Читаем без скачивания Двое против ста - Сергей Алтынов

Генерал Прохоров не спал всю ночь. Он мог, конечно же, прямо сейчас двинуться к генералу Р. и все выложить ему, но тогда обстановка в стране могла стать непредсказуемой. Нет, становиться на сторону генерала Р., какими бы благородными помыслами тот ни руководствовался, Сократ Иванович Прохоров не имел права. Поэтому на следующий день он пришел на службу как ни в чем не бывало и даже улыбнулся дурацкому анекдоту, рассказанному его заместителем:

– Алло, это коммутатор? Соедините меня с моей женой.

– Говорите номер.

– Что я, турок, чтобы их нумеровать?!

А через четыре дня весь мир узнал, что депутат Государственной думы, боевой генерал Р. был убит собственной женой в семейной ссоре. Женщина находилась в невменяемом состоянии, тем не менее была арестована.

Далее вновь сменилось руководство спецслужбы, а затем и руководство страны. Новый президент внешне существенно отличался от прежнего. Он был спортивен, подтянут и несловоохотлив. Его искренне поддерживали и армейцы, и спецслужбисты, отдавая ему свои голоса. Генерал Прохоров был неожиданно уволен, а через четыре месяца столь же неожиданно восстановлен с повышением. Теперь он возглавлял антиэкстремистское направление ФСБ. Его изобретательный подчиненный в скором времени получил полковничьи погоны, пару боевых орденов, а также построил уютный двухэтажный коттедж на Рублевском шоссе.

– Сократ Иванович, вы считаете меня талантливым мерзавцем? – спросил он как-то Прохорова, когда по стечению обстоятельств они остались наедине.

– Тебе не все ли равно? – вежливо парировал Прохоров. – Мне скоро на пенсию, ты, вероятно, займешь мое место. Или... возглавишь «Альфу». У начальства ты на хорошем счету.

– Между прочим, по нашим тайным каналам я сделал все, чтобы супруга генерала Р. избежала уголовной ответственности. Я даже не возражал, чтобы она в интервью рассказала все... Разумеется, без персоналий.

Да, Сократ Иванович помнил это скандальное интервью, данное одной желтой газетенке. Несчастная женщина рассказывала, как в их дом проникли трое неизвестных, зажали ей рот, скрутили и вкололи какое-то сильнодействующее психотропное средство. Далее она ничего не помнила, а когда пришла в себя, то ей пригрозили, что если она не возьмет убийство мужа на себя, с ее детьми и внуками немедленно расправятся. Желтую прессу никто тогда уже всерьез не воспринимал, поэтому интервью не получило никакого резонанса.

– Кто с тобой был тогда? – спросил, не надеясь на ответ, Сократ Иванович.

– Два профи высокого класса. Оба погибли в Чечне.

«Выходит, Бог и в самом деле все видит», – невесело подумал Сократ Иванович. Те профи были такими же, как он, офицерами контрразведки и выполняли приказ по защите конституционного строя.

– Благодарю за искренность, – ответил Прохоров.

Это было совсем недавно и отнюдь не в другой стране...

Прохоров остановился возле калитки, которая была встроена в высоченные железные ворота. Валерий встал чуть поодаль, выбрав таким образом более удобное место для ведения огня и отхода. Сократ Иванович едва заметно усмехнулся. Генерал-лейтенант ФСБ – это уже слишком серьезно, его просто так валить не станут. Не каждый день генерал-лейтенанты заявляются на секретный объект «младшего ведомства». Тем не менее Феоктистов своей позиции не изменил. Прохоров нажал кнопку звонка, находящегося над калиткой.

Ротмистр, Сократ Иванович, Гиммлер

Прошло более минуты, Сократ Иванович дважды нажимал кнопку звонка, но из-за глухих ворот и забора никто и не думал отзываться. Боковым зрением Валерий заметил, что к ним не торопясь приближается мужчина в линялом плаще грибника и спортивной шапочке. Он держал руки ладонями вперед, точно демонстрировал Ротмистру, что безоружен и не настроен на агрессию. Лишь когда он подошел совсем близко, Валерий и Сократ Иванович узнали в этом сухощавом «грибнике» Дмитрия Львовича Гладия.

– Пройдемте в дом, господа хорошие, – произнес генерал Гладий. – А то с минуты на минуту дождь ливанет.

И в самом деле, вечернее небо заметно потемнело.

– Нам ведь есть о чем поговорить, – продолжил Гиммлер. – Для начала о судьбе ваших сослуживцев – Лебедева и Елизаветина. Ну а потом... Найдутся и другие темы.

Гиммлер при последних словах улыбнулся искренной, не свойственной ему улыбкой.

– Пойдем, Митя, – неожиданно быстро согласился Прохоров. – Только вот оружие при себе оставим.

– Пожалуйста, – откликнулся Гиммлер. – Если бы я хотел вас уничтожить, то сделал бы это, когда вы выходили из машины. Нет, ребята, вы мне для разговора нужны.

Внутри «дача» была довольно скромно отделана, окна были выполнены на манер узких бойниц. Гиммлер пригласил Прохорова и Ротмистра к столу, по бокам которого стояли бойцы личной Гиммлеровской «гвардии».

