Читаем без скачивания Смена командования - Элизабет Мун

— Ну да… конечно, конечно. А теперь… сегодня у нас состоится прием в честь вашего прибытия. Во дворце. Надеюсь, вы не слишком устали.

— Я совсем не устала. — Она всегда была готова повеселиться.

Дворец представлял собой одно огромное здание все из того же серого камня, лишь декор фасада был отделан желто-коричневым. Парадные залы выглядели столь же мрачно, что и комнаты в министерстве.

Кейт старалась вовсю, улыбка не сходила с ее лица. Она много раз в жизни присутствовала на важных приемах и знала, что ее роль почетного гостя в большой степени заключается в том, чтобы всем улыбаться и говорить, как все прекрасно. Она сказала новому Спикеру, что для нее большая честь быть представленной ему, а про себя подумала, что глаза у него как у настоящего поросенка. Она сказала жене Спикера, что у той необыкновенно красивое платье, хотя ей просто дурно делалось от жуткого зеленого цвета ее наряда. Она сказала министру иностранных дел, которого звали Педар Оррегиемос, что без ума от его рубашки со сборками, хотя, конечно, в Конфедерации Одинокой Звезды рубашка такого покроя в сочетании с разноцветными серьгами в ушах означали бы, что министр имеет определенные сексуальные предпочтения. Таких у нее на родине называли «манго». Случайно она услышала обрывок разговора и узнала, что здесь, в Династиях, людей подобного рода называют «лапочками».

Все было крайне скучно. Она плохо ориентировалась в местной политике и потому не понимала многого из происходившего вокруг. Ноги болели, в голове начинало шуметь. Вдруг к ней подошел Педар вместе с высокой блондинкой, и Кейт узнала ее. Она видела это лицо на экране, когда готовилась к поездке.

— Позвольте представить, рейнджер Брайерли, — произнес Педар. — А это Брюн Мигер Торнбакл…

Кейт посмотрела на блондинку. Она столько времени провела в плену, перенесла смерть отца. В глазах молодой женщины Кейт заметила знакомое выражение, и сердце ее тут же смягчилось.

— Привет… Надеюсь, вас не беспокоит, что я ношу такой титул.

— Я… — Голос у женщины был немного хриплым. — Вы не похожи на тех рейнджеров.

— Они вообще не рейнджеры, а самозванцы. Если кирпич назвать бриллиантом, это еще не значит, что он им станет.

Блондинка неожиданно улыбнулась.

— Значит, вы настоящий бриллиант?

— Чистой воды, драгоценный кристалл, — ответила Кейт. — С кубической решеткой, но не цирконий.

— Прошу прощения?

— Извините, это наш жаргон, его трудно перевести. Послушайте, у меня очень устали ноги. Нельзя ли где-нибудь присесть? — Если она сумеет подружиться с этой женщиной, которая ей на самом деле понравилась, возможно, удастся и побыстрее добиться снятия эмбарго. По лицу женщины она прекрасно видела, что та не случайно пришла на прием и что она, Кейт, тоже имеет к этому отношение.

— Прием почти что окончен, сера… рейнджер… — сказал Педар. — Скоро прибудет ваша машина, чтобы отвезти вас назад в гостиницу.

— Поедемте со мной, — Кейт обернулась к Брюн. Ко всему прочему, ей хотелось досадить этому Педа-ру. — Можем поужинать вместе…

Брюн улыбнулась.

— С удовольствием, спасибо. — Педар нахмурился, а Кейт внутренне улыбнулась. Он что, на что-то рассчитывал? Ничего не выйдет, может и не надеяться.

Они ужинали в комнатах Кейт. Эти комнаты были такие же мрачные, как и все остальные помещения, в которых она до сих пор бывала. Зачем, спрашивается, обивать стены шелком, если этот шелк серого цвета? И обивка мебели какая-то холодная, неприветливая, скучная, в сине-зеленых тонах.

— Вы не очень любите яркие цвета, да? — спросила Кейт.

На тарелке у нее лежал какой-то странный кусок мяса и огромное количество неизвестных овощей. В меню не было даже обыкновенного бифштекса.

Брюн огляделась.

— Да, здесь, наверное, мрачновато. Но я привыкла. Касл-Рок по-своему консервативен.

— Консервативен? Министерство иностранных дел похоже на похоронное бюро. Единственное яркое пятно там — это сам министр, а он…

— Просто ужас, — Брюн сморщила нос. — Противный карьерист…

— Карьерист?

— Ну да, он родом из не очень знатного семейства, вот и прокладывает себе дорогу наверх. Теперь получил кресло министра. Одному Богу известно, как он выслужился перед Хобартом.

— Хобарт — это ваш Спикер?

— Именно. Но Педару и этого мало… Ты не поверишь, но он ухлестывает за моей матерью.

