Читаем без скачивания Портрет в сиреневых тонах и другие истории (сборник) - Елена Ронина

Няня все это время давила на жалость, рассказывала, что дворняги – самые преданные собаки, взывала к примерам из мировой литературы и опыту каких-то сомнительных соседей.

Сережа сломался, собачонку мы взяли. Муж не спал всю ночь, видимо, никак не мог смириться с разбитыми надеждами, но во время ночных бдений придумал собаке имя – Пират.

И началась у нас другая жизнь. Была жизнь без собаки, теперь стала жизнь с собакой. Разница – огромная.

Хлопот и забот прибавилось страшно много. Пиратик рос не по дням, а по часам, и превратился в большого неуклюжего пса с довольно симпатичной мордой. Мы построили ему роскошный вольер с будкой. Просто целый дом.

С няней же начались скандалы. Безусловно, у собаки должен быть один хозяин, и собака должна это знать. Сережа пытался воспитывать ее по-своему, потом приходила няня, и все рушилось. Няня доверительно говорила Пирату: «Ты этих не слушай. Мы с тобой все сделаем, как нам нужно». Пару раз муж пригрозил няне, что отвезет Пирата к ней домой. Она затихала на какое-то время, а потом опять свою линию гнуть продолжала.

Мы Пирата к сухому корму приучаем, она ему каши варит. Мы его в дом не пускаем, она, если нас нет дома, ему дверь открывает. Самое неприятное здесь было то, что няня пыталась сделать своим союзником нашего Артема.

– Пусть родители не разрешают, а мы им не скажем!

Пират вырос хорошим псом, умным и для дворняги даже очень красивым. Но гены бродячей собаки были, к сожалению, сильны. Главной радостью в жизни для него было убежать за ворота. Всеми правдами и неправдами, используя любой обман он пытался удрать.

Приходил он, как правило, дня через два – грязный, голодный, весь побитый. Мы его мыли, лечили, откармливали. Ему было жутко стыдно, он ходил за нами, поджав хвост, заглядывал в глаза, а потом все повторялось сначала. Причем всегда по одному и тому же сценарию.

Сначала он лечился и просто не мог встать, потом дня два он пытался загладить вину перед нами. Затем, когда понимал, что на него тут никто не сердится, просто какое-то время наслаждался жизнью. Ел, отдыхал, гонял бабочек, играл с нами. И потом он начинал скучать…

Вообще он по своей натуре страшно напоминал алкоголика или просто гулящего мужика. Фазы ну абсолютно те же.

Ну тошно ему становилось на нас на всех глядеть, включая лебезившую перед ним няню! Ну все было противно, хотелось праздника! Хотелось приключений и воли. И именно в этот период появлялись его верные друзья – две страшные и грязные собаки. Они приходили каждый вечер, как стемнеет. Мы, приезжая с работы, уже могли их наблюдать. Они чинно сидели под нашим забором. Даже не гавкали. Просто ждали друга, когда тот, наконец, сможет составить им компанию и будет в их компании третьим. Сидели они всегда с большим достоинством, то, что мы проезжали мимо, их никак не трогало. Это была абсолютно их территория, с их собственным другом за забором.

Все это до боли напоминало мне фильм «Афоня». Думаю, все-таки собаки его не видели. Но вели себя точно так же, как те собутыльники.

С наступлением темноты друганы начинали тихо подвывать. Причем так интеллигентно: «Мы никого не принуждаем. Это уж тебе самому решать, с нами ты или нет. У нас тут, знаешь, как замечательно. Но ты сам смотри: не хочешь, и не надо». И, подождав немного, трусили прочь.

Через пару дней Пират уже тоже начинал им тихо подвывать в ответ на провокации. Но боролся, боролся, что было сил. Это действительно было потрясающе. В этих его подвываниях было все. Сначала: «Пошли отсюда, мне без вас хорошо!» – «Ну а что там нового? Как Манька, как Дунька? А Шарик с Тарзаном подрались все-таки или нет?» – «Ох, плохо мне, ребята, да неудобно. Хозяев подвести не могу. В прошлый раз ведь весь в клещах приполз. Врачиху вызывали, уколы какие-то делали. Заботятся ведь здесь обо мне, кормят, поят, никогда про меня не забудут. Вон хозяйка вечно на себе мешки с кормом таскает. И эта, старая, – Пиратушка, Пиратушка. Нет, не пойду, и не приходите больше».

А дальше следовало: «Ну что, опять пришли? Правильно сделали. Надоели они мне тут все. Вот, между собой ругаются, чем меня кормить. А мне что, – все едино, лучше бы ворота открыли. Замучился я уже в этой клетке. Не то что у вас – свобода. А пожрать – и на помойке найти можно. Нынче люди богато живут, вон сколько всего выбрасывают. Все, ребята, выхожу».

