Читаем без скачивания «Давай полетим к звездам!» - Чебаненко Сергей

- Они снова растворились в песках, - даже не пытаюсь скрыть своего скептицизма. - Ганс, все шито белыми нитками!

- Тем не менее, оставим все, как есть, - подводит черту Милентьев. - Времени на разработку другого плана все равно нет. Захватчики со станции слежения уже дважды посылали на “Сервейор” управляющие сигналы. Космический корабль полностью под их контролем.

...Трансконтинентальный перелет. Над Атлантикой наш десантный модуль “Галеон”, имеющий вид серебристого диска, догнал пассажирский “Боинг”. Доктор Яо немедленно снял с нашего корабля режим невидимости. Мы слегка притормаживаем, и пару минут летим рядом с самолетом, выполняющим рейс “Нью-Йорк - Париж”. В иллюминаторах видны бело-розовые пятна лиц пилотов и пассажиров. Завтра все газеты по обе стороны океана выйдут с сообщением о встрече пассажирского самолета с неопознанным летающим объектом над волнами Атлантики. Иногда во время полета в атмосфере мы летаем без режима невидимости. Слухи о “летающих тарелках” косвенно стимулируют интерес людей к космосу и космонавтике.

...Десантный модуль скользит над песками, едва не касаясь днищем барханов. Захваченная станция слежения прямо перед нами. Пара часовых лениво прохаживается у

ворот контрольно-пропускного пункта. Но они нас не видят -модуль идет в режиме полной невидимости, его сейчас не может обнаружить ни один местный прибор во всем диапазоне электромагнитных волн.

- Дальность - сто метров, - сообщает Ганс Рутенберг. Он сидит в кресле пилота. - Выполняем зависание.

Модуль замирает над поверхностью пустыни.

- Приступаем к операции, - распоряжается Милентьев.

- Минутная готовность к запуску “крокодила”, - сообщает Ганс.

На крыше десантного модуля лопается мембрана, и веретенообразное тело психоударной установки показывается из шахты запуска. Со стороны ударник действительно похож на поставленного на хвост крокодила.

- Старт!

“Крокодил” мягко отделяется от модуля и по параболической кривой начинает движение к захваченной станции. Он выходит из поля невидимости вокруг десантного модуля, и часовые у КПП сразу замечают его. На экранах несколько секунд видны их растерянные лица. Но система управления “крокодила” сразу же включает поле психологического воздействия, и оба охранника, беспомощно взмахнув руками, сползают на песок. Поспите часок, ребятки.

“Крокодил” приподнимается над поверхностью земли на сотню метров, и, круто спикировав, втыкается носом в песчаный холм, который ветер намел среди асфальтовых дорожек в самом центре захваченной станции. “Хвост” “крокодила” раскрывается гигантским цветком, и над всей станцией появляется радужный купол наведенного психополя.

- Излучение на режиме блокировки, - говорит Ганс. -Десант к работе готов!

- Начинаем, - командует Милентьев. - Группа захвата -вперед!

“Шмель” транслирует на один из экранов вид со стороны на наш десантный модуль. Модуль по-прежнему невидим в оптическом режиме. Ниоткуда, прямо с ясного синего неба, вырастает серебристая лесенка и опорными штырями вонзается в песок. Без суеты, но быстро ребята из группы Рутенберга высыпают на гребень бархана под нами. Стремительно разворачиваются в шеренгу и бегут в сторону КПП. На захваченной станции все сейчас в отключке, но десантная группа работает в полной готовности к внезапному нападению врага.

- Я с Гансом иду на станцию, - Милентьев оборачивается ко мне. - Чеслав, остаешься за старшего.

- Жора, но позволь...

- Не позволю, - жестко обрывает Милентьев, и, смягчившись, добавляет:

- Мы осмотрим зал управления станции, а потом Ганс тебя сменит и займется эвакуацией.

Я только вздыхаю. Все правильно. Я - резидент и миростроитель. Мне по должности не положено лично участвовать в оперативных мероприятиях центра. А свои острые желания погеройствовать и развеяться от служебной рутины, господин Волянецкий, засуньте сами знаете в какое место. Правила писаны для всех и на все случаи жизни.

Плюхаюсь в кресло у пульта и переключаю на себя контур управления.

