Читаем без скачивания Правда - Терри Пратчетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сегодня вечером на ужин было карри. Вот что было странно с питанием у миссис Секретум: ты получал больше остатков разных блюд, чем, собственно, самих блюд. То есть, гораздо чаще к столу подавалось то, что можно было приготовить из традиционно признаваемых пригодными в пищу остатков предыдущих трапез – тушеное мясо, жаркое с овощами, карри – чем собственно сами блюда, от которых все это могло бы остаться.
Карри было особенно странным, поскольку миссис Секретум почитала заграничное лишь чуть-чуть более приличным, чем интимное, а поэтому добавляла порошок карри в свою стряпню маленькой-маленькой ложечкой, как будто опасалась, что если немного переборщить, все вдруг разорвут на себе одежду и начнут вытворять всякие иностранные безобразия. Это блюдо состояло в основном из брюквы, безвкусных изюмин с песком и остатков холодной баранины, хотя Вильям не припоминал, чтобы они хоть раз раньше ели баранину, неважно, какой температуры.
Впрочем, остальных квартирантов все это совершенно не волновало. Миссис Секретум подвала большие порции, а они были из тех людей, которые оценивают кулинарные достижения в соответствии с количеством еды у себя на тарелке. Вкус, может, и не особенно потрясающий, но зато ты отправляешься в постель с полным желудком, вот что самое главное.
Как раз сейчас обсуждались новости этого дня. Мистер Грязнотест, как хранитель очага коммуникации, купил «Инквайрер» и оба вышедших сегодня выпуска «Таймс».
Общее мнение было таково, что новости в «Инквайрере» интереснее, хотя миссис Секретум и заявила, что история о змее – не для чтения за обедом и вообще нельзя позволять газетам беспокоить людей подобными россказнями. Зато дожди из насекомых и все прочее в этом роде полностью совпали с представлением аудитории о том, как идут дела в дальних странах.
«Старости, – думал Вильям, задумчиво производя вскрытие изюминки. – Его Светлость был прав. Людям нужны не новости, им нужны старости, то, что они и так уже считают истиной…»
Патриций, по общему мнению, был жуликом. Участники обсуждения сошлись на том, что все правители одинаковы. Мистер Подорожнинг заявил, что в городе творится полный кавардак и давно уже пора кому-нибудь что-нибудь предпринять на этот счет. Мистер Длинношахт заметил, что он не может говорить за весь город, но, судя по тому, что он слышал, рынок драгоценных камней в последнее время очень оживился. Мистер Подорожнинг ответил, что некоторым это на руку. Мистер Наклоне высказал мнение, что Стража не в состоянии найти собственную задницу даже двумя руками, и за такие выражения чуть было не отправился доедать свой ужин на кухню. Все согласились, что Ветинари виновен и должен быть смещен со своего поста. С главным блюдом было покончено к 8:45 вечера, вслед за ним были поданы изюмины, раскисшие в жидковатом сладком соусе; мистеру Наклоне, в знак молчаливого неодобрения, изюмин досталось меньше, чем всем остальным.
Вильям рано ушел к себе. Он как-то приспособился к стряпне миссис Секретум, но ничто, кроме радикальной хирургической операции, не могло заставить его примириться с ее кофе.
Он лег на свою узкую кровать, уставился в темноту (миссис Секретум снабжала постояльцев одной свечой в неделю, и за всей этой суетой Вильям забыл купить еще) и попытался как следует подумать.
Мистер Косой шел через пустой бальный зал, его шаги стучали по паркету.
Он с легкой дрожью занял свое место в центре круга свечей. Будучи зомби, он всегда несколько нервно относился к огню.
Он кашлянул.
– Итак? – спросило кресло.
– Они упустили собаку, – сказал мистер Косой. – Во всех остальных отношениях, должен признать, они проделали прекрасную работу.
– Насколько велики будут трудности, если этого пса заполучит Стража?
– Указанная собака, как я понимаю, уже довольно старая, – сказал мистер Косой, обращаясь к свету свечей. – Я проинструктировал мистера Гвоздя, чтобы он начал поиски, но ему будет нелегко устновить связи с городским собачьим подпольем.
– В городе есть ведь и другие оборотни, верно?
– Да, – мягко ответил мистер Косой. – Но помощи от них ждать не приходится. Их совсем мало, а сержант Ангва из Стражи – очень важная персона в сообществе оборотней. Они не станут помогать посторонним, потому что она обязательно докопается до этого.
