Читаем без скачивания Под русским флагом - Отто Свердруп

Все участники экспедиции с начала зимовки тренировались, привыкли к холоду, таким образом, что число слоев одежды увеличивалось постепенно, по мере понижения температуры воздуха.

В начале плаванья пользовались водой, взятой в Александровске-на-Мурмане, а затем неоднократно брали воду из озерок, всегда имеющихся в летнее и осенние время на ледяных полях. В начале зимовки из такого же озерка были наполнены водою обе цистерны. Когда вода из цистерн была израсходована, то пользовались водой, получавшейся от таяния кускового старого льда в цистерне из белой жести, которая стояла в камбузе на плите. Когда же началось таяние льда и вновь образовались озерки, то цистерны опять были наполнены водою из них. Никаких ограничений в пользовании пресной водою не было. Вода из озерок на ледяных полях, а так же получаемая путем таяния старого льда была совершенно прозрачна, без запаха, и прекрасного вкуса.

Паровое отопление работало непрерывно с осени до конца мая 1915 года. Параллельно с производством метеорологических наблюдений мною измерялась температура во всех жилых помещениях и в трюмах, причем оказалось что в среднем температура зимою держалась: в кормовом помещении около +16°Ц, в надстройке около +20° Ц (когда работал камбуз, то температура обыкновенно была +25° – +28°Ц, так что приходилось открывать иллюминаторы) и в командном помещении около +15°Ц, а в трюмах ни разу не опускалась ниже 0°, обычно же держалась +3° – +5°Ц, (последние объясняется тем, что через трюмы проходили трубы непрерывно действующего отопления). Естественное освещение достигалось при помощи палубных и бортовых иллюминаторов; в кормовой кают-компании и командном помещении, кроме того, были световые люки. По всюду было электрическое освещение. Во время зимовки динамо-машина работала с 9 утра и до 9 вечера по будням и до 11–12 ночи по большим праздникам, в прочее время горели керосиновые лампы.

Благодаря тому, что судно было деревянное, покрыто тентом и окружено стеной из снега, а так же благодаря непрерывному паровому отоплению и электрическому освещению в жилых помещениях все время было тепло, сухо и светло, а так же всегда наблюдался хороший воздух. Нигде в жилых помещениях не наблюдалось отпотевания, скорее было слишком сухо.

Что касается собак, то в плавании они были привязаны на верхней палубе. Во время зимовки в холодное время года они находились в ледяных домах и ежедневно по утрам выпускались гулять часа на 2, причем все это время шла приборка в их помещениях. С наступлением теплого времени, когда собакам стало душно в домах, они были выведены из домов и привязаны на льду недалеко от судна, а когда лед стал таять и появились на нем лужи, то их перевели на берег.

Кормили собак один раз в день, причем получали они сушеную рыбу или пеммикан, а когда было свежее мясо (тюлени, медведи), то по куску мяса. Пока собаки были в ледяных домах и на льду воды им не давали, так как они ели снег; на берегу же или на корабле им давалась вода.

Санные партии снаряжались, главным образом, для устройства складов провизии между «Эклипсом» и транспортом «Таймыр», томе того, неоднократно партии отправлялись для охоты и съемки. Впервые санные партии (две) отправлены были для охоты, в октябре (старого стиля) 1914 года; партии эти отошли недалеко от судна, расположились лагерем и охотились в течении недели, после чего вернулись обратно. В феврале 1915 года началось отправление санных партий для устройства складов провизии и прочего, причем в феврале и марте, когда дни были еще короткие, обыкновенно выходили рано утром и шли до сумерек; в апреле, когда было не заходящее солнце, шли, в течении 6–8 часов, или днем, или ночью (если днем было жарко), наконец, в мае и июне, в течении суток обычно делали два перехода по 3–4 часа каждый и две остановки.

Обычно в санную партию уходило 4 человека, с тремя нартами, запряженными каждая 6–8 собаками. Три человека шли у нарт, что бы наблюдать за собаками, погонять их, распутывать постромки, подталкивать нарты или помогать тащить их собакам (в трудных местах), поддерживать нарты или поднимать, когда они опрокидывались и т. п. Четвертый человек шел впереди, чтобы выбирать дорогу, кроме того, собаки всегда охотнее бежали, когда кто-нибудь шел впереди их. Так было когда на всех нартах был груз, когда же, на пример, устроив склад провизии, возвращались порожняком, то при хорошем состоянии льда люди садились на нарты. При устройстве складов провизии на нартах всегда имелся значительный груз, вес которого в зависимости от состояния пути колебался от 200 до 350 килограмм на нарту. При удовлетворительном состоянии пути с грузом проходили в день 20-25-30, порожняком – до 50 километров, при плохом состоянии пути не более 20, а иногда значительно меньше.

