Читаем без скачивания Роковой мужчина - Элизабет Торнтон

— А теперь, Харпер, введи меня в курс дела. Расскажи еще раз, почему ты так долго добирался сюда, и не упускай ни единой подробности.

«Вот это уже больше на него похоже», — радостно подумал Харпер и, устроившись поудобнее, принялся рассказывать.

12

Розамунда не знала, что и сказать, когда Харпер почти втолкнул ее в комнату Ричарда, а сам удалился восвояси. Мэйтленд выглядел сейчас совсем иначе: в синем, тонкой шерсти, сюртуке и черных панталонах он казался на редкость элегантным… а она-то полагала, что застанет его в кровати.

Ее собственное платье, которое Харпер выудил из каких-то домашних запасов, принадлежало, по всей видимости, какой-нибудь гувернантке — серое, кашмировое, простого покроя и, к ее большому облегчению, с застежками впереди. Подходящих туфель для Розамунды Харперу отыскать не удалось, и она по-прежнему щеголяла в его сапогах. Она вымыла голову, но соорудить себе прическу так и не сумела, оставив волосы распущенными. Войдя в комнату, Розамунда нервным движением отбросила их назад. Мэйтленд, в отличие от нее, держался спокойно и небрежно — во всяком случае, с виду.

— Леди Розамунда, — сказал он, — садитесь, прошу вас. Надеюсь, вы простите меня за то, что встречаемся в такой обстановке… — Сухо усмехнувшись, Мэйтленд жестом указал на уже застеленную кровать. — Впрочем, после того, что нам довелось вместе пережить… и к тому же это самая теплая комната во всем доме. Даже если растопить камин в гостиной, она будет прогреваться целую вечность… да и заняться этим некому.

Розамунда знала, что он имеет в виду: Харпер ей уже все объяснил. Для того чтобы подготовить дом к их прибытию, были наняты местные жители, однако оставлять их в доме было бы слишком рискованно. Харпер рассказал в округе, что его хозяин страдает от болезни легких и решил перебраться в деревню, дабы поправить здоровье; слуг он привезет с собой. Никаких слуг в доме, разумеется, не было, все приходилось делать самим.

Она присела на краешек кресла, которое указал ей Мэйтленд. Сам он сел напротив, и Розамунда исподтишка разглядывала его. Он был чересчур бледен, и ей показалось, что, меняя позу, он едва заметно поморщился.

— Леди Розамунда, — начал он, — я должен поблагодарить вас за…

— Ты не должен был вставать, — бесцеремонно перебила его Розамунда. — Если тебе станет хуже, весь мой тяжкий труд пойдет насмарку. Я тебя уже слишком хорошо знаю, Ричард Мэйтленд, и меня ты не обманешь! Притворяйся здоровым сколько тебе угодно, но я-то знаю, что это не так!

Мэйтленд сделал глубокий вдох, сердито сверкнул глазами… но тут же лицо его озарила редкая, подкупающе теплая улыбка.

— Может быть, все же позволите мне договорить? Леди Розамунда, я решил отправить вас домой. Вы уезжаете завтра на рассвете. Харпер проводит вас до Виндзора, а там наймет почтовую карету, которая доставит вас в Твикенхэм.

Мэйтленд снова обращался к ней на «вы» и «леди Розамунда» — и отчего-то ее больно уязвила такая перемена. Видимо, таким образом он давал ей понять, что она повела себя слишком фамильярно. Мысленно стиснув зубы, Розамунда старательно улыбнулась.

— Что ж, — сказала она небрежным тоном, — я слыхала эти слова и раньше.

Мэйтленду хватило воспитанности принять виноватый вид.

— Понимаю, — сказал он, — вам, наверное, кажется, что я нарушил свое слово… но ведь у меня не было выбора. Мы были окружены полицией. Что еще я мог поделать?

Розамунда и сама не знала, почему ее так и тянет возражать ему. Она уже поняла, что Мэйтленд и Харпер числят ее в своих друзьях. Никто больше не охранял ее, она могла ходить где пожелает и заниматься чем захочет. По правде говоря, она предвидела, что именно этим все и закончится.

И Розамунде вдруг отчаянно захотелось повернуть время вспять. Если бы она не заехала к Кэлли и не отправилась вместе с ней в Ньюгейт, то она никогда не увидела бы Ричарда Мэйтленда…

Мэйтленд испытующе глядел на нее. Потом нахмурился.

— Я говорю правду, — сказал он. — Я намерен отправить вас домой.

— Я верю.

— Я полагал, что вас это обрадует.

— Я и радуюсь.

— Тогда в чем же дело? О чем вы думаете?

Розамунда думала о том, что никогда больше его не увидит.

— Куда вы теперь подадитесь? — вслух спросила она. — Что будете делать?

Мэйтленд одарил ее странной, чуть кривой усмешкой.

— Этого вам лучше не знать.

Розамунда надменно выпрямилась.

— Полагаете, что я вас выдам? Вы же знаете, что я этого не сделаю.

Мэйтленд пристально взглянул на нее.

— Это, — сказал он медленно, — мне и в голову не приходило. После того, что с нами было, я доверяю вам, как никому. — Лицо его изменилось, и, помолчав, он продолжил: — Я намерен очистить от ложных обвинений мое имя.

— Вы бы лучше подумали, как начать новую жизнь там, где вас никто не знает, — жестко отозвалась Розамунда.

Мэйтленд ответил ей так же жестко:

— Люси Райдер убили. Я не допущу, чтобы убийце это сошло с рук. Я не могу поступить иначе.

— Знаю, — негромко ответила Розамунда. — Знаю.

Глаза их встретились, и на один только краткий миг обоим показалось, что они только сейчас впервые увидели друг друга. Исчезло, отлетело прочь все незначительное, второстепенное: титул Розамунды, предубеждения Мэйтленда… Громко тикали часы, дребезжали от ветра ставни, шипел и брызгал искрами огонь в камине — а они все так же смотрели друг на друга, позабыв обо всем на свете.

Ричард первым стряхнул наваждение. Отведя взгляд, он подозрительно охрипшим голосом проговорил:

— Бьюсь об заклад, что Харпер оставил тут для нас графинчик с шерри… Ага, вот и он. — Он коснулся ладонью груди, поморщился. — Леди Розамунда, вас не затруднит?..

— Вовсе нет. — Голос и улыбка Розамунды были безупречно естественны, но когда она разливала по бокалам шерри, рука ее заметно дрожала. Боже милостивый, неужели все это происходит именно с ней? Нет, только не это! Кто угодно, только не Ричард Мэйтленд!

Нет, сказала она себе, все дело в том, что Мэйтленд ее похитил. Такого ведь с ней никогда прежде не случалось. Вначале Мэйтленд запугивал ее, затем пробудил в ней сострадание, а теперь обращался с ней как с другом и союзником, неудивительно, что ее охватило смятение! Вернувшись домой, к родным, она быстро обретет былое душевное равновесие… и все станет на свои места.

И Розамунда поспешила прервать неловкое молчание, покуда оно не стало слишком уж неловким.

— Так кто же твои враги, Ричард? — спросила она. Это фамильярное обращение так легко и безыскусно слетело с ее уст, что она на миг оторопела. Украдкой глянула на Мэйтленда — нет, он ничего не заметил… слишком занят собственными мыслями. — Ты ведь уже составил их список? — продолжала она.