Читаем без скачивания Улыбка бога - Диана Бош

– Ты, Любочка, не права, – мягко возражал Константин Федорович,? если есть возможность не платить, то кто же будет добровольно отдавать деньги?

– Но многие же жертвуют церкви десятину.

– О, я даже знавал таких! Никола Питерский – был такой бандит когда-то. Много душ невинных загубил, но церкви всегда исправно десятину жертвовал.

– Ну, не знаю. Мне кажется, это в природе человека – платить добром за добро.

– Вот за что тебя люблю, так это за идеализм, – засмеялся Константин Федорович. – Я думаю, если бы мир был на самом деле таким, каким его видишь ты, то все стало бы прекрасно!

– Не преувеличивай, – смутилась Любовь Алексеевна, но по голосу ее чувствовалось, что комплимент ей приятен.

– Истинную правду говорю. Потому что пока, как ни прискорбно мне это признавать, человек ради халявы готов на любые преступления. Особенно, если речь идет об очень больших деньгах.

– О чем спорите? – Илья вошел в гостиную, и сердце его сладко заныло.

Константин Федорович сидел в кресле у окна, а рядом с ним на стуле расположилась с вязанием Любовь Алексеевна. После того, как Илья в благородном порыве подарил ей цветы, а она, желая быть хоть чем-то полезной приятному человеку, написала ему свой номер телефона, он раздумывал недолго. Уже через неделю его собственное расследование дало некоторые плоды, и ему понадобилось выехать за границу. А для этого пришлось оставить на чью-нибудь добрую душу Константина Федоровича. Тогда старик еще не ходил и ему требовался постоянный уход.

– О любви людей к дармовщине, – обрадовался появлению Ильи Константин Федорович. – Здравствуй, Илюша! А мы тебя с утра ждем, замаялись совсем.

– Ах, Илья Григорьевич, как вы тихо вошли, я и не слыхала! Мыться с дороги будете или сразу кушать пойдем? – Любовь Алексеевна вскочила, бросив вязание и оглаживая руками кипенно-белый передник.

– Все буду обязательно, – весело засмеялся Илья. – Только вы мне сначала расскажите, как самочувствие у вас обоих? Не скучали без меня?

– Самочувствие великолепное, – ответил за двоих старик, – я тебе позже покажу, как научился ходить. Тяжело пока, но дело движется. А еще у нас сегодня по случаю твоего приезда праздничный ужин. Любушка наготовила разносолов, так что давай переодевайся да быстрее за стол.

Илья с наслаждением погрузился в ароматную ванну и задумался. После того, как он узнал о том, что Аркаша Килин только за последний год четыре раза летал во Францию, сомнений в том, что нужно искать крест там, у него не осталось. Чтобы выехать за границу, Илья на свой страх и риск воспользовался заграничным паспортом. Благо, как раз в день аварии утром он был в посольстве Франции, где получил годовую шенгенскую визу, которой собирался теперь воспользоваться для пересечения границы.

Некоторое беспокойство при прохождении пограничного контроля он испытывал, но, к счастью, все прошло благополучно.

Илья приехал в Париж теплым летним вечером, рассчитывая получить информацию о Килине, раскрыть тайну креста и всего, что связано с его похищением. Это позволило бы ему не только вернуть себе честное имя, но и понять, зачем его хотели убить.

Но все вышло совсем не так, как он предполагал.

Вместо пары недель Илье пришлось задержаться в Париже почти на год. Сейчас, оглядываясь назад, он и сам удивлялся тому, как был наивен. Надеялся наскоком, с ходу, вывести всех на чистую воду. К счастью, случайная работа, на которую он согласился скорее из любви к искусству, оказалась постоянным заработком.

В парке на садовой скамье, куда Илья присел отдохнуть, уже сидела милая парижская старушка. Ее нежного оттенка сиреневый шарфик был сколот большой старинной брошью. Пожилая женщина провела по нему рукой, поправляя, как вдруг случилась неприятность – застежка сломалась.

– О, мой Бог, – пробормотала старушка, тяжело склоняясь и поднимая украшение.

Больше она ничего сказать не смогла. Глаза ее наполнились слезами, она часто задышала и дрожащими руками подслеповато зашарила в ридикюле, вероятно, разыскивая лекарство. Илья испугался, что пожилую даму сейчас хватит удар, и вскочил, намереваясь помочь.

– Позвольте, я вызову врача.

Она отрицательно качнула головой, и тут же, найдя флакон с пилюлями, положила одну из них под язык. Затем прикрыла глаза и откинулась на спинку скамьи.

Когда женщина немного успокоилась, она рассказала, что старинная брошь – это подарок свекрови на свадьбу, и она неразрывно связана для нее с памятью о покойном муже.

