Читаем без скачивания Шансы. Том 2 - Джеки Коллинз

Зизи. Долгий дурной сон. Слава Богу, с ним навсегда покопчено.

По возвращении из Монтаука Стивен принял решение.

— Перехожу на противоположную сторону, — поделился он им с Джерри. — Больше никакой защиты. Теперь я собираюсь стать обвинителем. Прокурором. Думаю, так от меня будет больше пользы. В городе накопилось слишком много грязи, и если я смогу хоть немного помочь в расчистке…

Джерри заметил в глазах друга вдохновенный блеск.

— Займешься частной практикой или останешься на государственной службе? — спросил он, как будто ответ на этот вопрос был ему неизвестен.

— Конечно, па государственной. — Стивен нахмурился.

— Само собой. — Джерри засмеялся. — Ну, какие у тебя еще новости?

ЛАКИ. 1970 — 1974

Отъезд Джино в семидесятом году не прошел незамеченным.

Заголовки газет кричали о том, что наконец-то Америка избавилась от одного из наиболее влиятельных мафиозо. У трапа самолета бесновались толпы фоторепортеров.

На Джино был традиционный темного цвета костюм, глаза под низко надвинутой шляпой скрывались за стеклами солнцезащитных очков. На орды журналистов он не прореагировал ни улыбкой, ни жестом. И как только этим ищейкам удалось пронюхать об отъезде?

Заняв свое место па борту, Джино с отвращением обнаружил, что писаки затесались и в число его спутников. Следовало бы уже тогда понять, что тут что-то не так.

Полет до Рима прошел гладко. Неприятности начались после посадки. На всю жизнь Джино запомнил этот кошмар.

Власти отказали ему в праве па въезд на том основании, что он являлся для страны «нежелательным лицом, прибывшим с враждебными намерениями». И это Италия! Страна, где он родился!

Пришлось лететь в Женеву, но там история повторилась. Во Франции Джино несколько часов продержали в мрачной комнате, а потом тоже ответили отказом. Немыслимо!

Навалилось чувство усталости и бесконечного унижения. А по пятам неотступно следовала пресса, с восторгом смакуя детали.

Конечно же, он связался с Костой, и тот объяснил, что, по-видимому, где-то произошла утечка информации, что цель замысла — заставить Джино вернуться в Америку. Однако Коста не сидел сложа руки. Он предложил Джино вылететь в Лондон, где, по его словам, все же был некоторый шанс не оказаться выставленным за ворота.

— Если и там не выйдет, попробуй Израиль — ты меня понял?

Да. Джино понимал друга. Коста намекал на то, что в Израиле его примут, хотя над этим придется поработать. В Израиле имелось множество контактов. К тому же Джино пожертвовал миллион долларов одной из местных детских благотворительных организаций, обещав в будущем дополнительные переводы.

Он и в самом деле попытался пробиться в Англию. Вновь ожидание в маленькой комнатке, через которую снуют туда и сюда различные чиновники. От нечего делать Джино начал вспоминать встречу с детьми. Прошла она вовсе не так, как он надеялся. Дарио был скучным и отстраненным. Лаки — неукротима, как и прежде. Впечатлительный ребенок, сама не знающая, чего хочет. Какая жалость, что расстались они так враждебно, но ничего, скоро он вернется домой. Он выкроит для дочери время, они побудут вместе, и мир будет восстановлен.

В Англии все повторилось сначала. Враждебный пришелец. Господи! В их устах это звучит так, будто он прилетел с другой планеты!

Через сорок два мучительно долгих часа после вылета из Америки Джино, по временной визе, получил разрешение на въезд в Израиль. Сняв на три месяца в качестве своей резиденции пентхаус в отеле «Дан», он тут же переехал в домик на берегу моря, где и зажил тихой жизнью с двумя телохранителями, поваром, двумя восточноевропейскими овчарками. Время от времени к нему приходили женщины.

Он ждал возвращения домой.

Переговоры по этому вопросу продвигались вперед туго.

После отъезда Джино Лаки сразу же вылетела на Багамы, отбыла до конца свой срок с Крейвеном, а потом — назад, в Вашингтон, в рутину будней. До сих пор в пей так и не утих гнев на отца, позволившего себе так обращаться с нею. Лаки хотелось найти способ доказать Джино, что он был не прав. Да как он посмел разговаривать с ней, как с неразумной девчонкой? Женщины слишком впечатлительны, чтобы заниматься бизнесом, — надо же, а? Ничего, он еще увидит.

Ричмонды были смущены шумихой, поднятой в прессе вокруг имени Джино. Они тоже смущала их. Поэтому, когда Коста через несколько недель прислал ей на подпись какие-то бумаги, Лаки решила отправиться в Нью-Йорк и лично доставить их ему.

Листая на борту самолета документы, она с возбуждением открыла для себя, что назначена директором принадлежавших Джино компаний и предприятий. Еще раз мельком пробежала глазами коротенькую записку Косты. Можешь не утруждать себя чтением… поставь свою подпись там, где помечено галочкой… Это чистая формальность…»

Не утруждай себя чтением — ха! Я должна знать, что подписываю.

Номер ей был заказан в «Шерри Незерлэнд», и, зарегистрировавшись, Лаки тут же позвонила Косте.

— Не поверишь! Я уже в городе. Как насчет того, чтобы накормить умирающую от голода девочку ужином?

— Что ты тут делаешь? — изумился Коста. — А где Крейвен?

— Крейвен в Вашингтоне, вместе со своими мамочкой и папочкой, дома — вот он где, — сладким голоском пропела она в трубку. Я приехала за покупками.

— Хорошо, — с сомнением отозвался Коста.

— От отца есть какие-нибудь известия?

— Мало. И не по телефону, — осторожно ответил он.

— Поняла. Ну, тогда до встречи.

Инстинкт подсказывал Лаки, что с Костой необходимо держать ухо востро, прикинуться простодушной овечкой.

Такой она и оставалась на протяжении всего ужина. Заказала себе рекомендованную им утку, восхитилась деревянными панелями стен и свисавшими с потолка на тоненьких ниточках детскими игрушками, маленькими, благовоспитанными глоточками отпивала из бокала вино.

— Я здесь впервые, — с наивным видом призналась Лаки. — Дивное местечко.

Косте польстило, что его любимый ресторан пришелся по вкусу и Лаки.

— Как ты думаешь, — склонившись над блюдом с креветками, будничным тоном спросила Лаки, — Джино скоро вернется?

Со значительным видом Коста покачал головой.

— Для этого потребуется куда больше времени, чем мы предполагали.

— Сколько?

— Пока это еще неизвестно.

— Недели? Месяцы? Годы? Он пожал плечами.

— Во всяком случае, по скоро. Точнее тебе сейчас никто не скажет.

Показалось ли ему, или он и в самом деле увидел мелькнувшую по губам Лаки улыбку? В какую красавицу она незаметно превратилась. Даже как-то странно видеть рядом с собой эту молодую прекрасную женщину.