Читаем без скачивания Хранитель сокровищ - Дебра Дайер

«Поцелуй меня», – девушке стало страшно от собственного желания.

Эш осторожно коснулся щеки Элизабет тонкими длинными пальцами. Убрав с лица прядь волос, легонько пощекотал ее возле мочки уха. Опустив ресницы, остановился взглядом на губах.

Мгновение, которое казалось вечностью, она неподвижно лежала в объятиях Эша и с тревогой прислушивалась к своему телу, которое все больше и больше охватывало возбуждение. Она молча ждала, боясь даже дыханием спугнуть свое желание.

– Вы не должны здесь находиться, – нахмурился вдруг Эш, и рука, лежавшая на плече Элизабет, сжалась в кулак.

«Да. Должна, за милю обходить этого человека, если хотела хоть как-то защитить свое сердце. Не говоря уж о невинности».

– Если бы я не пришла на помощь, вы упали бы лицом вниз, – растерянно пробормотала девушка.

Эш улыбнулся, и полные, красиво очерченные губы показались такими соблазнительными, что она с трудом удержалась, чтобы не притронуться к ним рукой.

– Похоже, ваше упрямство сослужило мне добрую службу. Я вам благодарен, – сказал он.

– Никакая я не упрямая, – вспыхнула она.

– Это я уже слышал.

Он хотел встать, но, поморщившись, схватился за бок.

– У вас опять пошла кровь? – взволнованно спросила девушка.

– Похоже на то, – отозвался Эш.

Он посмотрел на платье, и девушка под его пристальным взглядом почувствовала, как ее обдало жаром.

– Боюсь, я испортил ваше чудесное платье, – виновато сказал Эш.

– Как вы можете сейчас думать о каком-то платье? – возмутилась она и, положив руку на его плечо, попросила:

– Дайте мне встать. Я должна посмотреть, насколько серьезно вас ранили.

Помолчав немного, он неуверенным голосом ответил:

– Если вы еще не заметили, то я, похоже, потерял свое полотенце.

Элизабет заметила это давно.

– На мне ничего нет, – повторил Эш. – Если вы не хотите смутиться, закройте глаза, пока я натяну на себя покрывало.

Девушка густо покраснела от щекотливости ситуации.

– Конечно, конечно, – поспешно согласилась она.

Закрыв глаза, Элизабет почувствовала, как он отодвигается, и с трудом преодолела соблазн подсмотреть. Эш подтянул покрывало и объявил, что все в порядке. Она открыла глаза. Он сидел на постели с наброшенным на колени бархатным покрывалом, из-под которого выглядывали длинные голые ноги. А выше полоски синего бархата...

На груди Эша вились тугие завитки, расходясь кругами вдоль крепких мускулов. Темный треугольник постепенно сужался и, превращаясь в узенькую дорожку, исчезал под мягким бархатом. Не в силах отвести взгляд, Элизабет смотрела на красивую мужскую грудь и мысленно гладила черные курчавые волоски.

– Леди Бет?

Услышав низкий голос Эша, девушка встрепенулась, как пойманный на месте преступления вор.

– Что? – спросила она хриплым от волнения голосом.

Эш насмешливо вскинул бровь, понимая ее состояние.

– Если я правильно понял, вы пришли сюда, чтобы позаботиться обо мне, – напомнил он.

– Конечно, – только и могла сказать Элизабет.

Вскочив, она подняла лежавшее на полу полотенце и поспешила в гардеробную.

«Успокойся, – все твердила себе. – Соберись с мыслями».

Сняв с крючка над умывальником чистое полотенце, Элизабет намочила его.

«Мистер Макгрегор нуждается в помощи и сейчас не время раскисать, как старой чувствительной деве, никогда ранее не знавшей мужчин». Даже если он гол, как Адам, и восхитителен, как запретный плод. Даже если при одном его виде у нее учащается пульс.

Перебросив через плечо мокрое полотенце, Элизабет подхватила другое, которое упало с Эша. Потом направилась к бюро, к коробке с медикаментами, продолжая напоминать себе, что она давно уже не ребенок и у нее были мужчины, которые за ней ухаживали.

Когда Элизабет вернулась к Эшу, с ее сердцем снова стало твориться что-то невероятное. Странно, но при виде тех, других мужчин, она не испытывала никакого волнения.

– Вы можете оставить мне бинты, – предложил Эш. – И я сам о себе позабочусь.

– Я могу, конечно, сделать, как вы просите, – сказала Элизабет, опуская ящичек и полотенца на кровать. – Но раз уж я здесь, незачем самому этим заниматься.

Эш, казалось, не собирался ей уступать.

– Не упрямьтесь хотя бы сейчас, мистер Макгрегор. – Элизабет взяла мокрое полотенце, надеясь, что он не заметит, как дрожат ее пальцы. – А теперь поднимите, пожалуйста, руку. Я должна посмотреть и очистить рану.

Укоризненно покачав головой, Эш с улыбкой и интересом наблюдал за Элизабет.

– Ну что ж, действуйте. – Он приоткрыл рваную кровоточащую рану на левом боку.

Она с ужасом подумала, как же близко он был от смерти. Чуть-чуть левее, и пуля вошла бы в его сердце. Она никогда больше не увидела бы его.

– Вы что-то побледнели, – заметил Эш. – Надеюсь, вы не собираетесь упасть в обморок?

– Я никогда в жизни не падала в обморок.

– Это хорошо. Будем надеяться, что вы не сделаете этого и сейчас.

– Не беспокойтесь, – сухо обронила девушка. – Со мной все в порядке.

– Ну, раз вы так уверены... – усмехнулся Эш. Что за ужасный человек этот Макгрегор! Он, конечно, считает ее слабой и хрупкой, как мимоза, но она, во что бы то ни стало заставит его убедиться в обратном.

Она осторожно вытирала кровь влажным полотенцем, стараясь не обращать внимания на широкую мускулистую грудь. И все-таки взгляд ее нет-нет, да и падал на гладкую кожу и темные завитки, словно манящие исследовать запретную территорию.

Элизабет протянула полотенце.

– Если хотите, вытрите руки, – сказала она, пытаясь говорить спокойно, хотя внутри бушевал настоящий ураган.

– Спасибо.

Низкий глубокий баритон Эша напоминал ей теплый темный бархат. Что же было в нем такого, что так волновало, чем не похож он был ни на одного из знакомых ей мужчин? Она не относилась к женщинам, которые таяли при виде красивого мужского лица и великолепной фигуры. По крайней мере, раньше это было именно так.

Этот мужчина был совсем не таким, каким она представляла себе Пейтона.

«Эгоист, бессердечный и корыстолюбивый», – постоянно старалась Элизабет внушить себе. Но все усилия пропадали даром. Сердце начинало учащенно биться, лицо вспыхивало, а мысли и вовсе приходили в ужасный беспорядок, стоило ей увидеть его или даже подумать. Почему он пробуждал в ней целую симфонию чувств, чего никому не удавалось сделать? Тем более, что он достоин презрения.

Элизабет намочила спиртом ватный тампон и приложила его к ране. Эш скорчился от нестерпимой боли.

– Простите, я не предупредила, что будет немного щипать, – она чувствовала себя виноватой.

– Да, – отозвался Эш, откидываясь на спинку кровати. – Жжет так же, как если в рану попадает виски.