Читаем без скачивания В ледовитое море. Поиски следов Баренца на Новой Земле в российcко-голландских экспедициях с 1991 по 2000 годы - Япъян Зеберг

известным как [40]Дом Эйры, он по-прежнему стоит на своем месте и виден издалека [Boyarsky 1993; Barr 1995; D. Lubinski, частная переписка, 1998]. После строительства дома Ли Смит решил обследовать остров Нортбрук, расположенный в 25 километрах к востоку от острова Белл. 21 августа, когда «Эйра» стояла на якоре у мыса Флоры (79°05’ N), принесенный приливом паковый лед зажал судно у припая и, напирая на корпус, в конце концов раздавил его. «Эйра» дала крен и вскоре затонула. Не имея возможности перевезти припасы, которые удалось снять с «Эйры», на остров Белл, британцы в течение 16 дней под проливным дождем строили из камней и дерна хижину, которую назвали коттеджем Флоры. Стены были толщиной в метр и высотой в метр с четвертью; внутренние размеры составляли приблизительно 11,5 метров в длину и 3,5 метра в ширину. У хижины сделали двускатную крышу с коньком высотою около 2,5 метров, пустив реи с «Эйры» на стропила, а паруса – на кровлю. Входом служил 5-метровый туннель шириною около метра. В течение зимовки 25 обитателей коттеджа Флоры большую часть времени проводили в кроватях. Они строго придерживались заведенного порядка приготовления пищи и трехразового питания; по воскресеньям в 9:30 утра по сигналу судового колокола участвовали в богослужении; традиционно отпраздновали Рождество и канун Нового года, а день рождения королевы (24 мая) встретили флагами и шампанским [Markham 1883]. Со времен Баренца было хорошо известно, насколько важны распорядок и ритуалы для поддержания бодрости духа и веры в будущее. Установления, принятые на Новой Земле, подробно описаны Герритом де Вейром, например: «Тогда было принято решение, что все по очереди будут колоть дрова, чтобы освободить от этой работы кока, который и без того был достаточно занят приготовлением пищи дважды в день и растапливанием снега для питья» (21 ноября 1596 года). [41]

В отличие от Благохранимого дома, где был устроен открытый очаг с дымоходом над ним, в хижине на мысе Флоры зимовщики сложили печь с выведенной наружу трубой, но без вытяжки, так что пар от варящейся в котле еды постоянно заполнял помещение, конденсируясь на потолке и стенах. Из-за плохой вентиляции воздух внутри был таким нездоровым, что их канарейка, также спасенная с «Эйры», вскоре умерла. Топить печь для приготовления пищи предпочитали углем, поскольку дрова слишком сильно дымили, а для освещения использовали лампы, в которых горел медвежий или моржовый жир. В январе уголь закончился, и жиром стали также топить и печь. Внутри хижины всё было покрыто сажей. Сидя на своих койках, они, по словам Ли Смита, выглядели как «стайка черных дроздов в своих гнездах» [Markham 1883]. Годы спустя, в 1914 году, лица зимовщиков на борту «Святой Анны», зажатой во льдах к северо-востоку от Земли Франца-Иосифа, также были черными от сажи.

Вышел весь керосин, и для освещения уже давно стали пользоваться жестяными баночками, у которых в тюленьем или медвежьем жиру горят светильни. Это «коптилки». От них очень мало свету, во всяком случае, меньше, чем копоти. Зимой, когда температура в помещении колеблется от –2 °R ночью до +4 °R днем, когда воздух в помещении сырой, промозглый, с вечно носящейся в нём копотью, эти «коптилки» не в силах разогнать целыми месяцами царящего мрака. Они дают только небольшой круг света на столе, а за этим кругом тот же мрак… По углам везде лед и иней, постепенно утончающийся, по мере удаления от бортов. Это самые чистые уголки: тут копоти нет, тут вы можете видеть причудливую игру самоцветных камней, святящихся даже при свете «коптилок».[42]

1–3 декабря 1596 года

Геррит де Вейр писал: «Погода была скверная, ветер SW и сильная метель, так что дом снова оказался совершенно завален снегом, из-за чего дым не уходил в дымоход и ел нам глаза. Мы перестали топить и большую часть дня пролежали в койках, но потом кок всё же развел огонь, чтобы приготовить еду…Лежа в койках, мы слышали страшный треск льда на море, находившемся от нас приблизительно в полумиле».

Фрагмент гравюры из нюрнбергского издания Дневника с изображением сцены похорон умершего юнги. На аналогичной по содержанию гравюре в амстердамских изданиях эта сцена не показана

Человеческая челюсть найденная в Благохранимом доме и доставленная в Архангельский краеведческий музей Дмитрием Кравченко. Возможно, она принадлежала «болящему» – юнге, скончавшемуся 27 января 1597 года и похороненному рядом с зимовьем «под семью футами снега». Фонд имени Оливера ван Норта

Как и экипаж Баренца в 1597 году, Ли Смит и его люди пустились в обратный путь на открытых шлюпках. После гибели «Эйры» им удалось спасти две 6-метровые лодки для моржовой охоты и две китобойные лодки длиной 7,5 метров. На них британцы под парусом и на веслах преодолели 800 километров до Новой Земли. Переход через Баренцево море занял 43 дня. 21 июня 1882 года, сразу после ужина, они «с радостными возгласами» отправились в плавание. В лодках они утром и вечером кипятили чай и ежедневно готовили горячую еду [Credland 1980]. Вечером 2 августа 1882 года лодки достигли входа в пролив Маточкин Шар – традиционного места сбора и якорной стоянки промысловиков и исследователей. На следующее утро из пролива вышло судно, в котором они опознали голландскую шхуну «Виллем Баренц». От Ли Смита больше года не было никаких известий, но, если его экспедиции удалось избежать гибели, полагали отправившиеся на его поиски полярники, он постарается добраться до Новой Земли. Поэтому к его возвращению готовились, и его появления ожидали три судна: «Виллем Баренц» (коммандер К. Хоффман), «Хоуп» (сэр Аллен Янг) и «Кара» (сэр Генри Гор-Бут). Согласно рассказам очевидцев, Ли Смит ступил на борт «Виллема Баренца», держа в руках кружку с коньяком, чтобы поднять тост за своих спасителей. Десятилетия спустя это событие обросло слухами, что якобы были найдены бутылки с ромом XVI века, которые вез Виллем Баренц. При этом добавляли, что напиток сохранил великолепный вкус и был готов к употреблению (Algemeen Handelsblad, 5 февраля 1924 года).

Что знают наши русские коллеги о зимовке Виллема Баренца на Новой Земле? Интерес к этой истории не затухал с момента возвращения их соотечественников в эту часть Арктики. Первое русское издание «Дневника» де Вейра было подготовлено в 1936 году Владимиром Визе (1886–1954), который был