Читаем без скачивания Геополитическая концепция истории России П. Н. Савицкого - Александра Матвеева

Самым же опасным, по мнению геополитика, являлось то, что долгое время мероприятия по районированию не были завершены, например, когда не вся автономная республика вводилась в состав края или когда, геополитические очертания автономных областей и республик, включенные в состав краев по численности населения и территории явно не достигали краевого масштаба. Как это было с Туркменистаном и Таджикистаном, которые, как заметил Савицкий, по своим геополитическим пределам не более, чем губернии, но никак не республики. Или же более убедительный пример с Каракалпакской областью, отделившей от РСФСР территорию Казахстана или с Крымской республикой, приобретшей характер «административного острова». Возникали основания для предоставления самостоятельности в пределах РСФСР. А это оставляло лазейку, содействующую «взрыву изнутри» всей системы[839].

Важно отметить, что советское районирование 30-х гг. Савицкий сравнивал с проектами административно-территориальной реформы дореволюционного времени, предложенной в 1880 г. П. П. Семеновым-Тянь-Шанским в работе «Статистика поземельной собственности и населенных мест Европейской России». Известно, что его подход использовался для статистико-экономических работ до 1920-х годов – до появления сетки районов Госплана. Причем, районирование 1880 г. учитывало и экономические показатели, и национальные особенности. И действительно, сетка районов Госплана в основных своих контурах во многих случаях совпадала с сеткой районов Семенова-Тянь-Шанского, что и подметил П. Н. Савицкий.

Отметим, что П. П. Семенов-Тянь-Шанский не ограничился выделением крупных экономических районов, а пошел дальше, расчленяя их на части, и, не считаясь при этом с губернскими границами, группировал в подрайоны уезды.

Кроме того, Савицкий отмечал влияние идей В. П. Семенова-Тянь-Шанского: «Под лозунгами «социалистического строительства» и в формах перехода на областную систему, коммунисты пытаются разрешить задачи, которые в 1913 г., в патриотическом порыве ставил В. П. Семенов-Тянь-Шанский»[840]. Здесь имелись в виду проекты по развитию Сибири и связыванию ее с центром, Туркестаном и Кавказом железнодорожными путями, представленные им в V томе (Урал и Приуралье. 1914) многотомного издания, выходившего под общим руководством П. П. Семёнова-Тянь-Шанского и В. И. Ламанского и под его редакцией «Россия. Полное географическое описание нашего Отечества». Многие положения данной работы воплотились в советской практике, в частности, в строительстве прямых путей от Екатеринбурга к Архангельску, Оби, Туркестану.

Так, в деле национального перерождения СССР, через своеобразное «совпадение традиции и революции», по мнению П. Н. Савицкого, проявлялась диалектика русской истории в Новейшее время[841]. «Прозреваемые» им признаки изменения СССР плавно укладывались в выявленную схему «периодических ритмов» месторазвития России-Евразии. Но, как известно, истинность той или иной теории доказывается проверкой на практике. Ожидания «депрессии» для любимой Отчизны ни в 1933–1934 годах, ни позже, не оправдались[842]. Исторический процесс «не пожелал» укладываться в придуманную Савицким схему «периодической ритмичности»… В качестве комментария здесь уместно привести слова самого Савицкого, адресованные П. Б. Струве еще до официального оформления евразийского движения: «Пророк обычно бывает лжепророком в отношении практической политики»[843].

Заключение

«Можно ли в современности писать общий курс русской истории, пренебрегая выводами новой и плодотворной науки геополитики?» – задавался вопросом П. Н. Савицкий[844]. Этот же вопрос является лейтмотивом данного исследования. Дабы ответить на него, было решено подойти к этой задаче с другого ракурса: определить насколько научно обоснован геополитический подход к анализу исторического процесса первой трети ХХ века, предложенный П. Н. Савицким.

Рассмотрев проблему формирования научных взглядов в контексте эволюции политических представлений Петра Николаевича, можно заключить, что мировоззрение его при внешней простоте, системности, очень сложно, многослойно. Во многом, это объяснялось разноплановостью и многоаспектностью отечественной геополитической мысли, опыт которой вобрала в себя концепция евразийского лидера. Во-первых, это славянофильская и почвенническая геополитическая традиция, идущая от И. С. Аксакова, Н. Я. Данилевского, В. И. Ламанского, К. Н. Леонтьева. Представления об исключительных географических свойствах Российской империи и наукоемко выраженная вера в великое историческое призвание «особого мира», панславизм – те идеологические установки, которые проявятся в евразийском стремлении следовать «самобытности» России-Евразии и создать уникальную геополитическую теорию – «научное россиеведение».

