Читаем без скачивания Бездарь. Охота на бессмертного - Василий Горъ

– И последний вопрос на сегодня… – буркнул я, вытаскивая из-за пазухи амулет. – Что ты можешь сказать об этой штуке?

Ап-Куеррес, после инъекции «мозголомки»[88] пребывающий в сумеречном состоянии сознания, с трудом сфокусировал взгляд на полированной деревяшке, освещенной светом моего фонаря, некоторое время тупо пялился на замысловатую вязь из рун, а затем облизал пересохшие губы:

– Рабочий… амулет… гильдии Ан-Мар… Сделан артефактором… шестой ступени… или выше… Одноразовый… Привязан к ауре… Стоит… очень дорого… не меньше тридцати золотых…

– Перечисли мне все его… хм… грани! – потребовал я, на миг засомневавшись, в точности ли соответствует иллемарское слово «грань» нашей «функции».

Маг отрицательно помотал головой:

– Не могу: он закрыт… Стеной Силлура… четвертой ступени…

– Прочти руны и сделай выводы! – предложил я.

– А толку? – удивился Табаки. – Этот амулет – «якорь», поэтому на нем только концевики…

– Что такое «якорь» и «концевики»?

– Якорем называется… носимая часть многогранного[89] амулета… связанная с основой… энергетическим каналом… с мгновенной пропускной способностью… не менее десяти бэр. Концевиками – те части… рунных цепочек… которые…

Определение второго термина я не дослушал:

– Подожди-ка! Как амулет может быть связан с основой энергетическим каналом, если они находятся в разных мирах?!

– Согласно четвертому закону Сродства… части целого, не потерявшие Единства… сохраняют Связь и поддерживают Сущности… вне зависимости от разделяющего их расстояния…

Вникать в основы теоретической магии во время разведывательного выхода было несколько нерационально, поэтому я сделал вид, что все понял, и продолжил допрос:

– Если ты разбираешься в принципах действия таких амулетов и способен на глаз определить их примерную цену, то можешь перечислить и те виды воздействия, ради которых их экономически выгодно создавать!

Для человека, пребывающего в сумеречном состоянии сознания, фраза получилась слишком длинной, и Табаки завис. Пришлось изъясняться проще:

– Я – наемник. Получил амулет при заключении контракта высшей ступени сложности. Скажи, какие заклинания, вложенные в эту деревяшку, могут оправдать ее цену?

Услышав словосочетание «контракт высшей ступени сложности», маг резко подался вперед, по-особому прищурился, некоторое время пялился в середину моего лба, а затем вдруг попросил снять амулет и «не касаться его хотя бы пару капель».

Я снял. Отложил деревяшку в сторону. А буквально через полминуты увидел, как сереет и без того не особо румяное лицо мага:

– Макс, на тебе Аурный Шип ап-Криттена!!!

Пугать Ольгу еще сильнее, рассказывая о принципах работы заклинания, подвешенного на наши ауры амулетами, было жестоко. Поэтому я ограничился кривой улыбкой и поинтересовался, что еще говорил Коростелев.

– Он не говорил, он делал! – вздохнула девушка. – Периодически снимал амулет, пытаясь разобраться с оптимальной схемой адаптации к биосфере Иллемара…

– Дальше – понятно… – усмехнулся я. – Испитывая ко мне личний ниприязн[90], Толик заговорил о возможности акклиматизации только после того, как я ушел. Резонно рассудив, что чем позже я начну привыкать к этому миру, тем меньше у меня будет шансов успеть до отключения амулетов.

– Каких, на фиг, шансов, Макс?! – в сердцах воскликнула девушка. – Толик был уверен, что ты НЕ ВЕРНЕШЬСЯ!

– Хм. И с чего он это взял?! – удивился я.

– Во время своих дежурств он расспрашивал Табаки о магии. А чтобы тот не ездил ему по ушам, платил за ответы золотом, позаимствованным из твоего рюкзака…

Я пожал плечами:

– Золото не мое, а…

– Да хрен с ним, с золотом! – перебила меня Ольга. – Толик узнал, что Табаки от тебя сбежит, но не сказал ни слова!

– Тут он дал маху… – мрачно буркнул я. – Если бы до ап-Риддерка дошло, что в лесах Станового хребта скрываются три живых и здоровых наемника, то он отправил бы сюда десяток боевых троек, и Толяна не спасла бы никакая акклиматизация!

Видимо, в последнее предложение я вложил чуть больше эмоций, чем следовало, так как Фролова нервно сглотнула, торопливо осмотрела меня с ног до головы и, не обнаружив видимых повреждений, попросила рассказать, как прошла «прогулка» к замку иллюзиониста.

