Читаем без скачивания Пулковская цитадель - Александр Тестов

— Адрес вписан, — отметил Петр, — теперь — письмо. Он в упор посмотрел на Лизу, и его светло-голубые глаза стали требовательными.

— Пожалуйста, пусть Лариса будет здорова! — прошептала Лиза, закрыв глаза. — Что я делаю? — спросила она ОЧЕНЬ тихо, скорее себя, чем сидящего рядом мужчину, — что я делаю?

— Ты пытаешься поверить, — так же шепотом ответил Петр.

А между тем у дверей разворачивалась дискуссия.

— Если она заболела и не умрет, то придется что-то с ней делать, — напористо говорила девушка в форменном костюме. Что делать… сдать врачам, что тут можно еще сделать? А пока это невозможно, придется запереть. И забрать ребенка.

— А как ты собираешься это осуществить? — ехидно спросил охранник. — У нас тут нет ничего даже отдаленно похожего на КПЗ. Это здание с несколько другими функциями. Ты видел, как действуют красноглазые? Любую дверь, кроме наружной, — на раз выносят. Хочешь, чтобы она тут бегала и кидалась на всех подряд?

— А что ты предлагаешь? — спросил Никодим. — Выкинуть девчонку за дверь? Вместе с новорожденным? Он же тоже был в контакте.

— А ты предлагаешь оставить их здесь и рисковать здоровьем всех остальных? Я бы ее вообще… — Мужчина понизил голос и резко, коротко провел ладонью по горлу. — От греха подальше. Все равно красноглазые — уже не люди. Бешеных собак отстреливают, и никто не считает это негуманным. Это разумный способ борьбы с заразой. Между прочим, знаете, как японцы боролись с чумой в Китае? Посты на всех дорогах, и при малейшем подозрении на заражение — расстрел на месте. И тут же закапывали в известковой яме. С заразой удалось справиться. А если бы японцы жевали сопли, сейчас мы бы не ломали голову на счет китайской экспансии, эта страна бы просто опустела. А вы как думаете, господа, — чрезвычайная ситуация требует чрезвычайных мер!

— Между прочим, у вас тоже красные глаза, — тихо заметила Катя и на всякий случай отодвинулась от мужчины подальше.

Тот слегка «сбледнул» с лица, взгляд его заметался в поисках зеркала.

— Ах, это… Я не спал, — с облегчением объяснил он.

— Это ВЫ так думаете, — вставила Галя и тоже сделала шаг назад.

— А что, вполне возможно, — заметила Лиза, которую дискуссия напугала и взбесила. — Вы ведь обыскивали Ларису.

— Не я! Женщин обыскивали женщины.

— Ну так надо и им в глаза посмотреть, — наседала Лиза. Она сама не заметила, как вскочила с дивана.

— Если уж на то пошло, то это вы ее привели. И почти сутки были с ней в контакте, — окрысился мужчина.

— Точно, — с энтузиазмом согласилась Лиза, — мы все под подозрением. А давайте нас заранее расстреляем? По подозрению. Как в Китае. Просто на всякий случай. К какой стеночке встать?! — почти прокричала девушка, демонстративно вертя головой в поисках подходящей стеночки. Как ни странно, никто не торопился ей возразить.

— Успокойся, — тихо бросил Никодим, — у тебя истерика.

— Конечно, у меня истерика, — неожиданно ровно ответила Лиза, — было бы странно, если бы ее не было.

Неизвестно, чем бы закончилась дискуссия, но в это время дверь открылась. Все, как по команде, обернулись туда. Доктор вышла, на ходу застегивая объемную сумку с красным крестом.

— Лиза, — позвала она, девушка с готовностью обернулась, — подежурь у дверей Ларисы, хорошо? Пусть несколько часов вообще не встает. Еду, воду — все носить. Полный покой. Я ей дала папаверин, должно помочь.

Лиза непонимающе уставилась на врача.

— Давление у нее подскочило, — объяснила та, — аж сто восемьдесят на сто двадцать! После родов это бывает. А она еще попрыгала-побегала. Поволновалась. Смерть матери… И пожалуйста — гипертонический криз в полный рост. Даже сосуды в глазах полопались. Ты молодец, что сразу меня позвала. Еще немного — и могли не откачать. А что тут за сборище? — удивленно спросила врач.

Люди торопливо расходились, стараясь не глядеть друг на друга, словно их застукали за чем-то нехорошим. И только Лиза стояла столбом и не отводила взгляда от Петра.

— Совпадение, — прошептала она. Но в голосе уверенности не было.

А Петр, кажется, ничуть не удивился.

— Я же тебе говорил — все дело в точном адресе. — Он подмигнул ей, встал и неторопливо вышел. А Лиза долго смотрела ему вслед, не в силах поверить в происходящее.