“Шмель” показывает на большом экране Милентьева и Рутенберга, которые из “ниоткуда” появляются на трапе десантного модуля, спускаются вниз и, оставляя на песке две цепочки следов, шагают к станции. Жорка что-то энергично и многословно объясняет Гансу, жестикулируя руками. Ганс изредка вставляет несколько слов, но по большей части молчит и внимает. Начальник и подчиненный. Знакомая картина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Дать изображение из зала управления станции слежения, - прошу мозг десантного модуля. - На большой экран, параллельно.

“Картинка” с Милентьевым и Рутенбергом мгновенно съеживается и сползает в левую часть экрана, а в правой появляется новое изображение. Ребята из нашего спецназа внутри станции. Стаскивают к стенам обездвиженные тела “песчаных захватчиков” и разбираются с управляющей аппаратурой. Операция проходит четко и без сюрпризов. Как по маслу.

Я уже собираюсь слегка расслабиться в кресле и подремать - ранний подъем дает о себе знать, веки периодически наливаются свинцовой тяжестью. Но не успеваю. Начинаются события.

Резкий толчок справа и сверху. Пол на мгновение уходит из-под ног. Сильный удар снизу. Протяжный металлический скрежет. Громкий хлопок, похожий на выдох гигантского рта.

- Атака... - в голосе бортового компьютера по-прежнему нет эмоций, но явственно слышится прихрипывающее дребезжание. Словно говорит удивленный и испуганный человек. - Лучевая атака. Повреждены секторы В2195, К3972, П9402... Постороннее поле управленческих сигналов, массовое отключение “ангелов-хранителей” персонала...

- Какая еще лучевая атака? - у меня сложилось впечатление, что десантный модуль наклонился вправо градусов на тридцать. - Откуда?!

- Введена в действие программа боевой защиты, -гнусавой скороговоркой дребезжит бортовой комп. - Второй и третий лучевой удар блокированы. К ответному залпу готов.

Жорка Милентьев и Ганс Рутенберг на левой картинке экрана с разинутыми от удивления ртами смотрят в мою сторону. Металлический грохот, с которым край днища модуля ударил по песку, достиг их ушей. Но для их глаз десантный корабль по-прежнему невидим, и они еще не поняли, что происходит.

- Показать направление лучевого удара! - фиксирующие ремни кресла оператора превращаются в живых змей и своими телами впиваются мне в пояс и предплечья. - Изображение нападавшего - на экран!

Третье видовое окно раскрывается в мгновение ока. Высоко в небе над станцией слежения висит искрящаяся в ярких солнечных лучах белая точка.

- Увеличить изображение объекта! - командую я.

Точка начинает стремительно приближаться и превращается в белый шар. Поверхность шара гладкая и совершенно однотонная. Ни пятнышка, ни черточки. Ни выступа, ни впадинки. Просто белый шарик в лазурно-голубом небе.

- Какой размер объекта?

- Диаметр шара ровно один метр, - мозг десантного модуля снова говорит нормальным голосом, без дребезжания. Автоматика парировала лучевой удар и начала ремонтные работы в поврежденных секторах.

Экран дважды подряд вспыхивает яркой вспышкой.

- Четвертый и пятый лучевой удары, - констатирует мозг. - Мощность стандартная. Защита включена. Повреждений нет. К ответному залпу готов.

- Отставить залп! - приказываю я. Только лучевой перестрелки с белым шаром мне сейчас и не хватает. -Провести идентификацию объекта!

- Объект не идентифицирован, - ответ следует немедленно. Мозг свое дело знает, и, похоже, попытался определить принадлежность шара еще до моего запроса.

Не идентифицирован... Это значит, что шар не наш и не принадлежит ни к одному из почти восьми тысяч обитаемых миров проекта “Гагарин”. Ничего себе!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Несколько дней назад похожий объект зафиксирован рядом с ракетно-космическим комплексом “Знамя-5”-“Лунник-5” перед коррекцией орбиты, -бесцветно-нудным голосом информирует комп.

Вспоминаю фото, которое Милентьев показывал мне несколько дней назад. Похоже, Жорка был прав: причина сбоя ориентации на “Знамени” - тот маленький белый шарик...