Читаем без скачивания Метафизическая антропология - Владимир Авдеев

Теперь обратимся к фактам. Если взять в руки официальное подарочное издание А.Н.Котырева «Мавзолей В. И. Ленина» (М., 1971), то несообразности относящиеся к такой тонкой проблеме, как увековечение памяти вождя мирового пролетариата, начинают давать себя знать сразу же. Согласно документам В. И. Ленин скончался в Горках в 6 часов 50 минут вечера 21 января 1924 года. В 10 часов вечера в Кремле с участием Ф.Э.Дзержинского, В.В.Куйбышева, В.А.Аванесова, А.С.Енукидзе, Е.М.Ярославского и других, состоялось совещание, на котором рассматривался вопрос об организации похорон. Уже 22 января в 2 часа 15 минут экстренный пленум ЦК утвердил первые мероприятия по организации похорон, в 3 часа 30 минут ночи состоялось заседание ЦИК Союза ССР, на котором была избрана Комиссия по организации похорон В. И. Ленина. Председателем комиссии был назначен Ф.Э.Дзержинский. В Комиссию вошли: К.Е.Ворошилов, А.С.Енукидзе, В.Д.Бонч-Бруевич, В.А.Аванесов и другие.

Но все это происходило в Кремле, а непосредственно в Горках, в 35 километрах от Москвы, в 4 часа утра 22 января скульптор С.Д.Меркуров снял гипсовую копию с лица и рук В.И.Ленина, а в 12 часов дня профессор патологической анатомии А.И.Абрикосов произвел бальзамирование тела В. И. Ленина.

Что же из всего этого следует? В условиях суровой холодной зимы температура в Москве колебалась от —25 до —35 С°, следовательно, машину нужно было прогревать 20, а то и 30 минут, чтобы затем через сугробы и заносы медленно ехать за 35 километров от Москвы. Таким образом, на все приготовления в Кремле и на дорогу могло уйти не менее 1,5–2 часов. Кроме того, совещание по организации похорон, начавшееся в 3 часа 30 минут ночи, неизбежно должно было длиться некоторое время, чтобы принять столь эпохальное решение как увековечение памяти вождя. Уже утром после этого нужно было связаться со скульптором С.Д.Меркуровым и паталогоанатомом А.И.Абрикосовым, поставить им задачу и дать возможность приготовить материалы и инструменты.

Но самым чудесным образом оказывается, что скульптор начинает снимать маску, когда решение Комиссии еще не было принято, а патологоанатом приступает к бальзамированию тела вождя с такой поспешностью, словно всю жизнь этого только и ждал. Эти несуразицы можно было бы увязать одну с другой, если бы не третья информация, которая прозвучала по всем радиостанциям мира. 22 января в 6 часов утра в специальном выпуске говорилось: «Вчера, 21-го января, в 6 часов 50 минут вечера, в Горках, близ Москвы, скоропостижно скончался Владимир Ильич Ульянов (Ленин). Ничто не указывало на близость смертельного исхода…»

Простите, как же это «ничто не указывало на близость смертельного исхода», если все руководство партии знало, что Ленин вот уже два года как безнадежно болен, и конец его лишь вопрос времени?

Итак, все три информации взаимно исключают друг друга, а случайностей в таких вопросах не бывает.

Дальше больше. 26 января открылся II Всесоюзный съезд Советов, на котором в числе прочих было принято постановление о сооружении склепа для помещения тела В. И. Ленина. Под склепом понималось место для захоронения, но никак не будущий Мавзолей. Решено было использовать временное бальзамирование тела В. И. Ленина лишь для организации процедуры похорон, чтобы желающие смогли проститься с ним. В постановлении Президиума Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР от 25 января так и говорилось лишь о склепе, доступном для посещения.

И вдруг В. Д. Бонч-Бруевич в своих воспоминаниях пишет: «Утром, часов в одиннадцать, 23 января 1924 года я собрал первое заседание специалистов по вопросу об устройстве могилы для Владимира Ильича, хоронить которого решено было на Красной площади возле Кремлевской стены, а над могилой соорудить Мавзолей». Архитектор А.В.Щусев сообщает, что получил задание на проектирование и строительство временного Мавзолея в ночь с 23 на 24 января, а уже утром 24 января эскизный проект якобы был утвержден, да еще и правительственной комиссией. В.Д.Бонч-Бруевич при этом добавляет, что во время спешной стройки Мавзолея не велось никаких протоколов, а сооружение было возведено всего за четыре дня.