ДНЕВНОЙ ПОРЦИОН НА 1 ЧЕЛОВЕКА (в граммах)

Сухарей – 500

Пеммикану – 180

Масла – 100

Сахару – 50

Шоколаду – 50

Кофе – 25

Чаю – 5

Сушеных яиц – 20

Сушеного молока – 65

Соли – 5

Итого – 1000

Если санные партии находились в пути недолго, то положенное количество пищевых продуктов большей частью не съедалось, причем особенно много оставалось сухарей и пеммикана. Но уже через несколько дней пребывания в пути появлялся волчий аппетит, и все положенное съедалось полностью, все-таки не вполне удаляя голод. Ели обычно 2 раза в сутки: перед выступлением и по остановке на ночлег. Кроме того, во время похода обыкновенно останавливались для небольшого отдыха и ели в это время шоколад. Когда началось отправление санных партий и люди еще не были тренированы, обычно брали с собой кофе или чай (в жестянку в чехле из оленьей шкуры; находящийся в такой жестянке кофе или чай сохранялись теплыми в течении нескольких часов), так как большинство во время похода испытывали жажду, вероятно, в следствии сильной испарины, но постепенно, по мере тренировки, уменьшалась испарина и связанное с нею чувство жажды, так, что впоследствии не было постоянной необходимости в питье во время похода.

Обычно, по постановке палатки, натаивали воду (изо льда[87] или снега) и кипятили ее; часть кипятку брали для заварки чаю[88] и часть для приготовления кофе[89], затем опять натаивали воду, кипятили ее и в котелок с кипятком клали куски пеммикана и большей частью сухари; все это варилось некоторое время, после чего получалась жидкая кашица, в которую добавляли по вкусу масло и соль.

Из сушеных яиц или варили похлебку или же пекли блины. Шоколад большей частью съедали на походе в сыром виде, но иногда, если суточная порция его была не израсходована, варили. Кофе всегда пили с сушеным молоком, которое каждый добавлял в чашку с горячим кофе и хорошо размешивал.

Когда была возможность охотой добывать свежее мясо (белых медведей, оленей, гусей), то тогда пеммикан не ели, а заменяли его свежим мясом.

Собак кормили один раз в сутки, немедленно по остановке для отдыха. Обыкновенно часть людей (2 человека) была занята постановкой палатки, а часть (2 человека) привязывали собак[90] и кормили их. Каждая получала 500 грамм пеммикану. Конечно, если была возможность достать свежее мясо, им давалось мясо. Собаки с жадностью набрасывались на пищу и очень быстро ее съедали. Всегда необходимо было следить за их едою, так как некоторые, успевшие съесть ранее других, отнимали пищу от них.

Даже в самое холодное время (свыше -40° Ц) участники санных партий пользовались исключительно вышеописанной шерстяной и поверх нее ветряной одеждой.

За все время зимовки, до начала июня (старого стиля), не было ни одного сколько-нибудь серьезного заболевания или повреждения. Наблюдались только: небольшое количество легких травматических повреждений, очень немного легких обморожений, преимущественно пальцев рук и весною несколько случаев острого воспаления соединительной оболочки глаз.

В начале июня капитан Свердруп, лейтенант фон Транзе и я перенесли острый катар толстых кишок, имевший характер пищевой интоксикации; что касается капитана Свердрупа и меня, то это были первые более серьезные заболевания среди личного состава «Эклипса».

22 июня (старого стиля) вечером от воспаления брюшины, по видимому туберкулезного происхождения, умер из команды транспорта «Вайгач» кочегар 1 статьи Георгий Мячин.

Во время перехода с места зимовки в порт Диксон матрос Свердруп Нильсен для того, чтобы убрать ледяной якорь, спрыгнул с полубака на лед и получил сильный ушиб и растяжение левого голеностопного сустава.

Что касается собак, то только одна из них – щенок, родившийся во время зимовки – погибла от какой-то болезни. Остальные собаки были все время здоровы. Зимой погибло несколько собак, искусанных другими.

III

Научные наблюдения, производившиеся в течение экспедиции

В течение экспедиции велись срочные метеорологические наблюдения[91]. Во время зимовки – в 112 метрах от судна, на ледяном поле, где установлена была термометрическая будка система Кузнецова с термогигрографом его же системы, волосяным гигрометром, термометрами: обыкновенными ртутными и минимальным – спиртовым; около будки находился флюгер. Когда же началось очень энергичное таяние льда – опять на судне. Наблюдения производились согласно «Руководству для ведения гидрологических и метеорологических наблюдений на береговых станциях и плавучих маяках Морского ведомства», издания 1913 года.