Читаем без скачивания Под парусом надежды - Вера Колочкова

– Ничего себе! – искренне удивилась Кира. – Обмен, значит… А он мне про дарственную ничего не говорил…

– Так и не скажет, и не ждите! Он у нас такой. Слишком порядочный, слишком честный, слишком наивный. И все через эту свою порядочность пропускает. Ведь говорил я ему: не жалей денег на адвоката! А он – не посмеют, не посмеют… Я им, говорит, объясню, что ребенок со мной уже три года живет… И про опасность вовлечения его в Татьянину религиозную общину тоже объясню… Вот и объяснил, дурень доверчивый! И что теперь делать? Всю оставшуюся жизнь Егорку прятать, что ли?

– Ну зачем – всю жизнь… Обжалуем мы это решение, не волнуйтесь! Лучше помогите мне его найти…

– Да как? Как я вам помогу? Я бы и сам… Если даже телефона у него теперь нет… А я тут, между прочим, за выходные с адресом одним договорился, где он смог бы спрятаться…

– А может, маме его позвонить? Туда, в Каменку?

– Я звонил уже. Двадцать минут назад. Связи нет. Говорят – вне зоны доступа…

– И что же теперь делать?

– Что делать, что делать… Не знаю! Ждать, наверное. Может, он сам мне на рабочий позвонит или к вам за телефоном вернется… Кстати, когда он успел его у вас забыть-то? В выходные, что ли?

– Ну, это не важно… – отчего-то очень смутилась Кира.

И смущение это, по всей видимости, совсем не укрылось от внимательно прищуренных глаз милейшего Павла Петровича. И еще – очень понравилось Павлу Петровичу это ее смущение. Потому что, понимающе усмехнувшись и взглянув на нее ласково, он протянул:

– Что ж, понятно, понятно…

– Павел, а вы все-таки дайте мне его адрес в этой Каменке! – взглядом отмахнулась от его панибратского «понятно» Кира. – Я думаю, он вполне мог туда уехать, чтоб вещи собрать… Мы решили, что ему надо уехать с Егоркой куда-нибудь, пока это дурацкое решение в кассации не пересмотрят…

– Что ж, в этом есть резон, – в знак согласия кивнул Павел Петрович. – В смысле насчет уехать. А вот к маме с Егоркой он вряд ли сунется – Татьяна со своими братьями-мордоворотами запросто его там прижать может. Сюда, например, они вчера приходили уже… Нагло так прошли прямо на кухню, потом ко мне заявились. Татьяна знает, что мы со Стасом друзья…

– А вы что?

– А что я? Выставил ее, конечно, в два счета. И поразился в очередной раз – что могут с человеком эти фанатики сделать… Ведь совершенно нормальная была девчонка! И главное, никакого механизма борьбы с этим безобразием нет… И с братцами-общинниками этими я бы совсем не хотел встретиться где-нибудь в темном переулке. Не в том смысле, что я их физически боюсь… Не по себе как-то становится, на них глядя. Будто в ужастике каком себя ощущаешь. В общем – мне не описать. Это видеть надо, в глаза им заглянуть…

– И все-таки я поеду в эту Каменку, Павел! Говорите адрес! – решительно поднялась из кресла Кира.

– Ой, да какой там адрес… Как со станции сойдете, сразу дорога через лесок будет, потом на первой же улице третий дом справа. У него еще такая черепичная крыша красного почти цвета, с флюгером. Улица Лесная, дом три. Так, кажется…

– А как у Стаса маму зовут?

– Ирина Васильевна.

– Хорошо. Спасибо, Павел. Пойду я, всего доброго.

– Подождите… Кстати, а вас-то как зовут, уважаемый адвокат? Я и не спросил…

– Кира Воротынцева, – уже от двери представилась она запоздало.

– Подождите, Кира! Дайте я хоть ваш телефон запишу! Говорите! – выхватил он из нагрудного кармана белой рубашки свой мобильник. – И мой тоже в памяти сохраните – будем связь держать…

Быстро продиктовав новому знакомому номер своего телефона, она торопливо выскочила за дверь, не обращая внимания на его призывы еще «подождать» и желание «проводить», и помчалась вниз по красной ковровой дорожке, быстро перебирая ногами. Разлапистые пальмовые ветви чуть колыхнулись капризно от производимого ею легкого ветра, совсем не приветствуя ее поведения. Тут, понимаешь ли, дамы в вечерних платьях да на каблуках во все времена гордо хаживали, и вдруг девчонка в кроссовках откуда ни возьмись выпала, засеменила ногами суетливо и не по чину. Не надо нам такого. Извините. Пусть уж лучше она где-нибудь в пиццериях да в «макдоналдсах» семенит себе ногами на здоровье да мелькает кроссовками, там эти штучки демократические на ура проходят, а нам – нет, нам здесь не надо…

До вокзала Кира добралась быстро – успела заскочить в нужный трамвай. Тут и ехать-то всего ничего – три остановки. И с электричкой ей повезло – уже через двадцать минут отправилась. Народу по случаю понедельника было немного, и старенький вагончик, лихо вздрагивая на рельсовых стыках, весело помчал ее через июльский полдень. Солнце вовсю развлекалось, лезло в квадратные окна и слепило глаза, и Кира прикрыла их тяжелыми веками. Сразу понесло ее куда-то назад, в дождливую ночь, на балкон, в пропасть, в счастье… Она даже вздрогнула слегка, испугавшись. Нет, нельзя ей сейчас никуда лететь. Не до того. И спать нельзя. Лучше в окно смотреть, на бегущие зеленые поля и перелески, и думать о хорошем…

О хорошем почему-то не думалось. Не шли никак в голову хорошие мысли. Через тревогу не могли пробиться. И потому, выскочив из электрички на станции Каменка, она припустила через лесок бегом. А вон уже и крыши дачного поселка видны, и среди них та самая, черепичная, красная, с флюгером…

У дома с красной черепичной крышей стояла «скорая». И милицейские «жигули» с синими полосками. Ноги у Киры сразу стали ватными – так в кошмарном сне всегда бывает. Вроде и знаешь, что надо тебе торопиться, бежать туда быстрее, а не можешь. Как будто и нет под тобой никаких ног вовсе. Стоишь и смотришь, как в стороне от тебя разворачивается горестное действо. Вот дюжий мужчина в зеленой униформе – врач со «скорой», наверное, – торопливо вскочил в кабину, вот машина, подняв облако пыли, рванула вперед по улице… Кого она увезла в своем чреве, эта «скорая»? Господи, что ж это ноги никак не идут…

– … Пойдемте в дом, Ирина Васильевна, – услышала она сочувственный басок плотного мужичка, обращенный к худенькой женщине, так и оставшейся стоять посреди дороги с прижатыми к груди кулачками. – Пойдемте, надо же протокол составить…

– Да какой протокол, мне ехать надо… Стасик сказал, чтобы я на вокзал ехала… Или в аэропорт… Господи, куда же они теперь повезут Егорушку…

– Ирина Васильевна, что случилось? – решительно подступила к женщине Кира. – К кому это «скорая» приезжала? Она Стаса увезла, да? Что с ним, Ирина Васильевна?

Женщина подняла на нее умненькие сухие глаза, наполненные удивленным отчаянием, долго смотрела не моргая. Кире даже показалось, что она и не видит ее совсем – смотрит как будто насквозь. Так смотрят через мутное стекло.