягинцевой, решила прогуляться пешком до метро. Идти предстояло две автобусные остановки. Настроение было прекрасным: клубочек начал распутываться, правда, с неожиданной стороны, и пока непонятно, к чему же ниточка, за которую майор Зотова потянула, ее приведет.

«На жену Староверцеву было плевать, а вот на свою репутацию – нет, – размышляла Елена Петровна, жмурясь, как кошка, от яркого солнца. – Датчанин мог в каком-нибудь интервью сболтнуть лишнее, растрезвонить журналистам про свой роман с Марией Леви и ославить политика на весь белый свет. Рога – не самое лучшее украшение для мужчины, что уж говорить о человеке публичном! Грушевский возвращается в Москву, обговаривает все с политиком и, получив от Староверцева инструкции и «хитрое оружие», едет в Париж на премьеру, чтобы устранить Ольсена. Ночью перед премьерой ничего не подозревающий Ольсен приходит в номер Грушевского. Там датчанин получает дозу смертельных амеб. Неглерии устойчивы к перепадам температур и невероятно живучи, амеб можно незаметно провести в небольшом контейнере через границу. Грушевский приглашает Ольсена к себе в номер, подпаивает его до бессознательного состояния и осуществляет задуманное. И все! Остальную работу малютки Неглерии взяли на себя. Ольсен возвращается в Данию и умирает. Идеальное преступление! Организовать подобное способен только очень умный человек! Ай да Виктор Староверцев! Ай да фантазер! Однозначно, гений… был! Все просчитал, спланировал, не учел только одного: что вскоре все обернется против него самого. Кара богов прямо-таки, – усмехнулась Елена Петровна, – осталось только «жреца» к ответственности привлечь!» Но как это сделать, Елена Петровна пока не знала.