Читаем без скачивания Ведьма по профессии (СИ) - Коуст Дора

Не могла отвести взгляд. Не могла даже вдох сделать, пока ведьмак вставал передо мной на одно колено.

Вилка с громким звоном упала на тарелку, стоило мужчине прикоснуться к моим пальцам. Взяв меня за руки, он поочередно прижался губами к моим запястьям. Никогда не думала, что кожа может быть такой чувствительной. Адреналин бурлил в крови, а я вздрагивала, ощущая щекотку теплого дыхания.

Желание пылало в его почерневших глазах. Оно пугало и притягивало одновременно.

Когда мужчина протянул мне раскрытую ладонь, я думала всего мгновение, прежде чем вложила в нее свои пальцы.

На второй этаж мы поднимались медленно. Рейвар не отводил от меня взгляда, словно искал в моих глазах отказ, будто давал мне время подумать, но с каждой пройденной ступенькой я все меньше сомневалась в правильности своего решения.

Ни звука. Ни слова.

Ведьмак первым прошел в спальню и подвел меня к кушетке, что стояла в изножье кровати. Пульс стучал в ушах, мне не хватало воздуха. Дыхание стало рваным, порывистым. Юбка платья устремлялась вверх, приподнимаемая чужой ладонью. Пальцы мужчины скользили по ноге, пока не достигли резинки чулок.

Мурашки разбегались по коже от его прикосновений. При свете свечей, вставленных в канделябр, казалось, будто в глазах Рейвара играет огонь. Пламя, что обжигало, но не душило, наделяя теплом каждый сантиметр моего тела.

Чулки упали на ковер, каждый крючок платья был расстегнут. Обнажая тело, мы обнажаем нашу душу, раскрывая ее для того, кто этого достоин. Как понять? Как узнать, что это тот самый? Один-единственный и неповторимый.

Для этого в нашей жизни дается всего миг. И это не тот миг, когда шелковые простыни мнутся, когда подушки падают на пол. Не тот, когда холодные стены остужают разгоряченную кожу.

В тот самый миг, который и определяет мгновение, мы помним только глаза. Помним тот самый взгляд, когда он смотрел на нас так, как никто и никогда. Тот самый взгляд, смущающий, бросающий вызов, открывающий не желание — душу.

Мы вспоминаем его значительно позже. Осознание — оно не приходит сразу, но когда оно приходит, то мы с чуть самодовольной улыбкой утверждаем, что давно знали: он создан для нас, а мы…

Мы — та самая уникальная скрипка, на чьей обнаженной коже, скользя обжигающими подушечками пальцев, играет скрипач.

Этот дом стал нашим маленьким убежищем. Каждое утро, каждый вечер, каждую ночь — мы с Рейваром проводили вместе все свободное время, отстранившись от всего того, что мешало нам просто жить. Постепенно каждая комната наполнилась нашими вещами, маленькими мелочами, что создавали уют.

Кабинет был заставлен книгами, ингредиентами для зелий и всем тем, что требовалось мне для ритуала. Ведьмак же перетащил все свои записи, а главное, наконец-то поделился своими личными придумками, которые и у меня получались на ура.

Мы не переставали заниматься ни на минуту, не переставали искать артефакт и информацию о нем. Все было хорошо, но тем не менее с каждым невозвратно утраченным днем я ощущала всю большую тяжесть. Время неумолимо истекало, а мне уже и не так чтобы хотелось возвращаться обратно в свой мир.

Та жизнь словно давно утратила краски, стала одним из фильмов, просмотренных когда-то. Да, здесь у меня были проблемы, но ведь со всем можно разобраться при должном желании. Я не уставала говорить об этом ведьмаку, а теперь зачем-то убеждала себя.

Убеждала и готовила для себя варианты, но окончательный выбор так и не сделала. Возвращаться или остаться? Это решение принять будет нелегко.

А другое решение далось мне легче легкого:

— А давай похитим и допросим кого-нибудь из братства? Они-то точно знают что это за артефакт.

Рейвар опешил от моего предложения — это было видно по его взгляду, но тем не менее согласился и помог разузнать недостающую информацию. В поисках ответа на вопрос, где находится ведьмовское братство, мы перерыли всю библиотеку, а найдя то, что искали, впервые вечером субботы оседлали собственными метлы.