Не воспользоваться возможностью перевести разговор в другую колею было бы идиотизмом, поэтому я согласился. Правда, предупредил, что буду сочетать приятное с полезным и, скинув на землю рюкзак, отправился разминировать схрон…

…Для того чтобы Фролову «отпустило», я разбавлял художественный пересказ аиантарского анабазиса таким количеством разного рода лирических отступлений, что моментами забывал, от чего отталкивался и к чему веду. Скажем, описывая дорогу к крепости, заодно рассказал и о тренировках по выживанию в тайге, пустыне Сахара и джунглях Амазонки.

Пытаясь передать свои ощущения от вида Харруговой Пасти, сравнил их с последствиями цунами, обрушившегося на побережье Таиланда в 2004 году, и выболтал пару «жутких секретов» из той командировки. Объясняя, как работает магическая система охраны территории, прилегающей к замку иллюзиониста, подробно разобрал сильные и слабые стороны аналогичных систем, используемых на Земле.

Процесс оборудования нового схрона, разминирование старого и переноска вещей из второго в первый тоже позволяли отвлекать Ольгу от грустных мыслей: ей приходилось слушать то пургу о способах преодоления минно-взрывных заграждений, то вольный пересказ печально известной инструкции Хаттаба на зимне-весенний период 2001 года[91], то бородатые анекдоты про саперов.

Хуже всего получилось с веселеньким рассказом о трехдневном «спортивном празднике». Сначала она, как-то увязав между собой мелкие недомолвки, врубилась в причину, заставившую нас сделать пятидесятикилометровый крюк. Потом вытрясла из меня информацию о коротких порталах и количестве боевых троек, отправленных к месту срабатывания магической сигнализации. А когда я сдуру заикнулся о том, что решил обрубить хвост, заныривая в текущую воду, вспомнила о переохлаждении.

Попытка объяснить, что других вариантов гарантированно скрыть ауру у нас не было, не прокатила: Ольга принялась щупать мне лоб и искать симптомы ОРЗ. Причем делала она это настолько добросовестно, что я какое-то время подумывал, не кашлянуть ли мне разок-другой, чтобы заставить ее думать не о смерти Толяна, а обо мне. Увы, не успел – убедившись, что я здоров, она вдруг резко помрачнела, нервно облизала пересохшие губы и требовательно уставилась в глаза:

– Макс, скажи, пожалуйста, а замок ап-Риддерка действительно неприступен?

Лгать мне не хотелось. Поэтому я поскреб небритый подбородок и утвердительно кивнул:

– Пожалуй, без очень сильного мага к нему лучше не соваться…

…Силы воли и твердости характера Фроловой было не занимать: услышав, что я собираюсь сходить за «спящей красавицей», она задвинула куда подальше свои переживания и перешла в «боевой» режим. В результате всю дорогу до лежбища Табаки она четко контролировала свой сектор ответственности, соблюдала звуковую маскировку и идеально держала рекомендованную дистанцию. А во время моей беседы с ап-Куерресом ни словом, ни жестом не показала, что ее хоть как-то задевают обсуждаемые вопросы.

На обратном пути она вела себя так же. Разве что постреливала в сторону мага Жизни очень нехорошим взглядом и периодически тискала ложе своего карабина.

Понять, насколько тяжело ей дается показное спокойствие, удалось лишь в процессе обустройства нового места ночевки: пытаясь хоть как-то притушить пылающий в душе пожар, девушка хваталась за все, что можно и нельзя. И старалась работать на износ.

Конечно же, таскать тяжести я ей не разрешал. Зато дал возможность самостоятельно замаскировать нашу «лежку» и навести на ней порядок, припахал к установке ловушек, а ближе к вечеру позволил разжечь костер и приготовить ужин.

Что интересно, каторжный труд и не самое радужное настроение совершенно не мешали Ольге думать: увидев, какое количество «стройматериалов» мы с Табаки приволокли к нашему дереву, она тут же врубилась в то, что я собираюсь оборудовать на нем два помоста. То есть настолько устал, что не в состоянии дежурить ночью и хочу погрузить мага Жизни в медикаментозный сон. Помогая с ловушками, быстро поняла, что они ставятся на животных, а не на человека. А во время ужина, заметив, что меня периодически вырубает, сообразила, что я держусь на одной силе воли.

Кстати, последнее открытие загрузило ее настолько сильно, что уже через пару минут после окончания трапезы ап-Куеррес был напоен снотворным, пинками загнан на свою «лежку» и довольно качественно упакован хомутами. Ею.