— За твоей матерью? — Кейт сообразила, что мать Брюн — это вдова лорда Торнбакла.

— Да. Когда мама уехала на Сириалис, он имел наглость сказать мне, что он много чего может предложить одинокой вдове… Я его чуть в окно не выбросила.

— А я уже думала, не… как вы это называете… не лапочка ли он? Все эти серьги и рубашка странного покроя.

— Нет, такие серьги носят здесь омоложенные. На самом деле это специальные медицинские кодовые пластины. Их можно вживлять, как импланта-ты, но многие люди предпочитают носить их в виде серег.

— И сколько же раз его консервировали?

— Не знаю, не считала. Несколько раз точно. Почему ты говоришь «консервировали»?

— Ну, консервы тоже могут храниться вечно, — и Кейт подцепила вилкой нечто зеленое и сморщенное, что, вероятно, когда-то было огурцом.

— М-м-м. — Брюн продолжала есть молча. Потом неожиданно спросила: — А что ты думаешь о нашем Спикере?

Кейт тут же насторожилась и пристально посмотрела на Брюн:

— Ты хочешь, чтобы посторонний человек раскритиковал ваше новое правительство?

Брюн слегка покраснела.

— Он Конселлайн, а мы из септа Барраклоу…

— Это имена семейств или названия религий? — спросила Кейт.

Брюн поморщилась:

— Наверное, и то и другое. Достаточно того, что Конселлайны и Барраклоу на протяжении многих веков были соперниками, хотя до открытой вражды никогда не доходило. Мне не нравится Хобарт, но я подумала, что посторонний человек может заметить то, чего не замечаю я.

— Ранчо я бы у него покупать не стала, — ответила Кейт. — А если бы пришлось, то проверила бы все дюйм за дюймом, в том числе и от кого оно ему досталось. У этого человека дурные мысли, а его жена боится своего мужа.

— Ты заметила?

— Ну конечно. А еще тебе было неприятно, что этот Педар со своими сборками и серьгами держал тебя под локоть, когда он знакомил со мной. Но ты хотела, чтобы он представил тебя мне.

— Ты здорово все подмечаешь.

— Я ведь рейнджер. Так давай поговорим о том, о чем ты так хотела со мной поговорить, а уж десертом займемся потом. — Кейт отодвинула тарелку и уставилась на Брюн своим коронным взглядом. Этот взгляд не вьдерживали даже самые закоренелые преступники, именно с его помощью она добилась признания от молодчиков Харкнессов.

— Очень неуютно себя чувствуешь, когда все вокруг такие умные. — Брюн тоже отодвинула в сторону тарелку.

— Не такая уж я и умная, — ответила Кейт. — Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что ты хотела поговорить со мной, как, впрочем, и я с тобой.

— Ты не знаешь Эсмей, — сказала Брюн. — Она по-настоящему умная…

— Уволь меня. — И Кейт провела рукой по волосам. — Я только и слушала, что о мисс Гениальности, пока мы сюда добирались. Все говорят, что она просто чудо. Наверняка так оно и есть. Но она — это не ты.

— Нет, она…

Кейт вовсе не хотела, чтобы разговор уходил в сторону.

— Боже мой, дорогая моя, можно подумать, у тебя нет подруг. Тебе что, не с кем поговорить?

— У меня была подруга, но она вышла замуж…

— Ух, совсем как у меня. Мы с Салли были как сестры, а потом она потеряла из-за Карла голову, и конец дружбе. Родила двойняшек. Говорит, что все еще моя подруга, но думать может только об этих маленьких злодеях… Какая прелесть: один из них вылил все варенье в кухонный комбайн, а другой, видите ли, такой умный, что переплюнет десятерых профессоров. Моя мать считает, что через несколько лет это пройдет, но пока видите ли, приходится делать вид, что вся эта болтовня мне интересна.

— А на самом деле это не так?

— Конечно нет. Если верить, что во всех женщинах заложен инстинкт материнства, значит, со мной что-то не в порядке. А с тобой?

— Со мной тоже. Я конечно, не способна причинить детям вред…

— Но и воспитывать их не хочешь. Понимаю. Где твои малыши сейчас?

— Их забрала приятельница моей матери. Нашла им другую семью. Но я очень беспокоюсь…

— Не стоит. То есть не нужно слишком волноваться. Но мы отклонились от темы. Ты приняла мое приглашение на ужин не ради того, чтобы просто составить мне компанию. Ты хотела найти способ остаться со мной наедине и поговорить.

— Еще я хотела сбежать от Педара. Он пытался выудить из меня номер маминого анзибля. Ну ладно. Я все расскажу. — Она соскоблила пятно со скатерти. — Я хочу выяснить, кто убил моего отца и на каком таком крючке Хобарт Конселлайн удерживает моего дядюшку Харлиса, который всячески пытается завладеть имением отца.