Читаем без скачивания Майский ястреб - Джиллиан Брэдшоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я перестал думать о прошлом и будущем, я забыл все мысли и чувства. Элдвульф мог повесить меня, Цинкалед мог сбросить меня на землю и растоптать копытами. Все это вдруг превратилось в далекую неважную игру. Во рту возник какой-то мятный привкус. Цинкалед снова взвился свечой, но я уже не боялся ни жизни, ни смерти. Меня охватило сладкое безумие. Удивительно, но, похоже, то же самое испытывал и конь. Неожиданно в памяти всплыл образ моего меча. Я словно окунулся в океан света, и все стало легко и правильно. Я испытал острый приступ любви к Цинкаледу, а он в этот момент как раз задумал выкинуть какой-то очередной фортель. Но тут накрыло и его. Он навострил уши, услышал мое чувство и ответил на него! Мы больше не бились насмерть, мы летели, ослепленные восторгом, равнодушные ко всему прочему миру.
Цинкалед в последний раз встал на дыбы и заржал, бросая вызов всем, затем пал на все четыре ноги в центре загона и замер, как вкопанный.
Недавнее безумие битвы пеленой спадало с моих глаз. Я уже мог различить застывшие в немом изумлении открытые рты многочисленных зевак, видел, как нахмурился Элдвульф, заметил жадный огонь в глазах Кердика.
— Хорошо, –хрипло вымолвил король западных саксов. Его голос звучал будто издалека. — А теперь отдавай мою лошадь.
Я расхохотался, а король вздрогнул, краснея от гнева. Элдвульф первым сообразил, что происходит и схватил Кердика за руку. Король только еще начал поворачиваться к нему, когда я выхватил Каледвэлч, и от него во все стороны хлынули волны света. Я только подумал, но конь все понял и ринулся на Кердика. Кто-то завопил от ужаса.
Надо отдать должное королю, реакция у него оказалась отменная. Кердик отшатнулся, кувырнулся с перекатом, копыта Цинкаледа мелькнули в дюйме от его головы. А вот Элдвульф оказался менее удачливым и не таким ловким. Он еще успел вскрикнуть до того, как мой меч коснулся его. Наверное, он пытался произнести какое-то заклятье, но не успел. Я не собирался бить в полную силу, просто взмахнул мечом, и маг остался без левого глаза. Вслед за тем Цинкалед ударил копытом в ворота загона, перебил веревку, стягивавшую створки, ворота распахнулись, и мы понеслись! Я мгновенно забыл о том, что надо бы вернуться и добить темного мага. Остался только ветер в волосах и летящая в глаза развевающаяся белая грива.
Мимо нас проносились улицы римского городка, позади кто-то кричал. Встречный воин мигом оценил ситуацию, пал на одно колено и выставил перед собой копье, нацеленное мне в грудь. Я отчетливо видел застывшую на его лице гримасу то ли страха, то ли удивления, а потом чуть тронул коленями бока коня, и блестящий наконечник копья мелькнул мимо. Левой рукой я перехватил древко, а правой взмахнул мечом. Наверное, я все еще не отошел от приступа боевого безумия. Удар мой был точен. На шее воина возникла полоса, тут же налившаяся красным. Как он падал, я уже не видел.
Возле ворот стояла охрана. Ближайшего воина я убил копьем, позаимствованным у нашего первого обидчика, второе копье перерубил мечом и позволил коню стоптать того, кто его держал. Тут я заметил, что уже некоторое время пою какую-то боевую песню и снова рассмеялся. Неужели они думали остановить меня? Кто-то метнул копье, но промахнулся. Цинкалед прибавил ход. Мелькнули распахнутые ворота, а за ними римская дорога, уходившая на запад. По ней мы и полетели.
Саксы остались далеко позади. Пока они собрали отряд преследователей, мы умчались уже так далеко, что догнать нас никак не могли. Мы на свободе!
Глава восьмая
Мне нечего сказать о том, что было дальше. Помню четкий ритм летящих копыт, ветер, пустынные холмы, равнины. С дороги мы свернули. Я пел от радости, смеялся, меня переполняла любовь ко всему миру, я в этот момент готов был любить даже Кердика, хотя на самом деле с удовольствием убил бы его, окажись он тут. О да, Свет был сильным лордом, великим Верховным Королем. Любой воин с гордостью будет служить ему.
Позже, к вечеру, даже Цинкалед стал понемногу утомляться. Я пустил его легкой рысью. Дорога впереди долгая, напомнил я себе.
Но насколько долгая? Понятия не имею. Я находился в практически неизвестной мне стране. Откуда мне знать, какие тут расстояния и как далеко мы оторвались от саксов? Наверное, далеко, на такой-то скорости! Яркий свет в моем сознании постепенно угасал, не иначе как для того, чтобы не мешать думать. Я огляделся.
Мы приближались к западному краю равнины. Чем-то эти места напомнили мне Оркады: такие же холмистые и открытые, только здешние холмы повыше и позеленее. Сверившись с солнцем, я понял, что мы движемся на северо-запад, и довольно давно. Я смутно припоминал старую римскую дорогу, идущую через холмы. Цинкалед явно предпочитал равнину. Пожалуй, мы удачно свернули на запад по римской дороге. В том безумии, которое охватило нас с конем, ничего не стоило свернуть и на восток, и тогда сейчас мы бы оказались в самом сердце саксонских владений. Я улыбнулся. Экстаз побега оставил меня. Объяснив коню, что нам надо держаться западнее, я скоро обнаружил, что холмы становятся круче, а потом мы и вовсе подъехали к лесу. Но сначала нам повстречалась река. Небольшая такая сонная речушка, все еще слегка мутная от весенней грязи. В воде отражались кряжистые дубы на том берегу. Некоторое время пришлось ехать на север, пока не отыскался брод.
Спустившись к воде, жеребец заинтересованно фыркнул. Я спешился и дал ему напиться, тихо разговаривая с ним. Конечно, он хотел пить, но запаленным ни в коем случае не выглядел, хотя любая другая лошадь давно бы пала от такой гонки.
Я смотрел, как конь пьет и тоже ощутил жажду. Встав на колени у воды, я обнаружил, что все еще сжимаю в руке Каледвэлч. Я улыбнулся и начал вкладывать меч в ножны. Только сейчас я заметил кровь на клинке.
Воспоминание потрясло меня. Саксы… они встали у меня на пути! Память тут же восстановила всю картину. Я увидел, как покалеченный Элдвульф с рассеченным лицом падает на землю. Я вспомнил сакса с копьем, вспомнил, как я хохотал, убивая воинов у ворот.