– Позвольте, взгляну? Я ювелир. – Илья долго рассматривал крепление застежки, оценивая поломку, потом, полюбовавшись игрой света в камнях винтажного украшения, сказал: – Не переживайте, ее очень просто починить. Если бы у меня сейчас были с собой инструменты, я сделал бы это минут за пять. Причем абсолютно бесплатно, – добавил он, заметив немой вопрос в глазах старушки.

Ее совершенно бескровные щеки слегка порозовели, и она быстро-быстро что-то залопотала. Илья, не слишком хорошо понимающий беглую французскую речь, не сразу сообразил, что женщина предлагает ему пройти вместе с ней в ювелирную мастерскую. Там, по ее словам, срочно нужен мастер, умеющий выполнять любую работу.

Брошь пожилой даме Илья починил в тот же день. А хозяин мастерской, внимательно наблюдавший, как он работает, предложил ему остаться постоянно.

– Je ne veux pas[6], – отвечал Илья, немного кривя душой: на самом деле ему очень хотелось попробовать себя в новом качестве. Наверное, сказывалась детская тяга к авантюризму. Да и многие проблемы решились бы сами собой. Во всяком случае, Илья не сомневался, что, если он вдруг надумает остаться во Франции надолго, хозяин поможет и с проживанием, и с продлением рабочей визы.

– Что значит – «не хочу»?! – Хозяин не слишком был склонен прислушиваться к словам Ильи, настолько сильно он нуждался в работнике. И потому стал уговаривать его, предлагая приличную, на его взгляд, зарплату. Наконец, они сошлись на том, что трудиться Илья будет столько, сколько сам пожелает, когда сам захочет, уйдет. Захаров был уверен, что задержится максимум на неделю.

Поселившись в небольшой комнатке недалеко от мастерской, чтобы не тратить время на дорогу, Илья углубился в поиски. По информации, полученной им ранее, выходило, что Килин в Париже находится с четверга. Еще Захаров знал, что Аркаша прижимист и шиковать никогда не любил. То есть искать Килина нужно в гостиницах уютных, добротных, с хорошей кухней, но не в шикарных и супер-дорогих.

Действовал Илья каждый раз одинаково, избрав самую беспроигрышную, на его взгляд, методу. Он звонил, представлялся близким родственником и говорил, что привез для мсье Килина ценную посылку, которую тот очень ждет.

На десятом звонке ему повезло.

– Мсье Килин? – переспросил портье.

– Да, Килин, Килин!

– Мсье не предупреждал, что ему будут звонить.

Не дослушав возражений, Илья извинился за беспокойство и повесил трубку. Ему хотелось как можно скорее очутиться в отеле и попробовать исподволь что-нибудь разузнать. Оценивая свои шансы, Илья не мог не признать, что, сохраняя инкогнито, он вряд ли получит ценную информацию. Но он готов был идти ва-банк. Потому что единственное, что мешало ему вернуться к прежней жизни – это крест, точнее, его отсутствие.

Портье был молодой быстроглазый француз с настолько яркой внешностью, что стать работником сферы обслуживания он мог только по какому-то недоразумению. Наверное, он и сам так думал, и едва Илья обратился к нему с вопросом, белозубо улыбнулся и картинно развел руками.

– Мьсе, вы опоздали.

– Как так? – опешил Илья.

– Если бы мсье дослушал меня и не положил трубку, то узнал бы, что мсье Килин сегодня рано утром отбыл из отеля.

– Куда? – тупо спросил Илья, на самом деле вовсе не ожидая, что ему ответят, а просто по инерции.

– Откуда мне знать, – опять развел руками портье.

Илья окинул его внимательным взглядом и зачем-то спросил:

– Ты где учишься, не в театральном, случайно?

– Нет, но я участвую в театральных постановках, у нас своя студия, – сверкнул улыбкой парень.

– Все ясно. Удачи тебе.

Он попрощался, и вышел на шумную улицу.

От случившейся неудачи яркий солнечный день, сразу померк, и стало трудно дышать. Илья на ходу раздраженно сорвал с шеи шарф и, шагнув к Сене, хотел выбросить его, но потом передумал.

– Что толку злиться. Все равно этим делу не поможешь, – пробормотал он, опираясь на перила.

Склонившись над рекой, он вглядывался в ее неторопливое течении. Он стоял так, пока не почувствовал, что его неумолимо тянет вниз. Появились малодушные мысли о суициде, воображение Ильи даже нарисовало ему, как он летит с моста головой вниз, уходит на какое-то время под воду, и потом, ниже по течению, его безжизненное тело вылавливают рыбаки. Затем его осмотрят полицейские, найдут в кармане загранпаспорт на имя Ильи Захарова с полурасплывшимися, но вполне читаемыми буквами, и он умрет для своих родных во второй раз.