– Вы хотите, чтобы я сдал вам Арбалетчицу? – выслушав Гиммлера, переспросил Феоктистов.

– Да, в самое ближайшее время, – кивнул Дмитрий Львович.

Сейчас из «грибника в плащике» он окончательно превратился в собранного, не ведающего сомнений и жалости Гиммлера.

– В обмен вы получаете своих сослуживцев... – глубоко посаженные непроницаемые глаза испытующе смотрели на Феоктистова, – целых и... почти невредимых.

– С каких пор, Митя, ты стал диктовать условия? – вежливо, но при этом не менее жестко поинтересовался Сократ Иванович.

– Я, Прохоров, не к тебе обращаюсь, – на сей раз Дмитрий Львович изобразил улыбку, достойную шефа гестапо, – я с Феоктистовым разговариваю. Так что скажешь, Ротмистр?

«Как они ВСЕ хотят заполучить Лену. ОНИ БОЯТСЯ ЕЁ?! – проносилось в сознании Валерия. – Неужели этой банде так опасна невысокая светловолосая женщина? А ведь она и в самом деле немало успела за эти два дня. Мы знаем организаторов, время и почти знаем место...» МЫ. Валерий поймал себя на том, что несмотря на весь «компромат», он по-прежнему воспринимает себя и Лену как единое целое. Маленький, но очень эффективный боевой отряд.

– Время обдумать дашь? – спросил Гиммлера Феоктистов.

– Нет, – категорически ответил тот. – Но, помимо твоих сослуживцев, предлагаю тебе, Валерий Викторович, еще кое-что.

На некоторое время в «переговорной» воцарилась поистине гробовая тишина. Не торопился обнародовать свое «кое-что» Гиммлер, молчал, пытливо глядя на Дмитрия Львовича, Прохоров.

– Ну говори, Дмитрий Львович, – нарушил тишину Феоктистов, кивнув в сторону висевших чуть ли не под самым потолком часов с кукушкой.

– Я, Ротмистр, познакомлю тебя с «кротом», – обведя всех присутствующих взглядом триумфатора, отозвался Гиммлер. – Прямо сейчас.

При этих словах на часах распахнулось окошечко, но вместо привычной птицы-кукушки оттуда появился гангстер в шляпе, с двумя револьверами в каждой руке. Вместо «ку-ку» послышались выстрелы, оповещающие о том, что вечер переходит в ночь. И что до самой акции осталось всего двенадцать часов.

Часть четвертая

Ночь перед акцией. Половина первого.

До самой акции ровно 11 часов 30 минут.

Арбалетчица

Выйдя из воды, Лена почувствовала, сколь холодной была эта весенняя ночь. Совсем не майское похолодание. Лена спрятала в тайник «бычий пузырь», с помощью которого она уже во второй раз сумела проникнуть на охраняемую территорию. Справившись с охватившей ее дрожью, переоделась в легкое платье, которое извлекла из непромокаемого неопренового пакета. Таким образом, она вновь оказалась в коттеджном поселке, где проживал Альберт Борисович Муравьев. Луна была полной и настолько яркой, что освещала дорогу не хуже фонарей. Впрочем, фонари старались выдержать конкуренцию с небесным светилом. По дороге к муравьевскому дворцу ей встретилась лишь небольшая группа молодых людей. Дворец светился еще ярче фонарной иллюминации. У забора Лена замедлила шаг, на всякий случай проверилась – не идет ли кто сзади. Затем вжалась в забор, точно вросла в него, и максимально напрягла слух.

Будучи профессиональной разведчицей, Лена имела обыкновение получать информацию любыми доступными способами. Сегодня утром она не поленилась купить несколько газет и просмотрела все заголовки. Один из них гласил, что именно сегодня президент фонда «Дающая рука» отмечает свой юбилей. Там же сообщалось, что не любящий пышных торжеств Муравьев решил встретить свое сорокапятилетие скромно, среди немногочисленных друзей, в собственном загородном доме. Вспомнив вычурно-крикливую, с дизайнерско-шизофреническими ухищрениями обстановку внутреннего убранства муравьевского «дворца», Лена не очень-то поверила, что Альберт Борисович не любит «пышных торжеств». Потом она посмотрела карту и обнаружила, что коттеджный поселок не так уж далеко от скаутского лагеря. Точнее, в сорока километрах, но при этом имелась прямая связующая автомагистраль. Конечно, это могло быть совпадением, но Лена привыкла действовать. Поэтому сейчас она находилась здесь, возле дворца с празднующими муравьевский юбилей людьми. Какова роль этого жидковолосого долговязого придурка в предстоящей акции? Он ведь явная шестерка, ничтожество, основные фигуры – это Гиммлер и «крот». Тем не менее Муравьеву было приказано сперва не покидать пределов Московской области, а сегодня ему явно запретили отправляться в дорогой ресторан. Более того, к завтрашнему утру он должен быть готов к публичным действиям. В течение ближайшего получаса ее задача выяснить все это. Хотя скорее всего ГАД использует Муравьева втемную, не информируя заранее.