Нет, конечно, мы позволяли себе немного летать на заднем дворе и до этого, но это было наше первое путешествие. А еще я впервые увидела другой город, кардинально отличающийся от Сайлема. Столица поражала своим размахом.

И полет поражал. Я испытала настоящий экстаз. Мою грудь пронизывал свободный ветер, мою кровь наполнял адреналин. Я словно каталась на аттракционе в парке развлечений. От восторга хотелось кричать, и я ни в чем себе не отказывала до тех пор, пока мы не спустились на грешную землю.

Здание ордена располагалось на севере столицы. Монолитное строение с множеством входов и выходов поражало воображение своей архитектурой. По форме оно напоминало Колизей. Только его совсем не охраняли. По крайней мере, снаружи.

На то, чтобы выследить того самого ведьмака, с которым я заключила договор, мы потратили целый день. Он появился из южного выхода поздним вечером, когда мы с Рейваром уже устали блуждать по рынку. Он огибал братство с двух сторон, тем самым давая нам место для того, чтобы затеряться.

За ведьмаком мы шли по разным сторонам. Слежка длилась не менее получаса. Когда мы оказались в неблагополучном районе столицы, среди темных узких улочек и старых домов, Прайвс-младший кивнул мне, тем самым как бы говоря, что сейчас для нападения самое время.

Я была полностью согласна и, когда Рейвар толкнул ведьмака в дурно пахнущий тупичок между домами, тут же бросила зелье. Хищные зеленые растения вырвались из влажной земли, обвивая представителя братства удушающими лианами. Не теряя времени, я влила в мужчину зелье правды, которое приготовила по бабушкиному рецепту.

— Говори, для чего нужен артефакт, который украла ведьма из рода Булуар? — приказал Прайвс-младший.

Плененный ведьмак смотрел на нас с ненавистью. Было видно, как плотно он сжимает зубы, не желая говорить ни слова, но сваренное мною зелье не было безобидным. За сопротивление оно причиняло невероятную боль, выворачивая каждую мышцу.

— Говори, или будет еще больнее, — поторопила я мужчину, стоило ему громко взвыть.

Правду говорил Рейвар. Люди если и проходили мимо нашей странной компании, то предпочитали скорее скрыться и вмешиваться не пытались. В столице граждане придерживались принципа: каждый сам за себя. И неудивительно, ведь этот город на восемьдесят процентов состоял из магов.

— Он рассеивает остаточную ведьмовскую силу… мммм… — ведьмак сдавался под натиском боли. — Которая выплескивается и собирается из ведьм и ведьмаков. Когда артефакт не заперт в стенах хранилища, ведьмовская сила проявляется в людях, чьи родители не были ведьмами и ведьмаками. Когда заперт, братство забирает все себе, становясь сильнее…

Я абсолютно ничего не понимала. Нет, я знала, что такое остаточная магия. Каждое волшебное существо оставляло ее после даже малейшего колдовства, но я даже предположить не могла, что ее можно собирать. Хотя это было даже логично. Если где-то убыло, значит, где-то прибыло — это закон Вселенной.

— Так они контролируют ведьмовские семьи, контролируют свои секреты и знания, которые согласно кодексу нельзя распространять, — пояснил Рейвар, который, кажется, понял гораздо больше меня. — Все знания сохраняются в семьях, и в случае противостояния с магами, например, маги никогда не победят, потому что не будут знать наши слабые места. Меньшинство удобнее контролировать. Ведьмам в семьях с детства вбивают законы как нерушимые. Этот артефакт помогает братству управлять ведьмами и не дает расширить наше племя, не дает влиться свежей крови, а значит, подавляет возможные бунты.

Мы узнали все, что хотели. Влив в корчившегося на земле ведьмака другое зелье, я тем самым стерла его память. Минуты исчислялись каплями, поэтому я рассчитала ровно одиннадцать — столько прошло с того момента, как представитель братства вышел на эту улицу.

Оставив ведьмака у забора, мы с Рейваром спешно покинули этот район, вливаясь в поток таких же спешащих горожан. Центр столицы словно жил своей жизнью. Лавки и не думали закрываться. Толпа гуляла, парочки сидели на лавочках, любуясь озером, в котором плавали лебеди.