Читаем без скачивания Операция Моджахед - Лев Пучков

- Со тухш ву, джалеш! - неожиданно сбился с курса Вася. - Отрядаш кюгал дал мнла ву дещ?! Буш мича бу?*

______________

* Убью, собака! Кто у тебя командир отряда?! Где находятся остальные?! (тоже чеч.)

- Де дика хула хун!* - подтвердил Костя - внес свою лепту, языковед хренов.

______________

* Добрый день (чеч.).

- По-моему, у Мустафы температура, - Рашид затравленно втянул голову в плечи. - Точно, он здорово устал.

- А вот этого не надо, Вася, - прошептал я в затылок разведчику. - Мы уже подходим, могут неправильно понять...

- Это жопа, - так же шепотом пожаловался Вася. - Мы тут - как в тире, блин...

До кустов осталось метров пятьдесят, тропа стала шире. Тридцать метров... Я с трудом сдерживал себя, чтобы не рвануть во все лопатки вперед...

В этот момент из кустов на тропу вышагнул мужик с автоматом.

- Кто такие? - по-чеченски он говорил скверно, по-моему, даже хуже Васи. Автомат в руках, ствол смотрит на нас. - Стой на месте, не ходи!

- Ты, наверное, хотел поздороваться? - Рашид остановился и выровнял ствол карабина в горизонтальном положении. - Сам кто такой? Чего тут делаешь? Почему плохо говоришь - ты не нохчо, что ли?

Хорошо получилось! Как-то по-хозяйски, как будто Рашид вышел из дома и увидел в своем дворе постороннего. А вообще, мог бы и не спрашивать насчет нохчепринадлежности. Товарищ смуглолиц, хоть и коротко острижен, но видно, что зело кучеряв...

- Мы - бригада командир амир Абу, - заученно протараторил смуглолицый. - Воины джихада. Ты кто?

- Так это кунаки твоего родственника, Рашид, - я шагнул вправо и встал рядом с абреком - тропа стала шире, теперь можно. - Пусть по-русски говорят, зачем человеку язык ломать?

- Какой-такой родстник? Кто такой?

По-русски смуглый говорил не лучше. И как таких в патруль пускают? Безобразие.

- Халил зовут, - нехотя буркнул Рашид. - Зять мой. Сестра замужем.

Далее, по идее должны были последовать дурные вопросы из серии: какого черта этот родственник тут делает и почему крадется в обход?

- Халил? - смуглый слегка засомневался. - Когда жинилса? Как жина зват?

- В январе, - Рашид говорил как будто через силу. - Сестру мою зовут Земфирой. Я Рашид Музаев. Я в розыске, поэтому пришел...

- А, Земфира! - смуглый вдруг моментом успокоился, махнул рукой и громко сказал по-арабски: - Это свои. Это Халила родственник.

Это хорошо, что они не в курсе насчет Земфиры. Все правильно, Абу наверняка не со всеми подряд болтает о своих исполнительницах, тут должен быть какой-то режим секретности...

Из кустов разом встали трое. Один с "СВД", второй с пулеметом, третий с автоматом. Вот так, а мы гадали: если с пулеметом - хана, если со снайперкой - хана, а тут полный комплект. Пулеметчик, снайпер и два стрелка. Дважды хана, короче.

- Пошли, пошли, - тихонько прошептал сзади Петрушин. - Еще чуток пройти надо, узковато...

- Нам тут теперь до ночи стоять или как? - уточнил Рашид.

- Давай, давай - иды суда, - разрешил смуглый, доставая из кармана "разгрузки" рацию. - Сичас будим гаварыт...

Мы двинулись вперед. Тропа постепенно разъезжалась, через пятнадцать шагов доставало места для троих. Еще несколько шагов - вот они кустики! - и мы практически на дистанции штыкового боя...

- "Орел", пусть Халил к трубке подойдет, - сказал смуглый в рацию по-арабски. - Тут его родственник пришел. Пусть пару слов скажет.

- Ладно, - шепеляво ответила рация на том же языке. - Подожди, я сейчас позову...

Мы расположились напротив патруля арабов, буквально в двух метрах. Можно работать. Все четверо супостатов пялились на Петрушина. Точнее, на его косынку, скрывавшую лицо. Петрушину места в шеренге не хватало, он пытался втиснуть свои могучие габариты между мной и Костей и потому получилась секундная заминка...

- У Халила тут целое море родственников, - неприятно осклабившись, сказал по-арабски пулеметчик. - И никто из них понятия не имеет, как поступает Халил со своими женами.

- Точно, - подтвердил снайпер и не менее гнусно ухмыльнулся. - Давай скажем, пусть этот платок снимет...

Я точно знаю, что Рашид в арабском шарит так же, как я в санскрите. То есть ни слова не понимает. Видимо, шутников подвела интонация и глумливые ухмылки. Они же не знали, что Рашид - скорбящий брат, для которого теперь любой кучерявый ассоциируется с самым страшным злом этого мира. А уж гнусно ухмыляющийся кучерявый - и подавно...

- Шакалы! - глухо рыкнул Рашид, вскидывая карабин.

- Ту-дух!

Снайпера отшвырнуло назад. Выстрел получился такой громкий, что на миг все в буквальном смысле оглохли. Отвыкли от такой грубости, наши "ВАЛы" совсем не так работают.

