Читаем без скачивания Лики старых фотографий, или Ангельская любовь - Юлия Ник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он сам себе стал смешон с его сборами и, уже не торопясь и не особо стараясь, надел свой отличный, но единственный костюм, запахнулся шарфом совсем, как актер Стриженов на открытке, Воротов был даже чем-то неуловимо похож на него, тоже тёмно-русоволос, — и отправился к остановке. Один рейс был утренний, дневной. А позднего, вечернего могло и не быть, всякое бывало с автобусами на этой полугрунтовой дороге в зимние заносы.
В городе Леон побродил по магазинам, расположенным недалеко от Площади Революции. В «Ритме» он купил несколько пластинок цыганских певцов, несколько пластинок с танцевальными ритмами, пусть ребята на танцах порадуются этим «котам». В моде были песни про котов, говорили, что их существует целых четыре, но на купленной пластинке было только «два кота». В «Детском мире» неожиданно наткнулся на очередь за туалетной бумагой. В другой день и постоял бы, наверное, он привык «там» пользоваться этим благом цивилизации, а здесь — это была роскошь. Но не идти же с портфелем набитым туалетной бумагой туда, к ней на приём. В главном гастрономе города выкинули вяленые бананы и дыню, купил несколько брикетиков. Купил полкило «Белочки с орехами».
Его ждали. Секретарь без вопросов открыла двери кабинета и пригласила войти. Ольга Павловна изучала какие-то бумаги, перекладывая листы в папке.
— Садитесь, я сейчас заканчиваю. Лена принесите нам кофе. Или чай? — спохватилась она.
— Да мне всё равно, что вам, то и мне.
Секретарь принесла им кофе и посмотрела на часы. Перехватив её взгляд, Ольга Павловна сказала устало: «Вы свободны, Лена. До свидания», — сказано это было сухо и окончательно. С точкой.
— Э, да она не в духе, — Леон тоскливо прихлебнул кофе.
— Может сахару?
— Нет. Хотите я вас угощу вялеными бананами? Я люблю их свежими, конечно, но здесь их не продают совсем.
— Вялеными? Хочу. Угостите. А где Вы ели свежие бананы так, что успели их полюбить даже.
— Я раньше в другом городе жил. Там другое снабжение.
— Вы «сороковку» имеете в виду? — она так и сказала «сороковку», по-свойски.
— Да, — он не собирался распространяться, а она не собиралась расспрашивать, это было не принято. — Так что Вы мне насчёт Арсеничева-то скажете?
— Это который раньше под фамилией Удалов скрывался?
— Почему скрывался? Это же фамилия его отца была по паспорту?
— Ну, Вы же понимаете, что на любой вопрос можно с разных сторон посмотреть? — Ольга Павловна выжидающе смотрела на этого, немного чем-то странного, человека со странным именем Леонард.
— Понимаю. Но Вы же можете посмотреть с той стороны, которая позволит его назначить худруком нашего будущего хора с надеждой, что мы будем брать все первые места в районе?
— Могу и так посмотреть, — Ольге Павловне понравилась его нагловатая уверенность.
— Значит, вопрос решен?
— Вы куда-то торопитесь?
— Пожалуй, тороплюсь. Закончить это дело не стоящее ломаного гроша. Есть более приятные занятия, и поговорить о деле можно в менее официальном месте.
— Однако! — Ольга Павловна изумленно приподняла красиво и тщательно выщипанные брови.
— А можно я вас в ресторан приглашу? Только я столик, конечно, не заказал. Не обладаю, так сказать, достаточными полномочиями, — Леон, пряча иронию, посмотрел на неё.
— Нет проблем с полномочиями.
— Есть другие проблемы?
— Вы догадливы.
— Понятно. Вы слишком известны, чтобы появляться в ресторане с неизвестными людьми.
— К сожалению, Вас многие из наших работников знают. Этого достаточно.
— Может быть, в кино? В «Пушкино» есть ещё два сеанса.
— Пожалуй… нет. Я не уверена, что достанем билеты, да и мелькать там тоже не хочется и фильмы эти все я смотрела в нашем кинотеатре.
— А-а. Тогда я — пас. Предлагайте Вы, если хотите, конечно.
— А пойдемте, побродим по городу. Уже темно. Работает только Центральный гастроном, но нам туда не надо, я полагаю.
— Не надо, уже побывал. Бананы там купил.
— Прекрасный выбор. Пойдемте, посмотрим, как площадь украсили лампочками к празднику. Уже останутся висеть до Нового Года. Вы любите Новый Год?
— А кто ж его не любит в детстве? — Леон весело улыбнулся. Что-то, похоже, складывалось, как он и планировал.
— А сейчас? Не любите?
— Сейчас? Вы шутите? Да это самый сумасшедший праздник из всех. Я после него две недели отхожу. Представляю, что в больших клубах творится.
— Вам нужна помощь?
— Помощь? Да,… как Вам сказать?
— А вы прямо говорите, как есть, — Ольга Павловна между тем собрала свою сумочку, положила все бумаги на столе в аккуратные стопки, как привыкла это делать с самой ранней молодости, работая над серьёзными вопросами, чтобы ничего не перепутать. Секретарская привычка была в ней уже второй натурой.
— Хорошо, пойдёмте, на улице и поговорим.
— Можно, я оденусь? — шутливо и жалобно спросила она его
— Я вам помогу даже сделать это, — Леон уверенно пришпоривал.
Подавая ей пальто, он почувствовал, как она на самое короткое мгновение прислонилась к нему, и он бережно запахнул на ней дорогую котиковую шубку с большим воротником из чернобурки, тоже на мгновение обняв её. На голову она надела такую же чернобурковую шапку — мечту всех молодых женщин даже в их Городе.
— Вы идите в гардероб. Я Вас на Цвиллинга подожду, — не глядя на него сказала Ольга Павловна, закрывая дверь большим красивым латунным ключом.
— Хорошо. Я недолго.
— Не торопитесь.
Он заметил её стройную фигуру сразу, сквозь летящий крупными хлопьями снег. Она ждала на углу, рядом с гостиницей.
— Какая замечательная погода. Как по заказу. Вы не находите?
— Нахожу. Я её и заказывал, — улыбнулся он весело. — Пойдем, куда? Туда? Сюда?
— Пойдёмте туда, она махнула рукой в сторону Политеха.
— Давайте туда. Берите меня под руку. Скользко. А у меня на полиуретане, не скользят совсем.
— Почему Вы не остались в городе?
— В каком городе? Здесь, в Челябинске?
— Да.
— Так сложилось. Хотел ближе к заповеднику. Вот и нашел. Там у меня родственники жили. Так что, собственно, я ничего и не выбирал. Так получилось.
— А как Вы оказались на такой должности?
— Случайно. Когда-то занимался музыкой. В юности.
— Ну, то есть, Вы вынуждены были уехать из-за здоровья. Я правильно понимаю?
— Предположим. Вы же наверняка моё личное досье перешерстили., — Леон ухмыльнулся про себя. — Я — как все. Хотите мороженого? С ума сойти, киоск работает так поздно, семь часов уже.
— А это дали распоряжение перед праздником, чтобы мороженое было на площади до одиннадцати часов. Указ вступил в силу. Не успевают подвозить. Давайте поедим. Сто лет мороженого на улице не ела.