Тут Пират начинал лаять, метаться по своему вольеру, как дикий зверь. Сережа его выпускал, потому что он не давал спать ни нам, ни соседям. И он пулей вылетал за ворота и несся вперед. Ошалевшие друзья с трудом за ним поспевали.

И опять по кругу. Приходил через неделю, и опять ему было стыдно. А мы понимали, что у нас безысходка какая-то. Ну прямо как родственники наркомана. И начинали его мыть по-новой.

Один раз он притащил с собой дохлую кошку! Сережа, ругаясь последними словами, эту кошку выкинул.

В следующий раз эту же кошку он притащил через месяц. Муж приехал как раз из долгой командировки, счастливый, наконец-то дома, наконец-то в семье. Еще сидя в доме с раскрытыми окнами, мы почувствовали странный запах. На улицу же просто было невозможно выйти от нестерпимой вони. Вообще-то в моем словаре нет этого слова, но по-другому это назвать было нельзя. Здесь Сережа накричал уже на няню:

– Посмотрите, что позволяет себе ваша любимая собака!

Няня заверила, что она все уберет. Кошку няня похоронила прямо у нас на участке, ночью гордый Пират ее отрыл.

В следующий раз кошку уже закапывали Сережа с нашим старшим сыном в соседней деревне.

Я потом еще долго жила в состоянии страха, что Пират все-таки ее найдет и принесет обратно. И теперь от каждого специфического запаха я впадаю в ступор. А вдруг…

После одного из загулов Пират не вернулся. Мы ждали его долго, пытались искать, все было тщетно.

Няня обливалась горючими слезами. Наши чувства описать было сложно. Конечно, мы к нему привыкли, как к непутевому родственнику, за которого взялись отвечать. Но, с другой стороны, чувство облегчения, безусловно, присутствовало. И все-таки больше, наверное, боялись – а вдруг придет?

Иногда мне кажется, что с Пиратом ничего не случилось, и изредка именно его я вижу в компании бродячих собак. Просто пес сделал выбор. Просто он оказался порядочной собакой и понял, что нечего нас дольше мучить. От своих загулов он все равно избавиться не может, так что пусть будет так.

Думая о Пирате, я всегда вспоминаю фильм «Генералы песчаных карьеров». Одного беспризорника усыновила богатая и очень порядочная семья. Хорошие люди, они все, что только можно, пытались сделать для мальчика. Окружили его такой заботой и вниманием, каких мальчишка никогда в своей жизни не видел. Парень полюбил их, но все равно открыл дверь своим друзьям, и вместе они ограбили дом приемных родителей. После этого мальчишка плакал навзрыд, понимая, что никогда не сможет вернуться обратно. Но выбор он сделал в пользу бывших друзей.

Так и наш Пират: умом-то все понимал, а сделать с собой ничего не мог. У Пирата часто пропадали миски, причем каждый раз мы покупали новые, достаточно дорогие. После того уже, как он ушел, мы нашли все миски за забором. То есть он своим друганам еду прямо в тарелках выносил, чтобы к хорошим манерам приучались. Кстати, надо отметить, что во двор он их не пускал никогда. Да они и не просились как-то. То есть все было с претензией на высокую культуру!

Вот только с кошкой он промашку дал. Не думал, что это нас так расстроит.

Вот такая грустная история. Грустная и поучительная.

Чтобы заводить животных, их надо очень любить, понимать, что это очень хлопотно. И что из любого милого пушистого комочка может вырасти все что угодно. И мы порой не в силах ничего изменить. И с этим нужно будет жить, причем долго.

А с няней мы расстались. После того, как Пират ушел, она так и не смогла успокоиться, все виноватых искала. А главное, постоянно рассказывала Артему:

– Вот ведь почему он убежал? Потому что твои родители его не кормили. А меня же нет по выходным, а он, бедненький, голодным сидел. Они его не любили!

Тема, естественно, задавал вопросы нам, причем в такой формулировке:

– Мама, а почему же вы Пиратика не кормили?

– Ну как же, Тема, не кормили? Ты же сам по выходным ему корм насыпал! Няня просто этого не видела, поэтому и говорит. Не думай про это. Мы тоже, как и няня, скучаем по Пиратику.

Чаша нашего терпения переполнилась. В конце концов, нельзя родителей обсуждать с ребенком, нельзя его настраивать против них. К тому же, не может все-таки собака быть главной доме. Не должно быть все ей подчинено.

Артему к тому времени уже исполнилось шесть лет, и мы чувствовали, что ему уже передается нянина нездоровая увлеченность собаками.

Она хорошо смотрела за ним, но за собакой ей было ухаживать интереснее, это было ее. С собачкой она понимала, что делать, а с ребенком, у которого вырисовывался характер, ей уже было сложно.