«Это на сколько же я попала, — озабоченно подумала она, — и в какой валюте? Волю первую мою я исполню как свою… Конгениально, Киса».

Никодим проводил Юлию Петровну долгим взглядом, а потом, вдруг извинившись перед Катей, ушел догонять докторшу.

— Простите, Юлия Петровна, но мне кажется…

— И правильно кажется, молодой человек. — Врач глянула через плечо Никодима на коридор. — Она заразилась. Я, конечно, точно не берусь утверждать. Мы этого вируса не знаем, но у нее давление скачет, и это не стресс. Это очень подозрительно, у нормального человека таких перепадов быть не может. Кровоизлияние — и верная смерть, — она понизила голос до предела. — Сосуды не железные, они просто не справятся с такой нагрузкой, да и сердце тоже…

— Вы думаете, что она… а ребенок?

— Боюсь, что и он тоже. Очень близкий контакт. Артем Алексеевич… — Она узрела приближающегося коллегу.

— О чем шепчитесь? — сходу спросил тот. — Уж не о Ларисе ли?

Никодим и Петровна молча кивнули.

— Понимаю, — Артем Алексеевич тоже ответил наклоном головы. — Нечего панику поднимать. Но что-то надо делать?

— Вы мне вот что еще объясните. — Никодим увлек докторов в подсобку. — Если зараза везде, то почему мы вторые сутки живы?

— Далеко не все, — грустно вздохнул Алексеевич. — Во-первых, вспомните ту сумасшедшею девицу, теперь вот Лариса, кажется…

— У меня большая уверенность, — вставила Юлия Петровна, — и мальчик тоже.

— Так что… — врач развел руками, — жертвы еще будут. И как правильно вы давеча заметили, все зависит от индивидуальности восприятия.

— Я понял. Но что нам делать с Ларисой?

— Лучше всего ее изолировать.

— И ребенка?

— Другого выхода нет.

— С Демкой, может, все же повременим. — Никодим почесал бровь. — Даже если ваши опасения верны, то он не сможет никому навредить. Он еще малыш.

— Я, конечно, могу ошибаться, — Юлия Петровна наморщила лоб, — и дай-то Бог, чтоб так оно и было… но Ларису надо изолировать в любом случае, а ребенка взять под наблюдение. Молоко вы случайно из ресторана не прихватили?

— Сливки есть, — вспомнил Никодим.

— Пойдемте, покажете.

— Одну минуту, мне необходимо срочно позвонить, — извинился Никодим и трусцой побежал в диспетчерскую.

Он вновь вспомнил о Кошке. У охранника Степана должен быть работать сотовый.

Фальшивой улыбке доктора и ее заверениям, что «полежит и все будет в порядке» Лариса не поверила. Она вообще никому не верила. Не хотела. Мама… Паша… Паши нет, Лиза сказала об этом.

Мама просила передать… якобы звонила и сообщила. А может быть, Лиза врет? Какой ей резон врать? Просто со злости? Может быть, она злая? Может быть, Лиза на Костю глаз положила, а Косте нравится она, Лариса. Тогда тем более незачем врать, что Паша умер. Тогда нужно говорить, что он жив…

Лариса совсем запуталась. Мысли то бежали с неимоверной быстротой, то падали куда-то в пропасть, и там, на дне, застывали неподвижной глыбой. Она крепко обняла голову руками и пыталась осознать все произошедшее с ней. Как во сне. В чертовом и нереальном сне. Вдруг она встрепенулась, испугавшись чего-то. Заводила по сторонам глазами. В груди сжался ком.

Но Демка вел себя необычно тихо, совсем не плакал, только смотрел на маму спокойно и серьезно, как будто что-то знал. И этот взгляд напугал Ларису. Она закрыла глаза и отвернулась от малыша. Прислушалась — тихо. Ни звука, такое ощущение, что уши заложило плотной ватой. До чего же все противно…

Девушка пыталась уловить изменения в себе. Пробуждающуюся ненависть к людям. Злость на врача, Лизу, друзей и даже Костю… нет, Пашу! Злость на маму, что обещала ее спасти, но так и не сдержала слово. Злость на всех! Особенно на тех, кто принес этот чертов вирус! Вирус… вирус!

Лариса заскрежетала зубами — и внезапно ее отпустило. Глубокий вдох, медленный выдох — злости больше не было. Улетучилась или, быть может, затаилась. Злость и ненависть ко всему живому отступила, но пришла ПЕЧАЛЬ.

Перед глазами отчего-то снова возникла картина: пацаны пинают по двору плюшевого медвежонка. И свой собственный отчаянный порыв — спасти! Спасти, во что бы то ни стало…

— Неправильно я тебя назвала, — тихо проговорила она, через силу улыбаясь сыну, — надо было Мишкой. Спи.

А Демка в сытой истоме и впрямь сомкнул веки и вскоре засопел. Лариса очень медленно извлекла из рукава нож…