После этого в альбоме А.Н.Котырева читаем, что только с 23 по 25 января были получены тысячи писем и телеграмм с просьбой трудящихся увековечить тело В. И. Ленина. Но при этом 27 января во время официальной процедуры похорон ровно в 16.00 телеграфные агентства Советского Союза сообщили: «Встаньте товарищи, Ильича опускают в могилу!» Опять же в официальном сообщении ни слова об увековечении тела в Мавзолее, а речь идет исключительно о похоронах в традиционной форме. Если же нет, то тогда неизбежно должна была бы возникнуть речь об эксгумации останков вождя, но это было бы невозможно объяснить революционно настроенным массам.

Итак, вновь мы видим несколько слоев лжи, взаимно противоречащих один другому, причем подлог вновь структурируется по той же самой схеме. Группа людей особо приближенных к Ленину все время пытается сообщить, что мысль об увековечении тела вождя возникла сразу же, но в широких народных массах, что идет, однако, вразрез с элементарной логикой и, по сути, обгоняет реальные события. В результате получается парадоксальный вывод, что мысль об увековечении тела Ленина возникла у узкой группы людей еще до его смерти, а широким массам общественности она была подана задним числом как инициатива этих же самых масс. Но никакого парадокса здесь нет. Достаточно вспомнить недавнюю историю нашей страны, где даже такие прозаические вещи, как поднятие цен на водку коммунисты приписывали «пожеланиям трудящихся». Что уж тут говорить о такой эпохальной вещи, как канонизация мощей пролетарского пророка. Подлог здесь очевиден.

Даже Л.Д.Троцкий в книге воспоминаний «Моя жизнь» писал: «Как это ни кажется невероятным, но заговорщики обманули меня на счет дня похорон». Если учесть, что Троцкий в означенный период еще сохранял в своих руках реальную власть, то дело с «похоронами-канонизацией» и впрямь становится совсем нечистым, а под заговорщиками нужно понимать группу истых ленинцев во главе с Ф.Э.Дзержинским — официальным руководителем всего проекта.

А.И.Абрикосов — непререкаемый авторитет в области анатомии — считал борьбу за сохранение тела бессмысленной, ибо на нем появилась пигментация и начался процесс высыхания тканей. Он заявлял тогда, что современная наука не обладает методами сохранения тела человека на долгие сроки. Секретарь Президиума ВЦИК А.С.Енукидзе официально заявлял, что из тела Ленина не собираются делать «мощи». Н.К.Крупская и К.Е.Ворошилов также открыто заявляли о недопустимости подобного. И только после всего этого Ф.Э.Дзержинский вмешивается в ход событий с предложением о подключении современной науки. 4 февраля 1924 года Л.Д.Красин, включенный уже в состав Комиссии, предлагает использовать при бальзамировании метод низких температур. По его проекту в саркофаг с телом должен был поступать охлажденный воздух из холодильной камеры. 26 февраля создается специальная Комиссия по наблюдению за состоянием бальзамирования тела. В комиссию входят нарком здравоохранения Н.А.Семашко, профессор В.Н.Розанов, Б.С.Вейсброд, В.П.Воробьев и Б.И.Збарский. Характерно, что Б.И.Збарский был включен в комиссию последним и с личного указания Дзержинского.

Наконец, только 25 марта правительством было опубликовано извещение, в котором говорилось, что комиссия решила принять меры, имеющиеся в распоряжении современной науки, «для возможно длительного сохранения тела».

Обратите внимание на формулировку, ибо речь снова идет о неопределенном сохранении тела вождя, и ни о каком бессмертии в современном понимании, рассчитанном на длительные сроки, еще нет и речи.

Проект инженера по образованию Л.Д.Красина отвергнут, причем в грубой форме, и 26 марта начинаются работы по мумификации по методу, о котором в России догадывались лишь смутно, по аналогии с обрывочными знаниями о мумиях древнеегипетских фараонов. Во временный Мавзолей спускаются трое: паталогоанатом В.П.Воробьев, профессор биохимии Б.И.Збарский и прозектор анатомического театра с изумительной сатанинской фамилией, разве только и подходящей для разделывания трупов, А.Л.Шабадаш.

О содержании работ детально не известно, тем более что, по замечаниям коллег, Б.И.Збарский неоднократно приговаривал, что «дуракам показывают только половину работы». Однако точно известно, что основная техническая идея принадлежала Збарскому, а Воробьев и Шабадаш выполняли лишь анатомическую работу.

К 26 мая все было закончено, и делегаты VIII съезда партии посетили Мавзолей. Брат Ленина — Дмитрий Ульянов, закончивший позднее свои дни в сумасшедшем доме, выбежал после посещения в состоянии крайнего аффекта и воскликнул: «Я сейчас ничего не могу сказать, я сильно взволнован. Он лежит таким, каким я его видел тотчас после смерти».

Факт остается фактом, но, несмотря на прежние официальные заявления специалистов о начавшемся разложении, труп через четыре месяца посвежел и помолодел.