– И натравит на них Стражу?
– Думаю, она не станет утруждать этим стражников, – честно признал мистер Косой.
– Собака, наверное, уже пошла на жаркое для гномов, – сказало одно из кресел.
Все рассмеялись.
– Если что-то пойдет… не так, – сказало кресло. – Кого знают эти люди?
– Они знают меня, – ответил мистер Косой. – Но я на этот счет не слишком беспокоюсь, Ваймс работает по правилам.
– Я всегда считал, что это вспыльчивый и злой человек, – сказало кресло.
– Именно так. И ему это тоже известно, вот почему он всегда действует строго по инструкции. В любом случае, встреча руководства Гильдий состоится уже завтра.
– Кто станет новым Патрицием? – спросило кресло.
– Это решение станет результатом тщательного обсуждения и внимательного рассмотрения всех аспектов вопроса с учетом самых различных точек зрения, – ответил мистер Косой.
Его голосом можно было смазывать шестеренки.
– Мистер Косой? – сказало кресло.
– Да?
– Не надо вешать нам лапшу на уши. Им станет мистер Скрипп{55}, не так ли?
– Мистер Скрипп рассматривается как вероятная кандидатура многими влиятельными людьми города, – ответил юрист.
– Хорошо.
Затхлый воздух заполнили непроизнесенные реплики.
Абсолютно никому не было нужды говорить: «Большинство влиятельных людей города обязаны своим положением лорду Ветинари».
И никто не ответил: «Разумеется. Но среди людей, стремящихся к власти, такое чувство как благодарность обладает очень недолгим сроком годности. Люди, стремящиеся к власти, имеют тенденцию принимать в расчет только текущее положение дел. Они никогда не попытались бы сами сместить Ветинари, но если он уже покинул свой пост, они подойдут к вопросу практично».
Никто не спросил: «Кто-нибудь выступит на стороне Ветинари?»
Молчание ответило: «О, все. Они скажут что-нибудь вроде: „Бедняга… Переутомился от кабинетной работы, знаете ли“. Они скажут: „Вот такие тихони обычно и съезжают с катушек“. Они скажут: „Именно… Мы должны поместить его в какое-нибудь тихое место, где он не сможет причинить вреда себе и окружающим. Как считаете?“ Они скажут: „Наверное, надо будет не забыть поставить ему небольшой памятник где-нибудь?“ Они скажут: „Самое меньшее, что мы можем для него сделать, это попросить Стражу прекратить расследование. Мы многим ему обязаны, давайте окажем ему эту маленькую услугу“. Они скажут: „Мы должны подумать о будущем“. И вот так, потихоньку, все изменится. Никакой суеты, минимум беспорядка».
Никто не сказал: «Убийство репутации. Что за прекрасная идея. Обычное убийство срабатывает только раз, а это будет действовать изо дня в день».
Кресло сказало:
– Я вот все думаю, может, лорд Злобни или даже мистер Призракс…
Другое кресло возразило:
– О, да прекратите! Зачем они нужны? Первый вариант гораздо лучше.
– Верно, верно. Мистер Скрипп – человек высоких достоинств.
– Прекрасный семьянин, как я слышал.
– Прислушивается к простым людям.
– Но не только к простым?
– О, нет. Он всегда готов выслушать добрый совет. От информированных… кругов.
– Ему понадобится немало таких советов.
Никто не сказал: «Он полезный идиот».
– Тем не менее, Стражу необходимо будет взять под контроль.
– Ваймс будет делать, что ему прикажут. Он обязан. Скрипп будет не менее легитимен, чем был Ветинари. Ваймс такой человек, которому обязательно нужен босс, потому что это придает легитимность и ему тоже.
Косой кашлянул.
– Это все, джентльмены? – спросил он.
– А что там с «Анк-Морпорк Таймс»? – поинтересовалось кресло. – С этой стороны могут возникнуть проблемы?
– Люди считают газету забавной, – ответил мистер Косой. – Но никто не воспринимает ее всерьез. «Инквайрера» уже продается в два раза больше, а ведь он работает только один день. Кроме того, «Таймс» не хватает финансирования. И у них, гм, проблемы со снабжением.
– Хорошую они в «Инквайрере» тиснули историю, насчет женщины и змеи.
– Правда? – откликнулся мистер Косой.
У кресла, которое первым упомянуло «Таймс», явно было что-то на уме.
– Я чувствовал бы себя гораздо лучше, если бы пара подходящих парней расколотила их печатный станок, – сказало оно.