Читаем без скачивания Лев Лангедока - Маргарет Пембертон

Герцог просиял, не в силах скрыть удовольствие от возможности побывать в обществе мадам Сент-Бев без такой помехи, как ее будущий муж. Жанетта подумала было спросить у герцога о его чувствах по отношению к будущей невестке, но решила этого не делать. Жизнь и без этого становилась достаточно сложной.

— Быть может, Мариетта согласится сопровождать меня? — спросил Анри, надеясь на отрицательный ответ.

— Мариетта уже уехала к Бриссакам.

— Но я полагал, что дочь Бриссаков выздоровела?

Герцог слегка приподнял брови. Жанетта беспомощно развела руками.

— Я тоже так считала, — сказала она. — Но ведь у каждого из нас свои причуды. Леон, например, провел всю ночь на охоте, а Селеста отправилась в Монпелье с дворецким Элизы.

— За каким дьяволом?

— Поприветствовать свадебного гостя и сопроводить его в Лансер.

— Или поглазеть на охотников за ведьмами, — со смехом произнес Анри.

Жанетта принужденно улыбнулась.

— Надеюсь, что даже Селеста умнее этого, — сказала она, от души желая, чтобы слова ее прозвучали более убедительно.

— Господин герцог! — с придыханием произнесла Элиза, когда Анри вошел в комнату, держа в руке душистый цветок дягиля, который иногда именуют ангеликой.

— Увы, я принес плохие новости, а не хорошие, — добродушно произнес Анри. — У Леона дела в Монпелье, и потому он не сможет посетить Лансер сегодня.

Элиза издала слабый возглас неудовольствия, после чего заговорила с детской радостью:

— Ангелика! Я так люблю этот душистый цветок! Как вы добры!

— Если бы мы были в Париже, я прислал бы вам сапфиры под цвет ваших глаз, — галантно сказал герцог. — Но в этих краях я похож на самого бедного крестьянина и могу преподнести вам только ангелику.

У Элизы порозовели щеки.

— Мне кажется, что мадам де Монтеспан носит сапфиры, — произнесла она застенчиво.

Герцог припомнил завуалированные намеки Мариетты на ее знакомство с мадам де Монтеспан и мысленно отругал себя за то, что до сих пор не успел повидаться с ней и расспросить обо всем. Он сделает это сегодня же вечером, а сейчас ему нужна только Элиза.

Он держался по отношению к ней с подчеркнутым вниманием и встретил с ее стороны ответную любезность. Разговор, как обычно, вертелся главным образом вокруг Версаля. Элиза в присутствии герцога расцветала, как цветок в лучах теплого солнышка, ее нежный смех слышен был не только на террасе, но и в саду. Слуги переглядывались. Они ни разу не слышали смеха своей госпожи во время визитов Льва Лангедока. В его присутствии она почти все время молчала и выглядела не слишком веселой, что казалось весьма странным, поскольку он был ее возлюбленным и будущим мужем.

Элиза и Анри продолжали радоваться миру и покою приятного вечера, не зная, что всего в нескольких милях от них Мариетта встретилась лицом к лицу со смертью в обличье старейшего из врагов человека.

Разгневанная донельзя, Мариетта пришпорила кобылу и понеслась рысью по дороге к дому Бриссаков. На глазах у нее не просыхали слезы. Будь он проклят! Вообразил, что одного извинения достаточно, чтобы она забыла такие оскорбления? Наверное, решил, что она расскажет Элизе о его домогательствах. Именно это, а вовсе не угрызения совести, вынудило его принести ей так называемые извинения.

Пряди волос Мариетты развевались от ветра, а она все пришпоривала и пришпоривала каблуками кобылу, гнала ее быстрее и быстрее по залитой солнцем земле.

У нее не было никакой необходимости навещать Нинетту. Девочка совсем выздоровела. Поездка была лишь поводом уехать из замка, улучить время для того, чтобы обдумать происшедшее спокойно, не в присутствии Леона.

Если охотники за ведьмами явились в Монпелье, то ее присутствие в Шатонне опасно для всех его обитателей. Жанетте, Селесте… и Леону. Настало время сделать то, что она считала должным с самого начала, — покинуть замок, который стал для нее родным домом. Покинуть Жанетту, которая отнеслась к ней как мать. Покинуть Леона, чтобы никогда больше не видеть его.

Свадебное платье для невесты де Вильнева никогда не будет окончено. Она уедет сегодня, тихо и незаметно.

Мариетта направила лошадь на дорогу к холмам. Отсюда, сверху, ей была видна дорога в Монпелье. Скоро, очень скоро, на ней появится всадник в черном, направляющийся в Шатонне. Но когда он туда доберется, Мариетта Рикарди будет уже далеко от этих мест.

Она соскользнула с лошади, отпустила ее пастись свободно, а сама присела в тень возле высокого нагромождения камней. Прыткая ящерица перебежала через дорогу. Мариетта прикрыла глаза ладонью и задумалась.

Неужели Леон тоже отправился с Монпелье? Только он мог с такой легкостью и уверенностью скакать на коне, и не много найдется в Лангедоке жеребцов, столь же быстрых, как Сарацин.

Неожиданно до Мариетты донесся звук, от которого у нее из головы мгновенно вылетели все мысли о далеком всаднике. Звук, от которого она в ужасе застыла на месте: неужели это рычит волк?

— Господи помилуй, — прошептала Мариетта, с трудом поднявшись на ноги. — Только не это! Клотильда! Клотильда!

Но у кобылы слух был поострее, чем у Матильды, и она в безумном страхе уже мчалась вниз по склону холма.

У Мариетты вспотел лоб. Если она побежит, волк набросится на нее, но если затаится, замрет, то зверь, вполне вероятно, пройдет мимо.

— Святая Мария, Матерь Божья, — еле слышно зашептала Мариетта, — молись за нас, грешных, ныне и в час нашей смерти…

Мариетта услышала приближающийся стук копыт, и в то же мгновение потревоженный зверь выскочил из-за деревьев.

Мариетта закричала. Единственной надеждой на спасение была для нее возможность спрятаться в щели среди камней, куда разъяренный зверь не сможет проникнуть. Она лихорадочно шарила руками по груде валунов, но всюду натыкалась на гладкую поверхность. Спрятаться совершенно негде!..

Мариетта слышала свистящее дыхание зверя, смотрела в его налитые кровью глаза. Ей не спастись!

Мариетта прижалась спиной к камням, почти в обмороке от ужаса. Крики ее разносились по пустынной округе. Пустынной, если не считать рычащего зверя. Он приближался к ней, даже не слыша и не замечая Сарацина, который бешено скакал вверх по склону холма в туче пыли и разлетающихся по сторонам камней.

Мариетта была не в силах шевельнуться. Зверь приготовился к прыжку…

— Господи, молю тебя! Господи, смилуйся!

Сердце у Мариетты неистово билось. Неужели она спаслась от костра для того, чтобы быть растерзанной волком?

Волк напрягся, а Мариетта зажмурилась и вскрикнула в последний раз…