В следующую секунду наши "ВАЛы" негромко стрекотнули вдогон списанному с вооружения собрату, и патруль арабов перестал существовать. Случилось все в мгновение ока, даже эхо от Рашидова выстрела рассеяться не успело.

- "Сокол", это не у тебя? - тревожно вопросила по-арабски рация. - Ты слышал, где там стреляли? "Сокол"?

- Запрашивают насчет выстрела? - уточнил Петрушин.

- Угу, - кивнул я. - Слышали, но направление точно не определили.

- Ты сдал всех нас, - Петрушин колюче прищурился на Рашида. - Тебе русским языком сказали - карабин молчит! А ты что?

- Так получилось, - виновато развел руками Рашид. - Ты видел, как он смеялся, шакал?

- Я видел, - кивнул Петрушин. - И я тебя понимаю. Но оправдать не могу... Короче, так. Если слышали, запрашивают, значит, сидят где-то рядом. Значит, скоро будут. Давай выводи по-быстрому.

- Я выведу, - пообещал Рашид. - Пока они сюда придут, нас и след простынет. Ни одна собака не догонит...

Глава восьмая

МОДЖАХЕД

Пейзаж после битвы...

Работать рядом с Абу - это то же самое, что жить возле действующего вулкана. Вроде все тихо и спокойно, большая такая гора, с виду надежная и монолитная... Но в любой момент может случиться извержение. И тут уж как повезет: можно либо полюбоваться фантастическим зрелищем огненного фейерверка, либо погибнуть под стремительным потоком раскаленной лавы.

У амира изощренный и пытливый ум, он прекрасно играет в шахматы, может предвидеть практически любую ситуацию, мыслить на много ходов вперед... Вместе с тем зачастую он ведет себя, как бесшабашный баловник-забияка, совершенно не задумывающийся о завтрашнем дне. Сколько раз такое бывало: все продумает, распланирует любые возможные варианты, разложит по полочкам каждую деталь, а в самый неожиданный момент вдруг - бац! - и выкинул какой-нибудь фортель, страшно удивив всех окружающих.

Абу называет это озарением. Вроде бы ему пророк что-то в уши шепчет и подсказывает, как правильно поступить в каждом конкретном случае. Он, вообще, на полном серьезе считает себя махди* и свято верит в свою миссию освободителя мира от неверных. Спорить никто не пытается - себе дороже, здесь он занимает такое положение, что критиковать его и шутить в его сторону может только Шамиль. И то, соблюдая определенный такт.

______________

* Махди (араб.) - по мусульманскому поверью: мессия, спаситель, живое воплощение святой сущности (в других источниках - едва ли не реинкарнация) пророка.

Я с ним давно и считаю, что он просто человек без тормозов, хотя и очень умный. Просто не желает ограничивать свои порывы и ведет себя так, как ему в голову взбредет. А с рук ему все сходит, потому что он очень высоко сидит, не достать. Хотя, если смотреть со стороны, порой очень похоже получается как будто он общается с пророком. В опасный момент он становится необычайно хладнокровным как будто совсем не боится смерти, перед тем как выдать очередное свое сумасбродное решение, на несколько секунд прикрывает глаза, уходит в себя и замирает - как будто прислушивается к какому-то голосу извне. Прислушался, получил какое-то послание, открыл глаза и выдал очередное откровение. Например - завалите-ка вот этого шейха, ребята. И плевать, что после этого за нами пол-Чечни охотиться будет! Мне так пророк сказал, и все тут...

В Аргуне у нас сначала все шло гладко. Прибыли без шума - заезжали в село по одной машине, неторопливо, транспорт и людей распределили по намеченному плану, с рассветом все уже находились на своих местах. Из местных никто ничего не знал, только те наши люди, которые приняли к себе бойцов.

Где-то в половине седьмого утра Абу послал Дауда к одноглазому Мустафе, спросить, не приехал ли Зелимхан. Зелимхан, оказывается, здесь был уже давно, сразу пришел. Абу тепло принял его, извинился за беспокойство в столь ранний час, и они довольно долго говорили о делах. Амир остался доволен разговором, по всему выходило, что Зелимхан нам здорово поможет в предстоящем бакинском мероприятии.

В половине восьмого наблюдатель с северо-западной оконечности села доложил: через мост заехали две машины, "УАЗ" и "Нива", номеров не видно, судя по всему, замазаны грязью.

Абу это почему-то не понравилось. На мой взгляд, ничего такого особенного тут не было, село большое, у многих есть машины. Зелимхан тоже не понял. Абу пояснил: они заехали. Обычно с утра все выезжают, возвращаются во второй половине дня. А эти заехали с утра. Дауд возразил: ну и что, тут у многих бизнес ночью бывает, поработали, а утром возвратились. Абу усмехнулся и сказал - если ты такой умный, давай, ты будешь работать амиром, а я тебя охранять стану. Дауд смутился - Абу своими приколами любого может в краску вогнать. Амир пояснил, что ночью работают только моджахеды - это наш бизнес, а поскольку Аргун входит в зону его ответственности (он, напомню, командующий Восточным фронтом), он тут по всем этим делам полностью владеет обстановкой. Кроме нас, сейчас других моджахедов здесь быть не должно. И потом, сейчас грязи нет, почему номера замазаны?