Читаем без скачивания Арсен Люпен – джентльмен-грабитель (сборник) - Морис Леблан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А разве ее присутствие не обязательно?
– Понимаю! Понимаю! Арсен Люпен не внушает полного доверия. Он прикарманивает полмиллиона и не отдает заложницу. Ах, дорогой мэтр, я в высшей степени не понятый никем человек! Потому что судьба заставляет меня совершать поступки немного… странного характера. В моем чистосердечии сомневаются, да… А ведь я человек щепетильный и деликатный! Кроме того, мой дорогой мэтр, если вы боитесь, то откройте окно и позовите на помощь. На улице по крайней мере около дюжины полицейских.
– Вы полагаете?
Арсен Люпен приподнял штору.
– Похоже, господин Жербуа оказался не в состоянии сбить со следа Ганимара… Что я вам говорил? Вот он, этот молодец!
– Возможно ли? – вскричал преподаватель – Но я клянусь вам…
– Что не предали меня? Я не сомневаюсь, но это ловкие ребята. Смотрите-ка, Фоланфан, я вижу его! И Греом! И Дьёзи! Все мои лучшие друзья, а как же иначе?!
Мэтр Дэтинан с удивлением смотрел на него. Какое спокойствие! Люпен смеялся счастливым смехом, как будто играл в какую-то детскую игру и никакая опасность ему не угрожала.
Эта беззаботность успокоила адвоката больше, чем вид полицейских. Он отошел от стола, на котором лежали банкноты.
Арсен Люпен взял одну, потом другую пачку, достал из каждой по двадцать пять банкнот и протянул эти пятьдесят банкнот мэтру Дэтинану:
– Часть гонорара от господина Жербуа, дорогой мэтр, а это от Арсена Люпена. Мы не хотим быть вам должны.
– Вы ничего мне не должны, – ответил мэтр Дэтинан.
– Как? А неприятности, что мы вам причинили?!
– А удовольствие, которые принесли мне эти неприятности?!
– Это значит, дорогой мэтр, что вы не хотите ничего принимать от Арсена Люпена. Вот что значит, – вздохнул он, – иметь плохую репутацию. – Он протянул пятьдесят тысяч франков учителю. – Мсье, в память о нашей встрече позвольте передать вам это: это будет моим подарком к свадьбе мадемуазель Жербуа.
Господин Жербуа поспешно принял банкноты, но возразил:
– Моя дочь не выходит замуж.
– Она не выходит замуж, поскольку вы отказываете ей в своем благословении. Но она мечтает выйти замуж.
– Откуда вы это знаете?
– Я знаю, что молодые девушки часто мечтают без разрешения своих отцов. К счастью, существуют добрые гении, именуемые Арсен Люпен, обнаруживающие тайны этих прелестных существ в глубине секретеров.
– Вы не обнаружили там ничего другого? – спросил мэтр Дэтинан. – Признаюсь, мне было бы любопытно узнать, почему этот предмет мебели стал причиной ваших хлопот.
– Историческая причина, дорогой мэтр. Хотя, вопреки мнению господина Жербуа, в секретере не было никакого иного сокровища, кроме лотерейного билета, о котором я не знал. Я очень хотел его найти и искал давно. Этот секретер из тиса и красного дерева, украшенный карнизом с акантовыми листьями, был найден в укромном домике в Булони, где жила Мария Валевская. И на одном из его ящичков есть надпись: «Наполеону I, французскому императору, от его верного слуги Мансиона». И ниже слова, выцарапанные ножом: «Тебе, Мария». Позже Наполеон позволил скопировать его для императрицы Жозефины. Поэтому секретер, которым любовались в Мальмезоне, всего лишь несовершенная копия того, что отныне составляет часть моей коллекции.
Господин Жербуа вздохнул:
– О! Если бы я знал тогда, у старьевщика, то не колеблясь уступил бы его вам!
Арсен Люпен ответил, смеясь:
– И тогда вы, помимо всего прочего, имели бы существенную возможность сохранить для себя одного билет номер 514 серии 23.
– И это не привело бы к похищению моей дочери, которое все изменило.
– Все?
– Это похищение…
– Но, дорогой мой, вы ошибаетесь. Мадемуазель Жербуа не похищали.
– Мою дочь не похищали?!
– Вовсе нет. Похищение предполагает насилие, а она добровольно стала заложницей.
– Добровольно?! – повторил сбитый с толку господин Жербуа.
– Можно сказать, сама попросила. А как иначе? Чтобы такая умная девушка, как мадемуазель Жербуа, к тому же тайно влюбленная, и отказалась получить свое приданое?! Клянусь, ей легко было объяснить, что другого способа победить ваше упорство не существует.
Мэтр Дэтинан развеселился и вмешался в разговор:
– Самым сложным, видимо, было с ней договориться. Невероятно, чтобы мадемуазель Жербуа позволила незнакомому человеку приблизиться к себе.
– Да нет, конечно же, договаривался не я! Я даже не имею чести быть с ней знакомым. Кое-кто из моих друзей согласился провести переговоры.