Но при этом нельзя забывать о другом – научном направлении геополитических исследований П. Н. Савицкого. Этот базис в его теоретических исканиях, как географа и экономиста, был изначально, еще в доэмигрантском творчестве.

Савицкий начинал выстраивать свою концепцию России-Евразии когда, как верно подметил П. Н. Милюков, «политическая страсть не одержала верх над исследовательским темпераментом»[845]. Так, в годы Гражданской войны, будучи участником белого движения, он, как ученый, стремящийся к объективному познанию причин революционных потрясений, смог возвыситься над субъективными политическими пристрастиями, и спрогнозировать еще в 1919 г. победу большевиков. Геополитическое мышление Савицкого-ученого уже тогда выявило историческую связь между Российской империей и Советской Россией в идее сохранения цельной России как геополитического феномена.

Это объективистское направление его историко-геополитического анализа было связано с сильным влиянием отечественной политической географии, взаимосвязанной с ней экономической географией и соединившей в себе эти две отрасли антропогеографией, в рамках которой выкристаллизовывалась научная геополитика, лишенная политико-идеологических установок географического детерминизма. Так, В. П. Семенов-Тянь-Шанский предостерегал коллег от «смешения политической географии с политикой в географии»[846]. В этом русле развивались геополитические исследования в СССР.

Как уже отмечалось, часто выводы советских политгеографов (сегодня их называют геополитиками, причисляя к ним и И. В. Сталина[847]) и П. Н. Савицкого, касающиеся рационального территориального распределения хозяйственно-стратегических баз, адекватной геостратегии (связанной с военной стратегией) совпадали между собой.

В этой связи представляется надуманным утверждение, популярное в современной историографии, о расколе русской геополитической традиции после 1917 г.: о рождении уникальной геополитической концепции Савицкого в Русском Зарубежье, «оплодотворенной» идеями западных геополитических школ[848], а с другой стороны, о существовании в СССР совершенно иной геополитической теории, представленной, например, творчеством того же В. П. Семенова-Тян-Шанского[849].

Как было показано выше, Петр Николаевич, как Вениамин Петрович, исходили из традиций русской геополитической школы. И их выводы совпадали не только между собой, но и с общественно-политической практикой Советской власти, боровшейся за выживание государства в условиях враждебного окружения. Это замечали современники, например, К. Хаусхофер указывал на «родственность геополитических идеологий» Советов и евразийцев[850].

Соответствие теории практике подтверждает ее научную обоснованность и прогностическую объективность.

Так, концепция Савицкого России как «материкового хозяйства», «самодовлеющего мира», который может «догнать и перегнать» Запад, нашла свое отражение в советском курсе по построению социализма в отдельно взятой стране. Отметим, что в этом отношении не прав был П. Н. Милюков, когда заявлял, что Савицкий стремился «привести теорию автаркии в гармонию с марксизмом»[851]. На основании рассмотрения научного творчества П. Н. Савицкого в доэмигрантский период, можно заключить, что эти идеи, как и сама концепция России-Евразии, были сформулированы Савицким еще в середине и второй половине 1910-х гг. и не были «окрашены евразийством».

Разработанная Савицким геостратегия «континентальных соседств» также отражала векторы геополитической активности СССР по налаживанию связей с Китаем, Индией и Ираном.

Важно отметить, что ценность выявленного Савицким принципа стратегического и экономического взаимодействия континентальных и океанических государств подчеркивается, не только, совпадением его положений с выводами западной геополитики конца ХIХ – начала ХХ вв. (выводами А. Т. Мэхэна, Х. Маккиндера, К. Хаусхофера) как было показано в монографии, но и с данными современной науки, в частности, с выводами А. П. Паршева и С. Г. Кара-Мурзы, с другой стороны, с выводами американского геостратега Зб. Бжезинского, ратующего за включение России в ВТО в качестве «младшего партнера»[852].