– Наверняка белокурая дама из автомобиля, – перебил его мэтр Дэтинан.
– Именно так. После первой же встречи у лицея все было улажено. Все это время мадемуазель Жербуа и ее новая подруга путешествовали по Бельгии и Голландии, проводя время самым приятным и поучительным для юной девушки образом. Все остальное она расскажет сама…
В дверь позвонили: три коротких звонка, потом еще раз и еще.
– Это она, – сказал Люпен. – Любезный мэтр, не могли бы вы…
Адвокат бросился к двери.
Вошли две женщины. Одна бросилась к господину Жербуа. Другая подошла к Люпену. Она была высокого роста, с хорошей фигурой и бледным лицом. Ее блестящие белокурые волосы были уложены свободными локонами и причесаны на прямой пробор. В черной одежде, из украшений – только колье из черной яшмы в пять рядов, но выглядела она изысканно элегантной.
Арсен Люпен сказал ей несколько слов и поприветствовал мадемуазель Жербуа:
– Прошу прощения, мадемуазель, за все эти неприятности, тем не менее, надеюсь, вы не очень тосковали…
– Тосковала?! Я была бы даже счастлива, если бы не мой бедный отец…
– Тогда все к лучшему. Обнимите же его наконец и воспользуйтесь случаем – отличным! – чтобы поговорить с ним о вашем кузене.
– О моем кузене? Что это значит? Я не понимаю…
– Да нет, понимаете. О вашем кузене Филиппе, об этом молодом человеке, чьи письма вы тщательно храните…
Сюзанна покраснела, смутилась и наконец бросилась в объятия отца.
Люпен растроганно смотрел на обоих.
«Как человек бывает вознагражден за добрые дела! Прекрасное зрелище! Счастливый отец! Счастливая дочь! И все это твоих рук дело, Люпен! Эти люди будут благословлять тебя… будут благоговейно передавать твое имя своим внукам… О семья, семья!»
Он подошел к окну.
– А старина Ганимар все еще здесь? Ему так бы хотелось присутствовать при этой трогательной встрече… Нет, его тут нет, никого нет, ни его, ни других… Черт возьми! Ситуация осложняется. Я не удивлюсь, если они уже у входа… Может быть, у консьержа… Или даже на лестнице!
Господин Жербуа вздрогнул. Теперь, когда ему вернули дочь, он обрел и чувство реальности. Арест противника – это полмиллиона для него самого. Инстинктивно он сделал шаг вперед. Люпен, как будто случайно, встал на его пути.
– Куда же вы, господин Жербуа? Хотите меня от них защитить? Не беспокойтесь. К тому же, клянусь, они должны больше переживать, чем я. – И он задумчиво продолжил: – Что, в сущности, они знают? Что вы находитесь здесь и мадемуазель Жербуа тоже, потому что они наверняка видели, как она прибыла с неизвестной дамой. А я? Они не сомневаются, что меня здесь нет. Как я могу проникнуть в дом, который они обыскали сегодня утром от подвала до чердака? Нет, скорее всего, они ждут меня, чтобы схватить… Бедняги! Возможно, они догадываются, что незнакомка послана мной, и предполагают, что ей поручено договориться об обмене… Они готовятся арестовать ее на выходе…
Зазвонил колокольчик.
Резким движением Люпен остановил господина Жербуа и жестким, властным голосом произнес:
– Ни с места, мсье, подумайте о своей дочери и будьте благоразумны, иначе… А вы, мэтр Дэтинан… Вы дали мне слово.
Господин Жербуа застыл на месте. Адвокат не пошевелился.
Не торопясь, Люпен взял шляпу. Она слегка запылилась, и он протер ее обшлагом рукава.
– Я к вашим услугам, дорогой мэтр, если когда-нибудь вам понадоблюсь… Мои наилучшие пожелания, мадемуазель Сюзанна, и привет от меня господину Филиппу. – Он достал из кармана тяжелые часы в двойном золотом футляре. – Господин Жербуа, сейчас три часа сорок две минуты, я разрешаю вам выйти из этого помещения… ни минутой раньше, чем в три сорок шесть, договорились?
– Но они выломают дверь, – только и смог сказать мэтр Дэтинан.
– Вы забываете о соблюдении закона, дорогой мэтр! Никогда Ганимар не осмелится ворваться в дом французского гражданина. Нам хватило бы времени на отличную партию в бридж. Но приношу свои извинения. Вы все выглядите несколько взволнованными, а я не хотел бы злоупотреблять…
Он положил часы на стол, открыл дверь гостиной и обратился к белокурой даме:
– Вы готовы, дорогая?
Он пропустил ее, еще раз почтительно попрощался с мадемуазель Жербуа, вышел и закрыл за собой дверь.
В вестибюле послышался его громкий голос:
– Здравствуйте, Ганимар, как поживаете? Передайте от меня привет мадам Ганимар, как-нибудь на днях я пригласил бы ее отобедать… Прощайте, Ганимар!
